class="p1">Я открыл глаза и снова попытался рассмотреть вход в купальни. Здание уже не горело. Лишь над обугленными брёвнами ещё курился дым, перемешавшийся с паром. Все, кто был внутри уже успели разбежаться по округе. Только Айлин, остановившись посреди двора, со слегка перекошенным от ужаса и удивления лицом, смотрела то на бойню, то на меня.
Но мне было уже не до её удивлений. Тур наконец-то смог отстегнуть наплечники, и не особо церемонясь потащил наверх гамбезон вместе с нательником. Бок вновь пронзила боль. Я вгрызся зубами в верёвку, пытаясь не заорать. В какой-то момент казалось, что у меня получится её перекусить пополам, заодно лишив себя и кончика языка. Но пронесло.
— Так, всё, страшное позади, — раздался над ухом голос Вернона, — Теперь ещё чуть-чуть потерпи, и для начала закончили.
Тур снова схватил меня за плечи, а лекарь стал торопливо перевязывать рану, пытаясь остановить кровь. Надеюсь он успел купить чистые бинты. Только заражения крови мне пока не хватало.
Перед глазами вновь появилась надпись:
Кровотечение остановлено. Текущее здоровье персонажа 32 из 106. Получена травма «Колотая рана бока».
Сила временно снижена на 3 пункта.
Ловкость временно снижена на 2 пункта.
Выносливость временно снижена на 2 пункта.
Предел запаса сил снижен до 30.
Травма исчезнет через месяц, однако вы можете обратиться к опытному лекарю, чтобы значительно ускорить её исцеление.
Да уж, невесело. Практически занулили мне все наработки. Интересно, Вернона можно считать «опытным лекарем» или придётся искать кого-нибудь другого, чтобы убрать всё это дерьмо? В любом случае, ждать целый месяц — смерти подобно. В этот период я буду практически беспомощный, и вообще кто угодно сможет меня грохнуть даже просто ради ботинок. Дерьмово. Остаётся только надеяться, что свои пока прикроют. Правда если нам встретится игрок вроде того, что мы видели в Деммерворте…
— Всё, можешь вставать. Болеть конечно будет, но, по крайней мере, твои кишки не вывалятся наружу, — подытожил Вернон, — Тур, помоги ему одеться.
Напяливать обратно нательник и броню оказалось той ещё задачной. При каждом неверном движении бок начинал нещадно болеть, да и после ранения и перевязки, гамбезон стал ощутимо давить на плечи и ещё сильнее сковывать движения. Впрочем и нужен он был, чтобы не расхаживать по улице в одной потной, драной, измазанной в крови рубахе, которую уже давно пора бы поменять. Ни о каких драках в таком состоянии речи идти не могло.
— Погибшие есть? — поинтересовался я у Бернарда, когда Тур мне помог подняться на ноги.
— Нет, — покачал головой тот, — Но четверо ребят ранены. Двое из них серьёзно.
— Вернон, сделай, что сможешь тут. Дельрин, отряди пару ребят, пусть поищут из чего можно сделать носилки. Остальным — обобрать трупы. Берите всё ценное, что можно унести с собой. Доспехи тоже, если целые. Добрая сталь нам всегда пригодится.
— А купальни? — поинтересовался Роберт. Бард в сражении участия не принимал, но всё время ошивался неподалёку, — Там может быть тоже…
— Нет, — отрезал я, — Только воровства и нарушения закона нам тут не хватало. То, что мы отняли у этих говнюков — честная добыча. Остальное не трогать. Иначе сами потом со стражей будете…
— Эй, вы! Что, мать вашу тут происходит! — меня оборвал зычный окрик того самого командира стражи, который нам встретился вчера у ворот нижнего города. Вместе с ним прибыл весьма внушительный отряд пикинёров. Голов двадцать, если не больше. Среди отряда были заметны и пузатые кирасы стражников верхнего города. А за их спинами выстроился десяток арбалетчиков, готовых в любую секунду нашпиговать нас короткими, но увесистыми болтами, — А ну ка побросали оружие! Руки держать на виду!
Вашу ж мать. Легки на помине. Ну, придётся теперь разбираться ещё и с этими дармоедами. Причём так, чтобы они не закончили то, что начали эти волки позорные.
— Всем заниматься своими делами, — скомандовал я, кивнув Бернарду, мол подстрахуй. А потом опершись на мощную руку Тура неловко поковылял к заборчику, за которым и расположилось это грозное воинство. Стражи, мать его, порядка, — Я разберусь.
Путь к заборчику получился долгим и довольно болезненным. Каждый шаг отдавался в боку приступами пульсирующей боли. Приходилось стискивать зубы, чтобы не застонать.
— Что вам от нас нужно, — с трудом выдохнул я, опершись на забор.
— Объяснений. По какому праву вы тут устроили это кровавое представление, — отрезал капитан стражи, — И если они мне не понравятся, то, боюсь, разбирать это дело будет городской…
— Вы знаете, мне бы тоже очень хотелось объяснений, — перебил его я, — Например объяснений, какого хуя эти бандиты делали в городе? Какого хера, когда они начали ломиться в купальни угрожая там перерезать всех к ёбаной матери, ваши бравые ребята тупо стояли и смотрели, вместо того, чтобы утихомирить этих упырей. В конце-концов, какого блядь, хрена мне и моим людям пришлось выполнять вашу работу, рискуя и портя, — я кивнул на кровавое пятно, пропитавшее мой гамбезон, — Собственную шкуру.
— Вот и мне интересно, какого хрена вы туда полезли, — капитана стражи нисколько не смутил мой напор, — Если Матей вам чётко и ясно сказал — не лезьте, ждите, когда придёт городская стража. Тогда бы может быть обошлось бы и без этого кровавого фарса.
— Тогда бы всё дело закончилось другим кровавым фарсом, — отрезал я, — Потому что, пока вы выскребали свои портки от собственного страха и «собирались на войну» эти ублюдки уже бы прорвались внутрь, и перебили бы там всех. В том числе и одного из моих людей. После чего спалили бы вам и купальни и половину трущоб вместе с ними.
— Мда. Нехорошо получается, — покачал головой капитан местной стражи, — С одной стороны вы, конечно, правы. Тут наш промах. Но с другой стороны закон всё равно обязывает меня всех вас арестовать и передать городскому суду для разбирательства.
«А с третьей стороны ты очень не хочешь этого делать. Потому, что за такой проёб городской стражи тебя по головке точно не погладят. Мы то, быть может, ещё и выкрутимся. Ведь мы спасли горожан и сделали, в общем-то, правильное дело, после которого некоторые местные будут готовы за нас вписаться. А вот тебя точно, или понизят в звании, или устроят такой геморрой, от которого придётся отмываться ещё год, а то
