– Кто не рискует, тот не пьет шампанское!..
Я рискую часто, хотя и не любитель шампанского. Рискнул и в этот раз. Больше всего меня поразил звук, раздавшийся после хлесткого одиночного выстрела. Впечатление было такое, будто пуля с воем удалялась в какую-то большую трубу. И, вместе с пулей, удалялся и вой. После выстрела я подошел к кристаллическому следу. Кристаллический след был на месте, не развалившийся, даже не поврежденный. Но вот следа пули не было. Она вошла в кристалл, и куда-то с воем улетела, а входное отверстие сразу закрылось, словно никогда его здесь и не было. Правда, какая-то мутно белая отметина осталась. Медведь все это снял на видео, и, поймав мой недоумевающий взгляд, только плечами передернул. Он понимал в случившемся не больше моего.
– Кибернетика. Двойное дно.
Эти слова в лексиконе Медведя, как я понял, характеризовали все непонятное уму простого человека, все, недоступное для нашего общего понимания.
Я ухватился за нож, приложил силу, и вытащил его, после чего попытался сковырнуть кристалл в том месте, в которое целился, то есть, там, куда вошла пуля. К моему удивлению, нож легко и без усилий наскребал в этом месте какой-то кристаллический порошок, похожий внешне на сахарный песок. Еще во время первого похода в Полосу Отчуждения, когда отправляли первые пробы для научного мира, мне переслали емкости для проб. Они, помнится, находились в моем рюкзаке и в рюкзаке старшего сержанта Камнеломова. Я быстро снял с плеч лямки рюкзака, нашел среди грузка подходящую случаю толстостенную стеклянную баночку со стеклянной же завинчивающейся пробкой, и загрузил туда то, что удалось выковырнуть ножом. Причем, выковырнуть мне удалось не много, не больше одной единственной столовой ложки. И только из отверстия, примерно соответствующего калибру пули. Может быть, чуть-чуть шире.
– Артефакт. – охарактеризовал содержимое стеклянной емкости старший лейтенант Лисин из «зоопарка» майора.
– Может быть, и артефакт. – неуверенно согласился я, отдаленно помня, что обычно артефактами зовут произведения рук человеческих, а что было здесь – непонятно.
Но на этом опыты со следом не закончились. Из того же рюкзака я вытащил упаковку «сухого пайка», вскрыл, нашел там пакетик с сахарным песком, вскрыл пакетик, и высыпал сахар прямо на кристаллическую гряду. Сахарный песок сразу прилипал к покатой поверхности, и плавился, как на раскаленной сковороде, хотя рука, даже находясь от кристаллической гряды поблизости, температуры не ощущала. Однако коричневые точки расплавленного сахара не исчезли, а словно бы поглотились кристаллом, заглатывались. Майор Медведь продолжал съемку. Когда я закончил, он передал мне «планшетник», а сам залез со спины в рюкзак капитана Волкова. Мои предположения нашли подтверждение. Когда я видел доставленный вертолетом кусок доски с односторонней покраской, я подумал, что это часть крышки стандартного армейского ящика из под мин или каких-нибудь других боеприпасов. Эти ящики подлежат обязательной пропитке противопожарным составом. Я даже знал, что армейские кладовщики свои дома пытаются таким же составом обработать. Хотя не могу судить, насколько состав эффективно противостоит огню. Свой дом, поскольку кладовщиком никогда не был, я так не обрабатывал, да и пожаров у меня пока не случалось. Кусок доски, сделав мне знак о ведении съемки, Медведь аккуратно уложил на кристаллическую гряду там, где образовывалась почти горизонтальная плоскость. И даже не побоялся ладонью по доске хлопнуть. И кристалл тотчас отреагировал, как мне показалось, не на саму доску, а на хлопок. Причем, отреагировал так резко и шумно, что Медведь руку отдернул и сам отскочил. Из-под доски посыпались настоящие искры, как при электросварке – целые снопы белых искр. Но процесса, что под доской происходил, видно не было. Тогда капитан Волков стволом автомата слегка сдвинул доску в сторону, и стало видно, что поверхность кристаллической гряды под доской буквально кипит и булькает. Там образовался небольшой кратер, из которого готова была вырваться наружу настоящая белая лава. Я тут же отскочил в сторону, вытащил из рюкзака керамическим тигель или какую-то емкость, на тигель похожую, метнулся к старшему сержанту Камнеломову, не спрашивая согласия хозяина, выхватил из ножен за его плечом мачете, и широким лезвием подцепил небольшую часть лавы. Лезвие не оплавилось. А свою добычу я тут же перегрузил в керамическую емкость. Лезвие мачете тут же протер сначала о камень, потом о землю, и вернул старшему сержанту. Он посмотрел на лезвие, и показал мне. На металле отчетливо просматривался участок синеломкости. Значит, температура в кратере была чрезвычайно высокая, и лезвие не оплавилось только потому, что я быстро его вытащил из лавы. А я продолжал все это снимать, держа «планшетник» левой рукой.
Между тем, лава из ограниченного кратера начала перехлестывать через край. Мы, похоже, произвели небольшое локальное извержение вулкана. С той только разницей, что каждому вулкану обычно соответствует обширное задымление. У нас же никакого дыма не было вообще. Но какая-то химическая реакция под куском дерева происходила – это несомненно. А причиной этого стало соединения куска дерева с пропиткой химическим составом с кристаллической поверхностью гряды. И извержение продолжалось уже больше двух часов, и грозило продолжением достаточно долгим. Мы столько ждать здесь просто не имели возможности, как решил майор Медведь.
Раньше я уже снимал на видео этот же самый след прохождения «гуляющего дыма». Сейчас снял для полного сравнения кристаллическую гряду, в которую след превратился меньше, чем за сутки. По сути дела, если рост будет продолжаться в том же порядке, вскоре здесь образуется новый хребет, который, возможно, станет непроходимой преградой для любого, кто пожелает его перейти. Я вытащил нож, срубил им большую лапу ели, снял с нее все иголки, и палку перебросил через гряду. Она упала на другой стороне. Ничего с ней не произошло, как ничего не произошло и с самими кристаллами в гряде. Наверное, сейчас пока гряду можно и перепрыгнуть. Вторая срубленная ветка была брошена на саму гряду. Не сразу, но она задымила и начала не гореть, но тлеть. Со второй ветки я не срубал иголки, и они сворачивались в белые кольца, а еще через несколько секунд пропадали, словно растворялись в кристалле. Так же была поглощена и сгоревшая ветка.
Капитан Волков имел, видимо, другое задание, потому что не сразу приступил к работе с грядой, тем не менее, приступил. Как из его рюкзака майор вытаскивал, так же и он вытащил из рюкзака старшего лейтенанта Лисина какой-то прибор с двумя контактами на проводах, своим ножом срубил две ветки, примотал скотчем к ним провода так, чтобы острые штыри контактов торчали спереди, поворотом выключателя включил прибор, положил на землю, а палочками соединил контакты с кристаллической грядой.
