Владимир Царицын - Ген мужества

 Изредка Юрий подавал знак, и они останавливались. С минуту Орел стоял неподвижно, потом тихо говорил:

 - Опасности нет. Можно продолжать путь.

 И они шли дальше.

 - И что ты там пытался услышать? – спросил у него Стас. – Лично я кроме абсолютной тишины ничего не слышу. Тихо, как в могиле.

 - Слава богу, ни ты, ни я в могиле не побывали. Не успели нас похоронить. Но ты не прав, Филин, тишина не бывает абсолютной. В ней тысячи звуков. Я, например, слышу, как где-то впереди по тоннелю пробежал мелкий зверек, скорей всего крыса. Она испугалась нашего топота. Еще слышу, как иногда песчинки осыпаются по внешней стороне обшивки тоннеля, если наверху что-то происходит.

 - Ну и слух у тебя! – поразился Стас. – Как у кошки.

 - Я вообще-то не только прислушивался.

 - А что ты делал?

 - Анализировал ощущения. Ну и слушал, конечно… А по поводу кошек - это заблуждение. У кошки довольно острый слух, но не самый острый. Некоторые птицы, например, слышат гораздо лучше. Вот сова… Однако, я не в меру разговорился, - одернул Орел самого себя.

 - Действительно, - хохотнул Стас. – Я даже подумал, тебя подменили.

 - Это все эффект замкнутого пространства…

 Дальше шли молча.

 Преодолев очередной километр, знак подавала Стася, и они снова останавливались. К поясу девушки было прицеплено два фонарика. Луч одного был направлен под ноги, второй освещал стену, вдоль которой тянулся высоковольтный кабель, похожий на вытянувшуюся бесконечно длинную анаконду. Станислава проводила контрольные проверки - прозванивала кабель - по нему в ближайшее время на Островок Надежды должен хлынуть поток энергии и всякая случайность должна быть исключена.

 Такой-то километр, сообщала она, и добавляла: кабель исправен.

 И отряд двигался дальше.

 - Сколько еще осталось? – полушепотом спросил Филин у Стаси после одной из таких остановок, повернув голову назад.

 - Ты забыл протяженность тоннеля?

 - Ты стройдлины считаешь, не я… Напомни.

 - Скоро будет то место, до которого я дошла в прошлый раз.

 - Стало быть, километра три?

 - Два километра, сто одиннадцать метров.

 - Ага… Слушай, Стася, давно хочу тебя спросить: ты замужем?

 - Ты считаешь этот вопрос уместным?

 - Почему нет?

 - Моим возрастом ты тоже будешь интересоваться?

 - А можно?

 Вдруг Стася прыснула тихим смешком.

 - Ты почему смеешься? – спросил Стас.

 - А ты не заметил, что мы разговариваем одними вопросами?

 - Да, действительно, - тоже хохотнул Стас и чуть не упал, запутавшись в собственных ногах, так как все время шел вполоборота к Станиславе. Спросил серьезно: – Так ты замужем или нет?

 - Я не замужем и мне уже двадцать два года. Скоро двадцать три стукнет.

 - Ничего себе! – шепотом воскликнул Стас.

 - Да, старая…

 - Да какая ты старая! Я не о том.

 - А о чем?

 - Бывают же совпадения! Меня ведь Стасом зовут.

 - А ты назвался Филином.

 - Филин – это фамилия. Ну, и позывной, для удобства. А так я Станислав. Ты Станислава, я Станислав. И тоже, между прочим, не женат. И еще мне тоже двадцать два, скоро двадцать три. У нас с тобой одинаковые имена и мы одногодки, Стася, представляешь?! Нам просто суждено было встретиться. Хотя… - Стас задумался, вспомнив сколько лет насчитал себе Сокол и, пересчитав свой возраст с учетом текущего времени, выдал результат: - Мне уже триста семнадцать лет. Я дремучий старик. И если мы с тобой поженимся, то это будет неравный брак.

 - А с чего ты взял, что мы поженимся?

 - Я сказал: если…

 Луч фонарика, направленный вверх прервал их треп. Это Орел подал знак остановиться. Он долго прислушивался к тишине, потом повернулся к Стасу:

 - Впереди вроде бы все спокойно, но... - Орел счел неэтичным делать замечание командиру, но Стас понял, что хотел (или мог бы) сказать его старший товарищ и покраснел. Слава богу, в полумраке тоннеля румянец не разглядеть.

 «Командир называется! – зло подумал о себе Стас. - Сам болтаю и позволяю подчиненным нарушать тишину - (когда он со Стасей любезничал как последний хлыщ, Сокол с Воробьем тоже о чем-то тихо, но ожесточенно спорили). - И что это со мной? Давно с бабами не общался, малость пофлиртовать захотелось? Расслабился… А ведь совсем недавно, еще позавчера, уводил взвод практически необстрелянных салажат по зеленке от наступающих отрядов боевиков Хамиева к расположению части. Рычал на них, ругался. Чтобы тихо всем! Останавливал проверить амуницию - не бренчит ли. И чтобы никаких р-р-разговоров!!!»

 - Отряд! – тихо, но вполне убедительно скомандовал он. – Мы вышли на решающий рубеж. Проверить амуницию, привести оружие в боеготовность. При дальнейшем передвижении соблюдать полную тишину. Приказ понятен?

 - Так точно! – прозвучал тихий, но дружный  четырехголосный ответ.

 - Вперед! – приказал Стас Орлу и тихо добавил: - И поможет нам… - не удержался, повернулся к Стасе, спросил: - Вы в бога верите?

 - Я?

 - Все вы, земляне двадцать третьего века.

 - Кто как…

 - Тогда вперед! И да поможет нам… Короче, сами справимся.

 Выйдя из тоннеля, отряд оказался в небольшом, примерно три на три с половиной метра, неосвещенном тамбуре-шлюзе распределительного устройства. Лучи фонариков забегали по стенам и по потолку непривычно высокому после низкого свода тоннеля. Стена справа была закрыта силовым шкафом с надписью по-русски: «Высокое напряжение. Опасно для жизни!». Черепа с молнией в глазнице не наблюдалось. На левой стене было размашисто написано мелом: «Я люблю тебя, Катенок!!!». Под «Катенком» красовалась рожица с растянутым в улыбке ртом, с точками вместо глаз и без ушей. Стас подмигнул смайлику и подумал о том, что страсть влюбленных сообщать всему миру о своих чувствах с помощью мела, перочинного ножа или аэрозольного баллончика неподвластна времени.

 В торцевой стене лучи фонариков высветили дверь – обычную металлическую, с ручкой и замочной скважиной.

 - Дверь скорей всего заперта снаружи, - сказала Стася.

 Филин шагнул к двери и осторожно потянул ручку на себя.

 - Да, действительно заперта…

 - Дай-ка командир, я взгляну, - Воробей вышел вперед. – До войны я слесарил по шестому разряду. Если замок без особых премудростей, я его вмиг… Накось, Соколик, подержи бандуру. - Он отдал Прохору большой вакуумный излучатель, присел на корточки и, подсвечивая себе фонариком, осмотрел замок. – Ерунда, а не замок. Вот если бы с той стороны калач повесили, без бензореза не открыть. А с таким-то запором… - Воробей почесал макушку, посветил по пыльному полу и, найдя рядом с силовым шкафом кусок проволоки, принялся сосредоточенно ковыряться в замке. Через минуту Семен поднялся и доложил: - Принимай работу, командир.