как парящие орудуют лопатами, — Гордость так и прёт.
Парящие подозрительно поглядывали на нас с Дар, но когда мы подошли ближе, работы не прекратились. Зверолюды упорно делали вид, что не замечают нас.
— Здорово, орлы! — поприветствовал я парящих. Совесть кольнула меня, мол, издеваюсь над бескрылыми, но быстро утихла.
Орлы в ответ замерли на миг, отвесили мне едва заметные поклоны, а потом продолжили работу. Клюва никто из них при этом так и не раскрыл.
— Вы немые, что ли? — поинтересовался я.
Орлы снова не ответили. Но один из них вопросительно поглядел на товарищей.
— Буди, — сказал один из парящих, но не мне, а одному из своих.
Язык парящих напоминал птичий щебет, звуки в нём были такие, что их вряд ли смог бы выговорить даже дипломированный логопед. Тем не менее, я этот язык понимал, моя способность к игнорированию лингвистического барьера работала бесперебойно.
— Кого вы собираетесь будить? — спросил я орлов.
Я забеспокоился. Что, если город сторожит от чужаков какое-нибудь чудовище, и эти рабы-орлы сейчас разбудят его?
Чудовище и правда тут было. Правда, оно оказалось не настоящим монстром, а просто лесополосным чудовищем. Типа тех, которых полно у нас в России в лесополосе каждую пятницу вечером.
Из окружавших дорогу пшеничных полей вылез какой-то бородатый алкаш: один из орлов пошёл и растолкал его, чему алкаш был явно крайне недоволен. Одет человек был богато, но неряшливо. В руке он держал литровую бутыль какого-то пойла. Первый мой сородич, первый человек, которого я встретил в этом мире! Честно сказать, я не такой представлял себе эту долгожданную встречу…
Парящий, разбудивший пьяницу, молча указала на меня алкашу одной из своих четырех рук.
— Да вижу я! — выругался бородатый любитель выпить, — Давай, возвращайся к работе, падаль!
Алкаш пнул парящего, и тот поспешил снова схватиться за лопату. Точнее, за лопаты, ибо копал он сразу двумя.
— Здравствуйте, — вежливо поприветствовал я бородача, — Ваши сотрудники почему-то отказались со мной говорить…
— Верно, — подтвердил пьяница, прикладываясь к своей бутыли, — Парящие в принципе не говорят с людьми. Слишком гордые ублюдки. Работу-то они работают, особенно, когда подрежешь им крылья, а вот говорить отказываются. Только друг с дружкой щебечут, но с человеком — никогда. Впрочем, мне-то нахрен не надо, чтобы они болтали. Копают — и слава богам, а большего от них не требуется. Тем более что я их языка всё равно не знаю. А по-человечьи они не говорят. Им устройство клюва не позволяет. Гы!
Пьяница еще раз приложился к бутыли, потом отёр бороду и поморщился — мужику явно было нехорошо от того, что его сон так бесцеремонно прервали:
— Ты кто такой-то? Явно не местный.
Говорил мой собеседник, разумеется, не по-русски. Язык местных людей был странным, в нём как будто было что-то семитское или даже кавказское, но я понимал всё без проблем. И тем более мог говорить на этом языке. После общения на орочьем и рептильном, напрягающем мышцы горла так, как им напрягаться не предусмотрено, говорить на человеческом языке было даже приятно.
— Я Виктор, — представился я, — Да, я не местный. И я… хотел бы видеть Императора.
Моя просьба наверняка прозвучала слишком дерзко. Вряд ли можно вот так припереться в столицу и потребовать аудиенции с правителем людей, особенно если ты хер с горы вроде меня…
— А почему ты решил, что Император захочет тебя видеть? — поинтересовался мой собеседник, хохотнув.
Сам он так и не представился, но мне, честно, было плевать, как его зовут.
— Я пришёл из другого мира, — пояснил я, — Думаю, что это достаточная причина, чтобы Император захотел меня видеть.
Я думал, что сейчас пьяница поднимает меня на смех, но мой собеседник неожиданно понимающе кивнул:
— Из другого мира говоришь? Хм… Пожалуй, ты прав — причина достаточная. Хотя я, признаться, подумал, что ты из Амротс-форта.
— Откуда?
— Из Амротс-форта. Это на юге. Я слыхал, что люди там совсем обленились, они себе даже одежду уже не шьют, за них всё делают ящеры-рабы. А ты просто одет, как ящер, да еще и таскаешь с собой одну из них, вот я подумал… Слушай, а эта ящерка — твой телохранитель?
— Вроде того, — признался я.
— Слушай, а продай мне её, а? — предложил пьяница, — Дам тридцать злотых. Это максимальная цена, за самку ящера тебе больше никто не даст!
— А тебе зачем?
— Да так, — пьяница подмигнул мне, — Знаешь, люблю хвостатых девок побаловать… Да-да, я знаю, что многие не одобряют такое! Но мне правда плевать, ведь нет ничего лучше чешуйчатой рабыни, а твоя еще такая милаха!
Бородач подошёл к Дар и потрепал её за чешуйчатую щечку. Ящерка вся сжалась от ужаса и сильнее вцепилась в своё копье, на которое опиралась.
— Не продается, — отрезал я, — По-твоему она шлюха, что ли? Это мой проводник и телохранитель, она очень талантливая, и использовать её для твоих утех было бы просто глупо. Это всё равно, что забивать гвозди микроскопом.
— Чем забивать гвозди? — опешил пьяница.
— Микроскопом, — ответил я по-русски, а потом снова перешёл на местный язык, — Ладно, просто забей. Забудь. И не трогай чужое имущество, отойди от моей ящерки! Я же не трогаю твоих орлов.
— Орлы не мои, — поморщился алкаш, — Они в ведении Городской ратуши. Ремонтируют столичные дороги и мостовые. А я просто за ними надзираю, мне ратуша платит. Слушай, а покажешь что-нибудь из другого мира?
— Да что я могу показать-то? Разве что себя самого…
Вообще я мог бы показать мой смартфон, но устройство, к сожалению, полностью вышло из строя во время моей телепортации в этот мир. Мой смарт больше не включался, а невключенный смарт вряд ли поразит этого любителя выпивки, скорее покажется ему просто куском пластика.
Я покопался в своей котомке и достал оттуда паспорт и бумажник.
— На, гляди. Только потом назад мне верни.
Пьяница повертел в руках мой паспорт, пролистал его, потом хмыкнул:
— Ха! Книжица… С твоим портретом.
— Да. С моим портретом, точнее, с фоткой. А еще со штампом о разводе и штампом из военкомата.
— Чего?
— Ничего. Забудь.
Пьяница радостно продемонстрировал орлам другого орла: двухголового, того, который был изображен на обложке моего паспорта.
— Гляньте — ваш сородич нарисован. Ха-ха!
Но орлы не ответили, видимо, и правда не говорили с людьми из принципа.
Мой бумажник заинтересовал алкаша гораздо больше:
— Ого. Бумажки с картинками и знаками.
— Это деньги.
— ЧТО? Бумажные деньги… Вот это да! Ха-ха! А деньги из дерьма у вас там в мире не делают?
— Из электричества делают, — пожал я плечами, — Биткоины и криптовалюту, например.
Алкаш, разумеется, не понял ни единого моего слова, теперь он вертел в руках мои кредитки:
— А это…
— И это деньги. Тоже.
— Ого, — пьяница рахохотался, — Сколько разных денег! Из бумаги, из какого-то глянцевого картона, еще и из какой-то непонятной хрени… Да ты похоже пришёл к нам из мира денег, парень!
— Так и есть. Вот только я жил в этом мире денег сам почти без денег.
— Паршиво, брат… — пьяница вернул мне мои вещи, — Ладно, Императора найдешь во дворце. Вон он там, на скале Лейр стоит. Видишь вон ту мраморную штуковину? Это дворец и есть.
* * *
В город мы с Дар вошли вообще без проблем. С севера город прикрывали горы, но с остальных сторон столица была окружена крепостной стеной. Впрочем, стена давно обветшала и явно в последний раз ремонтировалась лет сто назад — местами она обвалилась. Никакой стражи на стене тоже не было.
Ворота были распахнуты. Одинокий стражник с мечом, стоящий в проеме ворот, выглядел скучающим и совсем не грозным, хоть и был высок и плечист. Судя по всему, на безопасность люди давно уже забили: в этом мире в принципе не было никого, кто бы посмел бросить вызов человеческой тирании, так что бояться человекам было некого.
Над воротами развевался огромный флаг: вписанный в пентаграмму и раскинувший руки серебристый голый человек на черном фоне. Больше всего он был похож на витрувианского человека кисти Леонарда да Винчи, разве что имел две ноги и две руки, а не по четыре конечности, как у да Винчи. А еще мужик на флаге держал по мечу в каждой руке.
Явно мрачный символ человеческой власти, призванный внушать ужас всем остальным расам.
— Это ваша? — задал мне вопрос стражник у ворот, кивнув в сторону Дар.
— Моя.
— Хорошо. Цель визита в город?
— Увидеть Императора. Я из другого мира.
— Проходи.
И всё, больше стражник
