— Ты колдун! — убеждённо повторил Вук.
— Учись! Тоже колдуном станешь.
Зажигалку я вложил в пальцы его связанных рук. Пальцы зажали её намертво. Затем я перерезал парашютные стропы и тут же вложил в его руки кхет.
— Вставай! Иди! — скомандовал я. — Ты свободен. Сейчас ты перестанешь понимать меня.
И я сдёрнул мыслеприёмник с его головы.
Ещё не веря свободе, он сидел и скованными движениями разминал плечи. Потом, не сводя с меня насторожённого взгляда, начал подниматься. Ни зажигалку, ни кхет из рук не выпускал. Значит, они имели для него какую-то ценность.
Выход из палатки был открыт. Глаза Вука метались от этого выхода ко мне, от меня — к выходу. Возможно, он боялся, что снаружи его сразу схватят купы. Возможно, допускал, что в спину ему ударю я. Преодолеть этот страх ему предстояло самому. Не мог я выйти из палатки раньше него.
Он двигался к выходу как в замедленной киносъёмке, крошечными шажками, боком, прижимаясь к стенке парашютного купола. Он выходил наружу тоже боком, а выйдя, — тут же прижался к палатке спиной.
Никто не бросил в него копьё, никто не пустил стрелу. Хотя многие заметили, что он вышел. Я уже стоял рядом и старался охватить взглядом всё пространство вокруг. Люди видели, что в руках пленника кхет — и никакого оружия. Люди понимали, что он безопасен.
Однако Тор, стоявший в проходе своей новой палатки, увидев пленника, нагнулся, и в руке его оказался геологический молоток. Видимо, приготовленный, лежал у входа… И Сар, мастеривший возле костра стрелу, увидев пленника, поднялся, и в руке его появилось копьё, да и Кыр, помогавший седому старику отбивать камни на валуне, тоже поднялся, и тоже с копьём.
Но дальше этого дело не пошло.
— Беги! — Я слегка подтолкнул Вука. — Не бойся!
Он уже не мог понять моих слов, но наверняка понял жесты. И медленно, шаг за шагом, стал пятиться от палатки в лес. Лицом к селению, спиной к деревьям. И лишь добравшись до них, резко повернулся и припустил бегом.
Я снова осмотрелся. Тор исчез в палатке. Сар вернулся к костру — доделывать стрелы с ланцетом и иголкой. Кыр вместе со стариком склонился над обломками кремня. Они выделывали наконечники для копий и стрел, которые я собирался совсем скоро заменить стальными. Для начала…
12. Взять отпуск у вождя…
Теперь и мне пора! Но хорошо бы доложиться Тору — чтоб не думал худого. В общем, взять отпуск у вождя… И надо ещё заглянуть перед дорожкой в вертолёт…
Я нырнул в свою палатку, изъял из съёмочной камеры использованную кассету, сунул в нарукавный кармашек вместо подаренных зажигалок, уложил в ранец изумруды и слюдит, втиснул за ремешок клапана на ранце свёрнутую жгутом шерстяную рубашку, поискал взглядом, чем бы прикрыть ведро с водой, и не нашёл ничего плоского, отбросил ко входу разрезанные лианы и парашютные стропы — недавние узы пленника. Позже унесу их в лес. Сейчас некогда.
Пожалуй, всё?
А теперь — ранец на плечо, и размотать рулончик с клейкой плёнкой — запечатать вход. Авось, не тронут ничего, как вчера.?
Впрочем, если и тронут — оберну всё шуткой. Хотя для шуток хорошо бы знать язык…
Чтобы проститься с Тором, я заглянул в его палатку. Вождь сидел на земле и перебирал разноцветные ленты. Они размотались, разошлись по всей середине палатки, и я не был уверен, что Тор сумеет смотать их. Но, может, это ему и не понадобится? Перепилит их кремнёвым ножом на куски и раздаст… И завтра, небось, всё племя, наделает себе «галстуков»?..
— Все сыны неба должны узнать о нашей дружбе, Тор! — как можно торжественнее произнёс я. — Всем надо показать нашу общую кровь. Всем надо рассказать о храбром племени купов. Я уйду к ним сегодня и вернусь завтра.
— Ты слышишь, как кричат птицы? — вдруг спросил Тор, и глаза его хитровато прищурились.
Птицы, на самом деле, орали оглушительно. С самого утра. И птичий: грай, по-моему, всё усиливался.
— Слышу, — согласился я.
— Ты понимаешь, что это значит?
— Нет, — признался я.
— А наш колдун понимал, — укорил меня Тор.
— Я ещё не совсем колдун.
— Ты молод. — Тор пожалел меня. — Научишься. Наш колдун был самый старый в племени. Он родился ещё у айкупов. Когда ты станешь такой же старый, будешь знать больше него.
— Если ты поможешь…
— Помогу! — Тор улыбнулся. — Птицы кричат о разливе. Они слетелись в наш лес с поймы ручья и реки. Ветер дует с тепла. Значит, скоро разлив. Ты вернёшься и не узнаешь наших мест.
— Я отблагодарю тебя, Тор, — пообещал я. — Теперь ваши места узнаю. Кривой ручей станет рекой. Река станет озером. Так?
— Кривой ручей станет озером, — поправил меня Тор, — На восход от нас тоже будет озеро. Мы будем жить среди воды.
— Долго?
— Никто не знает. Бывает по-разному. Только колдун знал.
— У меня есть просьбы, Тор.
— Говори.
— Когда уйду, сними эту дугу. — Я приподнял над головой пружинящий полуобруч мыслеприёмника. — И сохрани её. Когда вернусь, нам снова надо будет говорить. Пусть Сар и Лу-у сделают то же самое. Передашь?
— Передам, — отозвался Тор.
— Сыны неба пришлют купам целую хижину подарков. Она будет стоять в лесу. Пусть купы не разводят рядом с нею костры. От огня все подарки уйдут в небо. И купам ничего не достанется. Когда вернусь, открою хижину и отдам подарки.
— Мы отблагодарим тебя, — пообещал Тор. — У сынов неба хорошие подарки, никто ещё нам таких не дарил.
— А какие дарили?
— Мясо, рыбу, шкуры. Если наша девушка выбирала мужем айкупа… Он это приносил… Мне приносили стрелы, копья. Но я сам их делаю. А то, что дал ты, я сделать не могу.
— А ваши девушки не выбирали в мужья кого-нибудь из ту-пу?
Тор рассмеялся.
— Кто захочет идти в это трусливое племя? Кто захочет жить в сырых пещерах? У нас нет таких девушек.
— Вождя ту-пу ты знаешь?
— Знаю. — Тор вздохнул. — Он всего боится.
— Как его зовут?
— Уйлу. Это значит «белая рыба».
— А что значит твоё имя?
— Твёрдый.
— Девушки айкупов выбирают в мужья твоих охотников?
— Редко. — Тор произнёс это с явной печалью. — Они наших не видят. Хотя наши не хуже.
— Почему не видят?
— Мы не охотимся в лесах айкупов. У нас много зверя. Айкупы охотятся у нас. Поэтому бывают в нашем селении. И наши девушки их видят.
— Вместе вы охотитесь?
— Да! — Довольная улыбка раздвинула толстые губы вождя. — Когда увидим стадо ломов. Чтобы убить одного лома, надо много охотников. Его мяса хватает на всех. И купы и айкупы бывают сыты. Даже ту-пу мы иногда зовём на такую охоту.
