Владимир Царицын - Ген мужества

 - Объясни, как сможешь, - подбодрил девушку Филин. – Про тараканов ты нам все доходчиво рассказала. Такое ощущение, что лично на препарировании инопланетного таракана присутствовала.

 - Всего лишь читала опубликованный отчет по вскрытию… Ну ладно, попробую. У человека сердце – это по своей сути, насос, который гонит венозную кровь к легким. Там она обогащается кислородом и возвращается обратно к сердцу, которое толкает артериальную, то есть обогащенную кислородом кровь, дальше ко всем органам. Без кислорода человек жить не может… И у гигантов все то же самое. Только помимо стандартной системы кровообращения у них есть еще одна. Наши медики назвали ее дубль-системой.

 - То есть у них два сердца?..

 - Не только… Второй дублирующий либо дополняющий комплект органов, но вместо кислорода носителем жизненной энергии в нем является сера.

 - Понятно, - сказал Стас.

 Собственно, понятно было не всем. Воробей ничего не понял ни про сердце-насос, ни про циркуляцию крови. Но он уяснил главное - какие-то твари прилетели на его родную землю, убивают людей, да еще и портят воздух. Семен сжал в руках цевье вакуумного излучателя с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

 - Ну, я им, козлам вонючим задам жару! - сквозь зубы процедил он. – Напердели, не продохнуть!

 - Что? – не поняла или не расслышала Стася.

 - А вот то! – возмущенно огрызнулся Семен, но Филин так грозно взглянул на подчиненного, что тот сразу понял: лучше не продолжать.

 - Стася, - Стас увел разговор в сторону. – А сейчас гиганты без скафандров прогуливаются?

 - Гиганты редко выходят из своих кораблей. Но если такое случается, то уже без скафандров. Видимо создали для себя комфортные условия существования.

 - А как они разговаривают? На каком языке?

 - Гиганты не разговаривают с людьми. Их распоряжения до людей доводят тараканы.

 - А эти, стало быть, по-русски балакать умеют, - зло сказал Семен.

 - Нет, - Стася покачала головой. – Тараканы не говорят ни на русском, ни на каком другом из человеческих языков. У них свой язык, но общаются они на нем только между собой. И с гигантами. А людям они приказывают мысленно.

 - Телепатия… понятно. Ну, а они?

 - Что они? – не поняла Станислава.

 - Тараканы понимают человеческую речь?

 Стася пожала плечами.

 - Как это ты не знаешь?

 - Люди не разговаривают с пришельцами. Тараканы приказывают, люди выполняют их приказы.

 - А если не выполняют?

 Стася потупила глаза.

 - Такого не случается…

 - Вот что они у меня поймут! – Воробей потряс в воздухе излучателем.

 Грязно-зеленые сумерки тянулись мучительно долго, но едва солнце окончательно сползло за горизонт, Земля тут же погрузилась во мрак.

 - Пора, - скомандовал Стас и его подчиненные. – Порядок следования таков. Идем шеренгой по одному. Орел, идешь первым. Станислава за тобой, будет контролировать продвижение по маршруту и корректировать, если что не так. И это единственный человек в нашем отряде, кому разрешается говорить. И только по делу и шепотом. За Станиславой иду я, за мной Сокол. Воробей, ты замыкаешь отряд. Дистанция – два метра. Ну… - «с богом!», хотел сказать Филин, но, взглянув на атеистически сориентированного Воробья, с деловым видом поправляющего на костлявом плече широкий ремень большого вакуумного излучателя, закончил иначе: - вперед!

 Темнота была практически абсолютной, а воздух таким плотным, что казалось, его можно хлебать ложкой. В горле першило, а в носу свербело от сероводородного амбре. Идущий позади Воробей тихонечко кашлянул и сплюнул, а Стасу жутко захотелось чихнуть. Он энергично потер нос и стал дышать ртом. Оглянувшись, Филин заметил, что и Сокол с Воробьем тоже трут носы.

 Орел шел уверенно, выбирая наиболее темные места. Станислава изредка что-то шептала ему, Орел согласно кивал, но было понятно, что он и сам знает куда идти и прекрасно ориентируется в темноте. Собственно, маршрут знали все члены отряда - перед выходом из подземного убежища они досконально изучили планы и карты АЭС, зафиксировав в памяти расположение объектов.

 Не дойдя до центральных ворот метров двести, Стася подала знак остановиться и, повернувшись к командиру, зашептала:

 - Стас, мне кажется…

 - Называй меня Филином, - поправил девушку Стас.

 - Хорошо. Филин, я думаю, в проходную идти не следует. Кто знает, как там сейчас все организовано? А вдруг там тараканы…

 - Ну, это понятно. Твои предложения?

 - Я тут одно местечко знаю… Если лазейку в заборе не заделали, мы сможем выйти с территории станции незамеченными.

 - Веди.

 Лазейку в периметре АЭС за год никто не заметил и не заделал. Две вертикальные панели высокого забора держались только на болтах верхнего прогона. Нижние болты либо отвинтили сотрудники АЭС, любители самовольных отлучек, либо их просто забыли установить при возведении забора.

 - Бардак! – покачал головой Стас и укоризненно взглянул на Стасю: - Забор хлипкий, охраны ноль, лазейка эта… Кто хочешь, забирайся. Ладно, свои, а если террористы?

 - Кто?..

 - Ах, да, откуда у вас тут террористам взяться…

 Поселок энергетиков располагался в пяти километрах от АЭС и это расстояние отряд преодолел довольно быстро, никого не встретив на своем пути. Бойцы находились в отличной физической форме, да и девчушка нисколько не уступала мужчинам в выносливости. Дорога от станции до поселка была в отличном состоянии, а высокие сосны, растущие стеной по обеим ее сторонам, создавали глубокую тень не оставляющую ни единого просвета. Бежали колонной в том же порядке что шли по тоннелю. Лишь у самого коттеджного поселка, перед мостом через реку, пришлось остановиться и провести разведку. Открытое место перебегали по одному под прикрытием остальных.

 - Как речушка-то называется? – спросил Стас у Станиславы, оказавшись на другом берегу.

 - Полынка.

 - О как! То-то я смотрю, местность какая-то знакомая… А город, стало быть, Полыноград?

 - Полыноград, - кивнула Стася.

 - Надо же, на родину попал!.. Только в моей жизни атомной станции здесь не было…

 Коттедж Светловых был вторым с ближайшего от них края поселка, так что пробираться к нему по улицам и переулкам не пришлось. По-видимому, родители Стаси еще не спали – в окнах горел свет.

 Вошли втроем: Стася, Филин и Орел. Воробей с Соколом остались во дворе, притаившись в зарослях боярышника.

 Игорь Андреевич сидел в кресле-качалке вполоборота к входной двери и сосредоточенно разглядывал какую-то плоскую дощечку прямоугольной формы, фотографию или иконку. Мама Станиславы, Ольга Николаевна, как раз спускалась со второго этажа и была уже на последних ступеньках. Она первой увидела дочь и воскликнула: