— Уходите, — повторил он, "вырастая", прямо перед физиономией совершенно ошарашенного Эйса.
Эйс не заметил, как странный метис уложил его патентованных громил — настолько быстро все случилось.
— А-а! Дьявол вас дери! — заорал он.
Вопль главаря послужил алым флажком старта. Сыночки банкиров, не отличавшиеся смелостью, попытались слинять, но каша-мала толпы втянула их в водоворот. Четырнадцать человек ринулись к двоим.
В центре спирали-боя Смоук и Саб-Зиро поймали себя на том, что наслаждаются даже столь примитивной дракой. Они слишком свыклись с их ремеслом.
Саб-Зиро поднырнул под троих, связывая врагов их же конечностями. Один попытался воткнуть финку в неуловимого "узкоглазого", нож смачно впечатался в лопатку товарища, а Саб-Зиро безошибочно наносил резкие и разрушительные удары в самые уязвимые точки.
Со Смоуком драться — еще хуже, он буквально
(рассеялся… дымом!)
и если Саб-Зиро кто-то, по крайней мере, замечал, то Смоук сражался бесплотным призраком.
Смоук спроецировался перед Эйсом ехидной галлограммой. Эйс взвыл, потому что за железным блеском сетчатки неуловимого врага последовала боль его, Эйса, искристо ворвавшаяся в грудную клетку и живот.
Полуобморочный Эйс зашатался, грузно сполз на колени.
(на коленях — перед китаезой?!)
Окровавленным ртом он прокричал оскорбление — ему и рыжей стерве, и сероглазый парень приподнял его за горло.
Демон, угасающе подумал Эйс. — Демоны — они — демоны.
— Извинись, — потребовал сероглазый. — Извинись перед Рокси!
— Имел я ее!
Боль. Гибкий взмах ладонью влек атомный полураспад. Слезы текли по раскрасневшемуся лицу Туза, смешиваясь с кровью из носа.
— Извинись! — прошипел "демон".
— Тебе лучше подчиниться, — добавил второй метис. Все тем же гнусным безучастным тоном, от коего у Эйса по спине табуном скакали мурашки. Извернувшись, Туз попытался врезать — хоть раз за данную, самую позорную в его жизни драку, но "второй" перехватил его.
И холод пополз уже отнюдь не виртуальный.
Ужас размолол Эйса.
— Извини, извини, изви-нии… — заплакал главарь, ища расквашенными зенками забившуюся в угол Рокси. Он ненавидел ее, ненавидел победителей, он клялся отомстить… но не сегодня.
Сероглазый отшвырнул его, будто мешок с мусором.
— Рокси, Ледышка, — кивнул он спутникам. — Пошли домой.
Влажный от кондиционирования воздух налипал на зеркальные стены, на идеально отдраенный пол.
Эйс протопал нарочито громко. Объяснение с Хозяином его пугало, а полутемное здание-штабквартира босса навевало нехорошие мысли о спрятавшихся за углами.
С Эйса достаточно теней.
Он застыл на пороге бесконечного офиса, где весьма со вкусом была расставлена дорогая мебель и сверхсовременная техника.
— Войди, — услышал Эйс хриплый голос.
В унисон вспыхнул алый инфракрасный глаз босса Кэйно. Кэйно, считавшийся мертвым до последнего месяца, вернулся вместе с серией громких убийств, встряхнувших криминальный мир. Поползли слухи, что у и без того могущественного хозяина группировки "Черный Дракон" объявился покровитель такого уровня, что упоминать его стоило жизни.
Сам же Кэйно расплатился куда большим.
— Босс, — кашлянул Эйс.
Кэйно встал с кожаного кресла, погасил жидкокристаллический дисплей. Отсвет имплантанта заплясал по внушительной фигуре Эйса, и он сжался чуть не вдвое. Ему почудилось, что от Кэйно веет затхлым трупным запахом… или кипящей серой.
— Рассказывай, — приказал глава "Черного Дракона".
— Босс, я не… — замялся Эйс. В горле застрял противный комок. Он стиснул рукоять кинжала.
Инфракрасный луч впился в полузажившие ранения на теле Эйса, повалил сизый дымок. Эйс заорал.
— Рассказывай, болван, — сернистый выдох.
— Босс… Мы с ребятами просто развлечься хотели, ну перекинулись парой словечек с рыжей сучкой… а потом те двое как набросятся… Э-э, в смысле, мы набросились…
— А они? — Кэйно выяснил каждую деталь, прежде чем позвал к себе пешку. Но ему требовалось, чтобы слуга самостоятельно изложил версию.
— Вонючие китаезы! Дерьмо, да они просто издевались над нами! Они расшвыряли моих лучших людей, как котят! Особенно тот… — Эйс замолк, предчувствуя, что описание врагов воспримется галлюцинацией. — Босс, они не люди были. Демоны — первый дымился, что твоя сигарета, другой…
Эйс опять проглотил кисловатую слюну:
— Другой — как из морозилки вылез. Санта-Клаус хренов… Вот, — он показал запястье, где обнаруживались следы обморожения. — А дымящийся с места на место перемещался… как ее… телекинезом, а? Они мою команду отделали одной левой, даже без напряга! Босс, клянусь, демоны они!..
— Заткнись, урод, — багровый луч оставил паленое пятно на татуировке Эйса. — И выметывайся прочь.
Эйс с наслаждением послушался приказа, улепетывая затравленной шавкой. Подул на ожог, уравновесивший отпечаток ледяного бойца. Что ж, обошлось легко, он ожидал худшего.
У выхода на Эйса набросились трое, и вследствие непродолжительной стычки, неудачливая пешка осталась лежать в луже крови с перерезанным горлом. Потом "падаль" удалили. Штабквартира вновь засияла матово-темной чистотой.
Кэйно удовлетворенно кивнул: свидетеля убрали квалифицированно. Пора докладывать о результатах, выведанных использованной шестеркой.
— Это они? — обратился Кэйно к кому-то на дисплее. — Описание вроде бы сходится… Отлично. Не забудьте про мою долю!..
Кэйно растянул бесформенные губы в торжествующем оскале.
Саб-Зиро медитировал на некоем достаточно приличном для переполненного строениями и жителями Сан-Франциско пустыре. В отличие от Смоука, из чьей головы напрочь вылетело три четверти упражнений (под влиянием очаровательного и безбашенного общества Рокси, разумеется), он тратил большую часть суток на медитацию и тренировки. Он готовился к Смертельной Битве.
Сосредоточиться в бешеном ритме мегаполиса — сложная задача, но с уровнем ниндзя-Мастера Лин-Куэй нет ничего невыполнимого. На пустырь порой забредали местные мальчишки, откровенно глазели на Саб-Зиро. Тот игнорировал зрителей.
Наконец, дневная норма отработки приемов и самоанализа была выполнена, и Саб-Зиро направился к дому.
Солнце уже висело в зените, значит, "сладкая парочка" соизволила проснуться. Ночами Саб-Зиро предпочитал уходить куда-нибудь: ему с избытком хватало четырех-пяти часов сна, а мешать любовникам он не хотел.
Рокси, раздражавшаяся от аскетичности приятеля, раза три пыталась познакомить его со своими подружками. Завершились ее альтруистические рвения таким трещащим провалом, с возмущенными звонками-жалобами в адрес Саб-Зиро, что Рокси махнула рукой.
