Единственное большое двухэтажное здание тоже было сложено из бревен. Покрытое искусной резьбой, оно находилось на площади в центре городка; из его окон на них смотрело несколько женщин в цветных платьях.
— Здесь наверняка живет местная шишка, — сказал Билл Уэбстер. Винсент посмотрел на лысоватого солдата, который казался ему приятным и умным парнем.
— Все в грязищи, кроме знати, — отозвался он.
— У меня папаша банкир, — сообщил ему Уэбстер, — но он все заработал своими руками, и я так сделаю. Похоже, здесь другие обычаи.
Винсент промолчал, не желая судить опрометчиво, но подумал, что никогда не видел, чтобы люди жили так убого.
А дорога вела их все дальше, и вдруг перед ними огромной стеной встал сосновый бор. Среди деревьев-великанов дорога казалась тонкой ниткой, исчезающей в глубине чащи. Из леса вылетела группа всадников, которые начали гарцевать перед колонной.
— Если нас ждет заварушка, — прокричал Шудер, — то она может начаться прямо сейчас. Так что не дрейфьте, парни, и сохраняйте спокойствие.
Всадники были настроены весьма воинственно и, казалось, пытались взять их на испуг. Большинство из них попридержали коней, но некоторые воины остановились в дюжине ярдов от колонны, открыто демонстрируя свою враждебность. В их сторону летели отдельные выкрики — очевидно, угрозы, — но никто из солдат не решался отвечать на них, так как Шудер, шедший вдоль строя, пугал их куда сильнее, чем любой русский.
Краем глаза Винсент видел одного воина, который превосходил ростом всех остальных. Не сводя глаз с колонны солдат, он спорил о чем-то со своими спутниками.
Винсент задрожал уже при взгляде на его лошадь. Этот битюг был больше, чем лошадь клайдсдейльской породы, а во рту его красовались два ряда огромных желтых зубов, которые, казалось, были созданы для того, чтобы откусывать головы и руки.
Блестящая черная борода воина спускалась на могучую его грудь, защищенную кольчужной рубахой. Как будто заметив, что Винсент смотрит на него, бородач поднял обоюдоострый топор, который он держал в правой руке, и погрозил им молодому квакеру.
Винсент быстро отвернулся и услышал взрыв грубого смеха. Человек с топором развернул лошадь и поскакал к колонне.
Дорогу с обеих сторон обступал лес, и сквозь деревья Винсент видел, что всадник едет в полудюжине шагов за ним. Он понимал, что столкновения не избежать, и вспомнил, как дома, поворачивая за угол, он натыкался на братьев Пеллегрино, поджидавших «квакерского слюнтяя».
Деревья слева расступились, и он увидел реку. Впереди, рядом с дорогой, Винсент заметил наблюдавшую за ними группу всадников, к которым поскакал чернобородый воин.
Винсент не сводил взгляда с русских, проходя мимо них, и ему казалось, что все они тоже смотрят на него и что-то говорят друг другу. Бородач опять отделился от общей группы и двинулся прямо к нему.
Он остановился в шаге от Винсента и поднял своего битюга на дыбы, заставив напуганного юношу отступить. Остальные всадники разразились торжествующим хохотом и направили лошадей в сторону своего товарища. Внезапно из-за деревьев выскочили еще несколько десятков конных воинов, которые поскакали к колонне, также намереваясь присоединиться к бородачу.
Винсент заставил себя сделать шаг вперед, пытаясь унять дрожь в коленях.
— Ostanovis' pered svoim nachal'stvom, — проревел бородач, размахивая топором, и подъехал вплотную к Винсенту, который замер на месте и смотрел снизу вверх прямо на него. Вслед за Винсентом остановились и другие солдаты.
— Здесь кто-то хочет поохотиться? — раздался хриплый голос рядом с Винсентом.
Впервые с тех пор, как он записался в Тридцать пятый полк, Винсент был рад видеть сержанта Шудера, который вышел из колонны и встал перед строем своих солдат. Всадник в ответ не пошевелился, презрительно смотря на них с высоты своего коня. Винсент видел, что Кин, знаменосцы и музыканты тоже прекратили движение. Кин и доктор Вайс сохраняли ледяное спокойствие, даже не сочтя нужным повернуться, как будто то, что происходило у них за спиной, не стоило их внимания.
Четко, как на параде, Шудер сдернул с плеча свой карабин марки «Шарпе» и бросил в небо такой пристальный взгляд, что бородач не удержался и тоже уставился вверх.
Несколько ворон, хрипло каркая, пролетели у них над головой. Молниеносным движением Шудер приставил карабин к плечу. Ружье выстрелило.
Кувырнувшись два-три раза в воздухе, подбитая птица упала на край дороги в десятке ярдов от них. Чернобородый воин издал крик ужаса; его конь встал на дыбы. Секунду Винсенту казалось, что оба — и всадник, и конь — сейчас обрушатся на него. Воин развернул коня и галопом поскакал обратно к своим спутникам.
Шудер задумчиво проводил его взглядом, не забывая забить в ружье новый заряд и взвести курок.
— Лучший выстрел в моей жизни, — проворчал он, сплюнув табачную жвачку в сторону посрамленного всадника. — Чего встали, парни, ноги примерзли? Мы не можем торчать здесь весь день.
Калинка подошел к Шудеру и шепнул ему на ухо:
— Михаил твой враг.
— Ладно, буду рад случаю познакомиться с ним поближе, — отозвался Ганс и, не сводя глаз с Михаила, пустил еще одну струю табачной слюны в его направлении. Затем он повернулся к врагу спиной и пошел обратно на свое место.
— Спасибо, сержант, — поблагодарил его Винсент, когда сержант проходил мимо него.
Ганс обернулся и мгновение смотрел на молодого солдата.
— Ты прекрасно держался, парень, — похвалил его Шудер и бегом направился в начало колонны, чтобы отдать рапорт Кину, который все это время ни разу не обернулся.
Всадники следовали теперь на некотором удалении от колонны, но все еще продолжали скакать параллельным курсом. Винсент не удержался и украдкой посмотрел на Михаила, который ответил ему мрачным взглядом.
Винсент нервно сглотнул, но тут же взял себя в руки и вместе со всеми во второй раз затянул «По равнинам Джорджии».
Дорога петляла среди низких, покрытых деревьями холмов и темных долин, а иногда им попадалось широкое поле, заросшее цветущими подсолнухами в человеческий рост.
Еще один поворот — и дорога спустилась к реке, текущей вдоль хребта. Вдруг Кин остановил лошадь.
Винсент облегченно вздохнул. Они проделали тяжелый марш, и его ноги в мокрых от пота брюках подкашивались от усталости. Может, Кин опять устроит небольшой привал.
Спустя мгновение полковник тронул поводья, и Винсент, с трудом переставляя ноги, двинулся дальше и через несколько шагов понял, почему полковник остановился.
Позабыв о дисциплине, солдаты не могли сдержать восхищенных возгласов при виде сказочного зрелища, открывшегося их глазам.
