Когда плясали мы с нею давнюю «байлю» в космосе, — не юбки были на Розите, а зелёные форменные брюки. С юбками-то, оказывается, куда эффектней!
И вдруг поднялась со своего места Лу-у, развела в стороны руки, и схватились за её кисти две другие женщины, и за их разведённые руки ещё кто-то схватился… За минуту образовался перед телевизором женский круг, и пошёл колесом с криком «Ухр! Ухр! Ухр купум!»
Под руками женщин проскользнули голенькие ребятишки и образовали внутри круга своё крикливое «колесо». А затем неторопливо, будто неохотно, поднялись мужчины и окружили женское «колесо» своим, мужским, двигающимся в противоположном направлении.
«Байля» на экране была недолгой. Её сменили пейзажи Земли, а звучал теперь «Марсианский прибой» Ричардса — то плавный, то бешеный.
Но на полянке перед телевизором никто уже, кажется, кроме меня, не смотрел на экран. Племя увлечённо плясало под «Марсианский прибой», исполненный столетие назад на далёкой планете в окрестностях другого солнца.
10. «Куда пролить кровь?»
Договор о дружбе заключили мы с Тором быстро.
— Чего купы хотят от сынов неба? — спросил я.
— Защиты, — ответил Тор. — От хуров.
— Я слышал, есть поблизости племена ту-цу и айкупов. От них тоже надо защищать?
Тор рассмеялся.
— Айкупы — это наше племя, — объяснил он. — Мы были раньше одним племенем. Их много. Мы не воюем с ними. Мы дети лесов. Айкупы — дети тёплых лесов. Они живут за нашей рекой.
— А ту-цу?
— Это «пещерные крысы». Они пришли с заката и живут в крутых обрывах. Вверх по нашей реке. Ни на кого не нападают. Всех боятся. У нас хорошие соседи.
— Хуры тоже здесь жили?
— Не здесь, — возразил Тор. — Дальше к закату. Нур-Нур прогнал их в холод. От них никогда не было покоя. Ни раньше, ни теперь.
— Чего ещё хотят купы от сынов неба?
— Только защиты! Куда пролить кровь для этого?
Мы разговаривали у входа в мою палатку. Только что вернул я в неё телетехнику. И жестом пригласил Тора войти.
Он вошёл осторожно, мелкими шажками, покосился на похрапывающего у стенки пленника и остановился возле тюка с подарками.
Блестящий холодильник со стёклышками для анализов лежал поверх баула, достать из него двойные стёклышки и крошечные стерильные ланцеты было минутным делом. Я сорвал плёнку с одного ланцета, протёр себе палец спиртом, проколол, выдавил каплю крови на стёклышко, размазал её в круг и придавил вторым стёклышком. Затем налепил на палец кусочек пластыря.
Тор внимательно следил за каждым моим движением.
— Сын неба скрепил дружбу, — объяснил я. — Готовы ли купы пролить за это кровь?
Тор протянул ко мне руку ладонью кверху.
Я сорвал плёнку с другого ланцетика, протёр спиртом палец Тора не левой руке и протянул ланцет Тору.
Он понял, что должен сделать всё сам и рубанул себя по пальцу сильнее, чем надо. Кровь не пришлось выдавливать — сама пошла. Вождь нарисовал на стекле неровный круг, и я залепил его ранку пластырем. До вечера заживёт.
А я смогу сегодня же дать Городу вместо одного анализа — два.
Ещё бы закончить и плёнку допроса!
— Теперь, — сказал я Тору, — ты тоже сын неба. А я — тоже куп. Это скреплено нашей кровью. Сыны неба дарят тебе свой долгий огонь.
Из нарукавного кармашка я вынул зажигалку, чиркнул, показал Тору язычок пламени и загасил его.
— Попробуй сам! — предложил я.
Не с первого, а с третьего раза, но научился он пользоваться зажигалкой. А поскольку в ней было отверстие для ношения в виде амулета (специально делали — для племени ра!), я показал Тору, как подвязать её к красной ленте на шее.
И лента эта обрела теперь не только украшательскую функцию.
Однако время бежало! Я взглянул на часы. Пробуждения пленника оставалось ждать уже недолго. Хорошо бы ещё и колышки в палатке забить до отлёта. Чтоб не сдуло её тут без меня ветерком.
Только вот молоток — у Тора. Идти за ним самому — уже как-то неудобно. Палатка та — теперь не моя. И вещь — не моя. Просить, чтобы Тор принёс? — Он всё-таки вождь…
А вот кхетом поинтересоваться — вроде удобно. Я ведь не завтракал.
— Можешь ты попросить Лу-у принести мне кхет? — спросил я у Тора. — Он приятен, но не знаю, где растёт.
— Лу-у принесёт кхет, — пообещал Тор и вышел. И унёс ланцет, которым проколол свой палец. Видел я, что он держит этот крошечный медицинский ножичек как великую ценность. Может, привяжет его к стреле вместо наконечника?
Быстренько запрятал я оба анализа крови в крошечный холодильничек и сунул его в ранец. Это уже в дорогу! Вбежала Лу-у с двумя кхетами.
— Ты голоден? — озабоченно спросила она. — Тор сказал…
— Тун эм, — пообещал я, принимая у неё кхеты. — Ты хочешь помочь мне?
— Хочу! — Она явно обрадовалась.
— В соседней белой хижине много вёдер и много стаканов. Это подарки купам от сынов неба. Раздай их кому хочешь. А ко мне пусть придёт Сар. С молотком! Скажешь ему?
— Скажу! — пообещала она и убежала.
Я разыскал пакет с ложками и успел насладиться сладковатой кашицей кхета. Сар появился в проходе палатки с геологическим молотком и уточнил:
— Брат мой звал меня?
Я протянул ему использованный ланцет.
— Ты можешь сделать из этого стрелу?
Он осторожно принял крошечное лезвие на ладонь, понюхал его, перевернул и легонько провёл остриём по коже.
Лезвие выскользнуло на землю.
Сар неторопливо поднял его, снова положил на ладонь и, немного подумав, ответил:
— Такая стрела убьёт сразу. Если попадёшь в глаз.
— Возьми. Удачи тебе! А мне дай немного постучать молотком.
Я осторожно вынул из его руки геологический молоток и быстро пошёл по кругу вдоль застывшего купола, вгоняя колышки по шляпку одним сильным ударом. Последние удары пришлись как раз возле пленника. Он вздрогнул и открыл глаза. Сна в них уже не было. Может, он давно не спал? Слушал наши разговоры? Мыслеприёмник-то на нём…
В глазах пленника металась, кричала мука. Сколько часов он тут со связанными руками и ногами? Представить жутко, как мучился бы я на его месте!
Но что же делать? Пожалеть и отпустить? Ему же хуже будет. Как и всему его племени. Опять пойдут на грабёж, прольётся кровь, будут убитые. Чтобы предотвратить это, нужна информация. Чем больше у нас будет информации, тем меньше у них прольётся крови. Только дьявол этот — давно покойный Нур-Нур — знал, наверное, почему они умирают молодыми и почему тепло в их северных пещерах. Может, там ещё и светло? Может, там стены светятся?.. Надо всё это выспросить! Со счётчиками Гейгера туда сейчас не сунешься… Вот и узелки у него под кожей — будто горошинки запрятаны на щеках да на шее. Может, и селезёнка увеличена? Пощупать бы! Так ведь если лезть под его мохнатую шкуру, — ни Сар этого не поймёт, ни Вук, разумеется. Да и зачем? Анализ крови всё скажет — не сегодня, так завтра.
