Он помолчал. Потом проговорил печально:
– Все бегаю, дурак, все суетюсь. Все думаю, поймаю вот судьбу за хвост! А что в результате? Жены нет, семьи нет. Дети меня не помнят. Иногда так хочется наплевать на все, придти домой, обнять собаку, лошадь, поцеловать жену. Знаешь, Стайс, я решил. Нету больше моей мочи! Я возвращаюсь!
– Ты молодец, Мосик. Давай, иди. Тебя, я думаю, простят.
– Я сволочь! – зарыдал вдруг Мосик. – Я подлец! Я дочку обокрал! Моя девочка! Как она теперь поверит мужикам?! Я же кошелечек спер у доченьки! Да провались он, этот кошелек! Куда он делся? Отдам все нищим! Сделаю себе посох, пойду по странам, по городам и весям! Буду смотреть на мир просветленными очами, не замутненными ни скверною, ни алчностью, ни ложью! Да где же он, заваль несчастная?!
– Этот, что ли? – спросил Стайс Чевинк, доставая из-под плаща кошелек.
– Он! Спасибо! Стайс! Откуда он у тебя?! Ты спер мой кошелек! А я-то тебе верил! Я думал, ты мне друг! Мосик с размаху треснул Стайсу кошельком по голове.
– Будешь знать, ворюга!
– Ну ладно, ладно! Мне же надо себя поддерживать в рабочей форме. Считал бы, что отдал нищим. Меня вон как обманули! Вместо расшитого плаща подсунули коровью шкуру! А вместо золота – сухарики.
Но Мосик уже не слушал. Он заглядывал в кошелечек одним глазом, возил в нем пальцем, пытаясь нащупать денежки.
– Слушай, Стайс, – напряженно проговорил он, – нас обмишурили! Денежек нет!
– А что есть?
Мосик уже достал комок бумаги, развернул его. На его широкую ладонь выпал черный камень.
– Что это? – Мосик повертел, понюхал камень. – Кажись, гудрон. А что в бумажечке?
Он расправил бумажечку. Стайс заинтересовался и свесился со своего широкого одра, насколько это было возможно.
– Так. Так. На море-окияне, на острове Буяне, стоит горюч-камень. На камне том…Что? А, да! На камне том сидит змей-горыныч о семи головах. Интересно. Кто змея раздевает, тот слезы проливает. Ах, гады! Ах, конкуренты проклятые! Мой собственный апокалипсис моей же доченьке и впарили! Ну, верь вот после этого людям! Бедная моя девочка! Кому ты поверила! Нет, Стайс, ну сволочная же профессия! Аспиды!
Он долго еще разорялся. Оборачивался по сторонам, искал оппонентов. Взывал к Стайсу о справедливости. Наконец, утих.
– А гудрон зачем? – спросил Стайс и пожалел.
– Да в этом же все и дело! – опять завопил Мосик. – Как начнется конец света, так по моим же собственным рецептам спасения следует взять этот кусок в руку, забежать на высокую гору. Там бросить его через плечо и через плевок приговаривать: «бурун-курун-мурун! Шарди-марди-скварди! Уйди-сгинь напасть!» И конец света отменится. С чем теперь доченьке бежать на гору?! Что кидать через плечо?!
Стайс посочувствовал. Дело и впрямь дрянное. Лучше бы Мосик деньги украл! Так они и добрались до Куранника.
– Вот он, Куранник, город мошенников! – гордо указал с невысокой горки Мосик на раскинувшееся перед путниками зрелище.
Город был велик. То, что видел Стайс, было лишь передним его краем. Городской стены не наблюдалось, но ворота были. Причем, с охраной. Входящие спокойно огибали с двух сторон монументальную, слегка обрушенную, арку, у которой торчали на страже двое вооруженных стражников с алебардами. За воротами тянулась к ближайшим домам дорога, вернее жалкая тропа, вся разбитая телегами и экипажами. По дороге тянулись две телеги. Одна из пункта А, другая как раз в него. Еще немного дальше стояла виселица, на ней болтался труп. Воздух над домами был мутным, словно город утопал в смоге. Ближайшие домишки были низенькими, кривыми, темными, словно закопченными. Улицы выглядели издалека так, словно кто-то их сжал ладонями и не позволил расправиться. Весь город располагался на просторном месте, но был скукожен так, словно, ему не хватало места.
– Мой родной Куранник! – влюблённо замычал Мосик. И бодро зашагал с холма.
– Скажи-ка, Мосик, – поинтересовался Стайс, – здесь все такие великаны?
– Ну, что ты? С таким-то ростом, как у меня, не больно преуспеешь в воровстве! Нет, тут нормальных людей больше. Вроде тебя. Только ты не думай, здесь воровать нечего. Все уже разворовали без тебя. Вот узнаем новости, подкрепимся в трактире. Полюбуемся на казнь, узнаем предсказание у оракула. Потом, я думаю, тебе стоит приодеться. А то, Стайс, ты меня прости, я скажу тебе, как другу. Ты все-таки в своих этих меховых трусах похож немного на Героя.
– А Героев тут не жалуют?
– Ну, не то, чтобы не жалуют. Просто Герои живут не здесь. У них свой город, немного дальше, всего-то день пути. Но, я тебе скажу, не стал бы я с ними связываться. Нет, я понимаю, можно иногда в интересах дела покосить под Героя. Ты же сам видел, как я воспользовался этим, когда приспичило. Но профессия Героя! Я не советую.
Они приближались к воротам. Стайс уже подумал, что Мосик, как порядочный мошенник минует ворота и обойдет стражей стороной. Но ошибся. Тот прямиком направился к двум стражам, перед одним из которых стояла табуретка, а на ней – касса с дыркой для денег. И надпись: «пошлинный сбор». У второго на алебарде висел листок с печатным текстом. Оба они спали.
– Куда ты лезешь, Мосик? – тихо спросил его Стайс. – Давай, как все, сторонкой.
– Я гражданин! – важно ответил Мосик. – Это что-то значит! Он подошел к стражам и толкнул ногой того, что сидел возле урны.
– Проснись, Себорея! Почем нынче войти?
– Солнышко еще светит? – спросил тот из-под шлема.
Солнце катилось к западу, и длинные бронзовые тени уже исполосовали то место, где они стояли.
– Да что тебе сказать, Перхотник? Я мог бы, конечно, навешать тебе лапши про солнце, про птичек, про пчелок, про хорошую погоду. Но буду краток, ибо краткость мать таланта. Мне передачки были?
– А как же, были. – ответил из-под маски стражник. – Тебе просили передать, что ты должен зайти к магистру. Волшебное колечко, что ты ему отдал в счет долга, оказалось его же собственным. Ты сам украл его у магистра. А еще была твоя жена и … Он не успел договорить, как Мосик перебил:
– Которая?
– … и велела передать, чтобы ты домой не приходил, потому что…
– Которая жена?
– Не знаю, сам думай. – отозвался стражник. – У меня голова болит. Вчера я был в Аполлинарии, все праздновали Международный День Героя. Я так надрался. Ты не мог бы еще так постоять, чтобы солнце не светило? Но Мосик отошел и направился к другому стражнику.
На листке, наколотом на алебарду, было написано: Информационный справочник. И больше ничего. Мосик пнул спящего.
– Справочник, давай информируй.
– Позолотите ручку! – раздалось из шлема.