то, чем тебе насрали в мозги горе-писаки или горе-фильмо/игроделы. Броня — это стёганка, гамбезон, акетон, бригантина, хауберк, кираса, пластинчатый доспех. А не вот эта вот фэнтезийная параша, которую придумывают идиоты для таких же идиотов, которым сложно хоть немного пошевелить своим одноизвилинным мозгом, чтобы запомнить элементарные, блять, вещи.
— Ну, мы вообще-то в фэнтезийном мире находимся. Оглянись, это ж и правда фэнтези, — начала было возражать Айлин, но меня уже конкретно несло.
— Фэнтези? Хуентези! — цитата одного лысого историка тут напрашивалась сама собой, — Мне знаешь, чёт нихера не фэнтезийно сегодня всадили заточку в почку. И латали эту рану не магией и какими-нибудь всратыми элексирами, а руками и верёвкой, которую я в этот момент грыз. Короче, — меня этот балаган уже начал доставать, — Из постоялого двора без моего ведома, больше ни ногой. Уйдешь не спросившись — второй раз никто тебя спасать, рискуя своими задницами, не станет. А чтоб тебе было не так скучно, будет тебе и почётное задание. Выдадим тебе бадейку с водой, получишь наши гамбезоны и будешь их отстирывать. Чтобы к нам всё-таки можно было ближе чем на два метра подойти, и блохи по нам не бегали.
— Но…
— Разговор окончен, — я отвернулся и поковылял следом за остальными. По ходу, воспитательной работой тут ещё заниматься и заниматься. Несмотря на всё то дерьмо, которое мы уже умудрились пройти вместе, девочка, похоже, до сих пор не понимала, куда именно она попала. Или понимала, но не до конца. В этот раз нам повезло, и обошлось без трагедий. Пока что. Но в следующий раз может и не повезти.
Так, погруженный в свои мысли я и не заметил, как мы добрели до постоялого двора. Старый покосившийся забор, телеги, составленные в дальний угол, и… Отряд бойцов ордена пылающего клинка, выстроившийся перед дверью в корчму.
Зараза. Хочется верить, что они не по нашу душу припёрлись. Вот только верится в это с трудом. Видать, местный капитан или кто-то из его подчинённых всё-таки доложил о той сраной грамоте, и теперь здешние боевые попы пришли поинтересоваться, кто это тут настолько наглый, чтобы стращать ими без их же ведома. Дерьмо. Только войны с орденом нам сейчас и не хватало.
Из корчмы показались ещё два бойца. Они под руки «вежливо», но настойчиво выволокли хозяина постоялого двора на улицу и подтащили к командиру отряда. Тот, заговорил с «пленником» не сразу. Сначала махнул своим молодцам рукой, и шестеро из них рванули обратно в трактир.
— Ты понимаешь, что тут происходит? — поинтересовался я у Дельрина.
— Более чем хорошо, — мрачно ответил тот, — Они ищут. Кого-то или что-то. И если не найдут, то поведут на «допрос».
— И что представляет из себя этот допрос? — спросил я, хотя прекрасно представлял, с какой средневековой организации был списан местный орден.
— Лучше тебе не знать, — покачал головой Дельрин и направился к командиру отряда. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
— Что тут происходит, — поинтересовался рыцарь.
— А тебе какое дело? — командир отряда повернулся к нему и смерил бывшего рыцаря презрительным взглядом. Это был низенький сутулый мужичок в простой, но чистой робе, на которой был вышит пылающий клинок. Его морщинистое лицо украшала седая бородка клинышком. Из под плотно надвинутого капюшона пронзительным взглядом на нас смотрели тусклые, серые глаза, — Ты вообще кто.
— Помазанный рыцарь ордена пылающего клинка, — Дельрин достал из своей сумки грамоту и протянул её старику, — И один из командиров святого воинства Деммерворта. И я ещё раз спрашиваю: что тут происходит?
— Рыцарь, — задумчиво протянул святоша, разворачивая грамоту и скользя по ней беглым взглядом, — А… Вы из тех самых, что капитана стражи стращали небесными карами? — командир протянул грамоту обратно и скрестил руки на груди, — Ну, объясни мне, рыцарь: по какой такой причине ты не пришёл к нам в храм и не доложился, как положено, местному епископу? Почему одет ты не по форме? И что это с тобой за шайка головорезов?
— Эта шайка головорезов — мои спутники. Часть из них — обычные наёмники, часть — солдаты святого воинства. А об остальном лучше поговорить внутри, — отрезал Дельрин, — Только отпустите сначала корчмара. Что вам вообще от него понадобилось?
— Болек нам от него понадобился, — пояснил святоша, — Местные видели, как тот не раз скрывается в его корчме.
— И что вам нужно от этого самого Болека, — спросил я, встряв в их разговор.
Святоша замолчал и смерил меня презрительным взглядом. Будто он видел перед собой не человека, и более того — спутника рыцаря святого воинства, а кучу свежего конского дерьма, в которую ему не посчастливилось наступить.
— Затем, что он порочит доброе имя нашего ордена, — скривив губы буквально выплюнул из себя святоша, — Хотим преподать ему ещё один урок смирения. Хотя вообще-то это не ваше дело.
— А что, предыдущих было недостат… — я не успел договорить. Дельрин буквально отпихнул меня в сторону. Бок прострелила острая боль, заставив оборвать речь на полуслове.
— Прости моего друга, — спокойным голосом продолжил бывший рыцарь, — Он не всегда умеет подбирать слова.
— Это заметно, — поджав губы заметил святоша, — И лучше бы тебе его этому научить. Иначе этим придётся заняться нам.
В этот момент во мне боролись два желания. Первое — залепить латной рукавицей святоше прямо в зубы. Суки. Из-за того, что человек мешал им воровать бабло, они убили его жену, сожгли дом и выгнали из своих рядов. Он и так уже раздавлен, и теперь эти упыри хотят его совсем в грязь втоптать, или вовсе — пытать. После того, как у бедолаги появилась призрачная надежда на новую жизнь. Вторым было холодное понимание одного единственного факта: ссора с орденом аукнется всему отряду. Так аукнется, что хорошо, если мы вообще успеем унести ноги из города. Стоит ли того дед алкоголик, которого я знаю по одному разговору? Нет, определённо не стоит.
— Так что, может, пройдем внутрь, посидим, пообщаемся? — предложил Дельрин, — В ногах правды нет. Только корчмаря всё-таки отпустите.
— Это ещё зачем? — хмыкнул святоша, — Сейчас братья ордена препроводят его к нам в верхний город
