твоя жизнь ничего не стоит по сравнению с жизнями фроглингов. Прости, но ты не стоишь жизни даже одного моего соплеменника. Тем более, ты мне задолжал. Без меня ты был бы мертв. Значит, твоя жизнь принадлежит мне. Причем, дважды. Так что, выдавая тебя джоддоку, я всего лишь соблюдаю справедливость.
Курбада говорил с таким убеждением в голосе, словно Данут был обязан вприпрыжку мчаться и сдаваться на милость этого джоддока. Но у парня, на этот счет, были свои планы.
Курбада все говорил и говорил, а Данут, пропуская мимо ушей рассуждения о маленьком и гордом народе, вынужденном жить в самом суровом и трудном месте, начал прислушиваться к своему телу. Значит, фолки после этого снадобья лежат пластом целые сутки? Что ж, посмотрим, насколько он фолк, а насколько орк. Язык ему уже повинуется. Теперь глаза. Вон, вижу, в углу лежит меч.
Данут вдруг вспомнил молодую рысь, пославшую ему сигнал. Он, дурак, думал, что она предупреждает об опасности болотах! А ведь лесная кошка увидела то, что не сумел распознать он сам — проводник был совсем не тем, за кого он себя выдавал. Она же послала ему простой сигнал «Остерегайся того, что только кажется прочным и надежным, но таковым не является!» Как рысь сумела распознать предателя, понять невозможно.
Неожиданно Курбада расхохотался.
— Как тебе мой рассказ? — весело хмыкнул фроглинг. — Неужели, ты всерьез думаешь, что я беспокоюсь об этих лягушках — переростках? Если ты так решил, то ты дурак! Каждому народу — своя судьба. Если этим недомеркам суждено вымереть, пусть они вымрут. Будущее принадлежит одной расе — расе сильных, у которой нет деления ни на орков, ни на фолков, ни на фроглингов. Все остальные народы, не пожелавшие раствориться в ней, будут уничтожены!
Пару раз Дануту приходилось видеть выступление бродячих артистов. Один раз — в родном поселке, куда актеры, прибыли с одним из купеческих кораблей (кажется, корабль шел в Тангейн, но сбился с курса), а во второй раз — в Тангейне. Помнится, в поселке артисты ставили представление о двух влюбленных, которым злые родители мешали пожениться. В конце представления оба влюбленных умерли, а родители, горько плакали. Кажется, родители тоже умерли. В том спектакле роль юного жениха исполнял лицедей лет пятидесяти, а возлюбленную — пышнотелая дама лет сорока. Но они так отчаянно и правдиво изображали страсти влюбленной пары, что бесхитростные поморы, с восхищением взиравшие на действо, им верили, а в конце представления завалили их речным жемчугом и лисьими шкурами! Если бы Курбаде пришлось выступать на сцене, он заткнул бы за пояс всех артистов! За несколько дней пути Данут ни разу не усомнился в надежности фроглинга. Ну, за исключением кое — каких эпизодов, списанных на другие обстоятельства.
Данут осторожно пошевелил пальцами рук. Получилось. Потом, пальцами ног. Хорошо, что он не рассказал Курбаду всех подробностей своей жизни, а иначе люди — лягушки могли бы придумать другую пакость. Ну, например, просто бы накинули на него сеть, не заморачиваясь на парализующие снадобья. Еле — еле двигая губами, Данут запел песню орков:
— Не плачьте над трупами павших бойцов,
Погибших с мечами в руках,
Не пойте над ними надгробных стихов,
Слезой не скверните их прах!
Не нужно ни гимнов, ни слез мертвецам,
Отдайте им лучший почет:
Шагайте без страха по мертвым телам,
Несите их знамя вперед!
С врагом их, под знаменем тех же идей,
Ведите их бой до конца!
Нет почести лучшей, нет тризны святей
Для тени достойной борца!
Этой песни научил его Шумбатар, сказав, что ее можно петь лишь в самый крайний момент, когда тебе покажется, что силы оставили тебя, а жизнь понемногу уходит. Эту песню поют орки с мечом в руках, бросаясь на превосходящие силы противника, не страшась смерти! И что с того, что он сейчас распростерт на полу тростниковой хижины, а меч валяется неподалеку? Неважно, где ты ведешь свой последний бой, а важно, чтобы ты провел его достойно!
Данут пел, а слова наполняли его тело силой, которой наполняют тела волшебные или магические снадобья.
— Э, что это с тобой? — насторожился Курбада. Подойдя к своему пленнику, фроглинг сказал:
— Ты знаешь, что я охотник за такими, как ты?
— К-какими? — выдавил Данут.
— О, так ты уже начал говорить? — удивился лжепроводник. — Ну, теперь это уже неважно. Скоро сюда придут те, с кем бы тебе лучше встречаться. Ох, даже не представляю, что они с тобой сделают. А я только охотник за головами врагов.
Снова присев на корточки, Курбада продолжил:
— Спрашиваешь, с какими? Я охочусь за теми, кто может помешать нашим планам.
— Планам джоддоков?
— Джоддоки? Джоддоки, маленький фолк, всего-навсего весенняя вода, уносящая зимний мусор. Джоддоки, их армии со смешными музыкантами, всего лишь орудие. Но это хорошее орудие для истинных норгов, а норги всегда заботятся о своем оружии. Недавно мне поручили принести голову гнома, сумевшего создать оружие против холодной паствы. Знаешь, до чего додумался коротышка? До штуки, которая мешает холодным пастырям управлять своей паство! Каков, а? Но у норгов есть везде свои глаза и уши и они вовремя подсказали нам об опасности. Так стоило ли такому умнику жить? В Скаллене я караулил гнома целых два месяца — проклятые полурослики очень осторожны, но я все-таки сделал свою работу и добыл его голову. А ты, Данут сын Милуда, очень досадил лично джоддоку. И не простому генералу, а Джоддоку джоддоков! Ну, как же мне было не взяться за такую работу? Тем более, что она была довольна простая — выманить тебя из Тангейна, привести к Джоддоку. А мне даже не понадобилось ничего делать. Мой старый друг Гилберт сам попросил меня провести тебя к оркам. Это ли не удача? А еще удача, что он сам открыл нам дорогу в город.
«А ведь точно, — с нарастающей злостью подумал Данут. — Гилберт сам показал предателю потайной ход. Что будет, если через него войдет хотя бы дюжина норгов, способных заморочить головы людям?»
Курбада, еще раз взглянул на бывшего спутника, потом криво усмехнулся:
— А ты покрепче прочих. Вижу, что зелье уже перестает действовать. Что ж, хотел тебя живым доставить, но мертвеца тоже возьмут. Сойдет даже твоя голова.
Длинные руки фроглинга уже тянулись к горлу, когда Данут, подтянув колени к груди, ударил
