Чуть поодаль в пещере лежал Спрэнг, стонущий после ран, полученных в нападении призрачного медведя двумя днями ранее. Они были частью отряда из сорока восьми воинов клана Призрачного Медведя, бросившими вызов опасностям Минских гор в ходе проводившегося кланом ежегодного ритуала когтевания. В каждом кластере, подразделении грубо эквивалентном полку, лишь высочайшие рангом воины из пока ещё не когтеванных имели на это право.
Оказавшись в горах, отряд разделился на охотничьи группы примерно по десять воинов в каждой.
Когтевание. Священный ритуал. Воины клана Призрачного Медведя добровольно лезли в вымерзшие просторы Страны Мечты охотиться на могучего зверя, в честь которого был назван их клан. Вооруженные лишь рогатинами, только храбрейшие и сильнейшие могли надеяться победить призрачного медведя в поединке один на один.
Половина охотничьих партий не возвращалась вообще, хотя обычно как минимум одному воину удавалось убить медведя.
Группе Анжелы Беккер, однако, не повезло. Прямо перед бураном они разделились, надеясь прочесать зону побольше. И хотя каждый имел при себе набор для выживания, и даже лазерный пистолет для самозащиты, правилами разрешалось использовать для охоты исключительно рогатину. Пищевые рационы тоже имелись, вначале, но вышли за долгие и изматывающие дни. А теперь разразившийся буран превратил охоту в жестокий экзамен по выживанию.
Буран, ничуть не менее яростный, как сейчас, ослепил Анжелу и Спрэнга, когда таившийся под сугробами снега призрачный медведь внезапно встал на дыбы и набросился на них. Он искусал и покалечил Спрэнга прежде, чем тот успел отреагировать, и рогатина Спрэнга скрылась навеки в белом ледяном крошеве. Воин бы умер, если бы Анжела не ранила огромную зверюгу, отогнав её прочь. Она спасла Спрэнгу жизнь, и они оба это знали.
Втянув добрую порцию ледяного воздуха сквозь ноздри, Анжела почувствовала, как те, сомкнувшись, смерзаются с неприятным жжением. Оглянувшись на Спрэнга, лежащего мешком, она вновь припомнила годы их знакомства. Созданные из одного и того же генетического материала, они были вместе с самого рождения. Юные годы они провели, вырастая в сибгруппе, претерпевая суровые тренировки, в итоге выковавшие из них воинов клана.
– Уходи… спускайся с гор… – выдавил он. Сломанные ребра и правое плечо превращали для него даже простое дыхание в пытку.
– Заткнись, – приказала она, но без особой суровости. – Мы – Медведи. Мы сибы. И я не стану зря тратить жизнь хорошего воина лишь для того, чтобы спастись самой.
– Ты всегда… была сильнее… – отозвался Спрэнг, чуть смещаясь. – Заслужила родовое имя и звание… за какие-то несколько лет. Я тебе не ровня и мы оба знаем это… Если ты по-гибнешь… просто чтобы меня не бросать… это будет пустой тратой… – в голосе его слышалось уважение. Воины клана ценили родовое имя превыше всего. Право обладать родовыми именем, идущим от основателей кланов, выигрывалось на поле боя. Лишь лучшие из воинов состязались за фамилию. И лишь лучшие из лучших получали её.
«И самые наилучшие из них в когтевании повергали призрачного медведя», – подумала Анжела.
Она выиграла родовое имя, пилотируя потрепанный войнами омнимех «Уорхок». Боевые мехи и омнимехи были вершиной военной мысли, доминируя на полях сражений последние триста лет.
Высотою с трехэтажный дом и отдаленно человекоподобные, тяжело бронированные боевые механизмы могли двигаться на невероятных скоростях, попутно обладая огневой мощью целого танкового взвода – потрясающими арсеналами ракет, лазеров и прочих орудий смерти и разрушения.
Очередной порыв ледяного ветра прихлопнул последние язычки костерка, в посмертии слабо задымившего. Гореть всё равно было уже нечему. Теперь же, с началом дня, времени у них оставалось немного, если они вообще собирались заниматься тем, зачем пришли. В том, что тебе не удалось убить медведя в ходе когтевания, бесчестья не было, но Анжела Беккер была не из тех, кто сдается. Пытаться выследить одно из этих могучих существ сейчас казалось делом невозможным. Призрачные медведи славятся умением прятаться в громадных снежных наносах, терпеливо выжидая, пока добыча сама заявится к ним. Должен быть другой способ покончить с делом, иначе они со Спрэнгом замерзнут здесь насмерть.
Она принялась прокручивать в голове всё, что когда-либо слышала о легендарных призрачных медведях, одновременно борясь с очередным приступом дрожи. Медведи были охотниками – мощными, сильными, покрытыми белым мехом зверями, достигавшими, подымаясь для удара, более чем пяти метров в холке. Холод их не тревожил. Медведи были царями этих безжалостных гор, в которых они не только не голодали, более того – благоденствовали. Поговаривали, что они могут почуять кровь за километры, и по одному лишь запаху выйти на добычу.
И тут идея осенила её. Мрачная, нехорошая идея, требующая от неё жертвы. Но на кону стояла честь, а всё прочее для Анжелы Беккер мало что значило. Ещё в ранние дни в сибгруппе «Медведь-шатун» она пришла к мысли, что жертвы от воина ожидаются и требуются, обмениваясь на почести или победу, а Анжела была полна решимости заслужить почести, повергнув призрачного медведя. Тихо и аккуратно она опустила рогатину к смерзшейся земле пола пещеры, после чего надежно оперла её пятой о скалистый зуб, торчавший из земли. Заостренный наконечник рогатины устремился к зияющему зеву пещеры.
– Анжела, ты что делаешь? – слабым голосом спросил Спрэнг.
Она даже и не глянула в его сторону, поглощенная проверкой устойчивости рогатины, удостоверяясь в том, что древко выдержит вес обрушившегося на него медведя.
– Собираюсь убить медведя, – наконец ответила она.
– Медведь идет сюда? – страха в голосе Спрэнга не было. Скорее облегчение. Он не пережил бы еще одного столкновения и уже смирился со смертью. Таков путь воина, и нет стыда в том, чтобы умереть в ходе рискованного ритуала когтевания.
Она оглянулась на него:
– Придет, – отозвалась Анжела, обнажая нож. Клинок блеснул в свете умирающего костра, и некоторое время она молча смотрела на него. Затем шагнула чуть ближе к зеву выхода, хрустя снегом под подошвами.
И одним резким движением клинка в левой руке отрубила безымянный палец и мизинец правой.
Анжела заорала, но скорее, яростным ревом дикого зверя, чем криком боли. Кровь брызнула в воздух и на стену пещеры. Теплая волна захлестнула её, после чего она сложилась пополам в агонии. Нож выскользнул из пальцев, почти незамедлительно пропав в сугробе, нанесенном у входа в пещеру. Выхватив небольшой лазерный пистолет, Анжела выстрелила прямо по разрубу на руке. Завиток дыма принес с собой запах паленой плоти, луч лазера запек рану. Она закричала вновь, в этот раз уже тише, но теперь это действительно был крик боли.
