не наш самолёт? — теперь уже я перебил Мирона и указал рукой на тягач, который тащил за собой двухэтажный Боинг. Мерзкий в данную минуту находился не так и далеко от нас, но Сане пока знать об этом было не обязательно. Придёт время — все вместе сядем и посидим за кружкой пива, а пока у нас есть дело. Причём, если верить предчувствиям Мирона, то достаточно проблемное.
— О, точно! Наш борт! — чуть ли не подпрыгнул Саня и буквально потащил нас внутрь здания аэровокзала. Ну что ж, мероприятие выходит на финишную прямую.
Саню к нам приставили по просьбе Эдика. Вернее, Эдик попросил руководство КПП в аэропорту оказать нам полное содействие, но я вспомнил про однокашника, и решил немного переиграть сценарий нашего с Мироном задание.
Главное же что? Правильно, результат!
А победителей всё равно не судят!
Хотя я уже заранее представляю, как будет орать господин полковник, когда поймёт, что мы с Мироном и его тоже оставили с носом. Но почему-то банальная просьба встретить в аэропорту человека у меня тоже вызывала неосознанное беспокойство. А мы с Мироном давно привыкли доверять нашему подсознанию, оно всегда лучше нас чует любые неприятности.
Наверняка, пограничное руководство очень сильно удивилось просьбе оказать в аэропорту полное содействие двум неизвестным гражданским. Но это ещё куда ни шло. Гражданские могут оказаться кем угодно, просьбы госбезопасности приличные люди исполняют быстрее приказов, так что тут ничего странного. Подобные просьбы не редкость и чаще всего заканчиваются банальщиной типа посещения магазина беспошлинной торговли или торжественной встречи чьей-нибудь супруги.
Но вот когда в сопровождающие гражданские запросили не кого-нибудь, а целого подполковника, причём ещё и с конкретной фамилией, глаз задёргался у многих.
Сам Саня удивился гораздо больше. Сначала огромному количеству инструктажей и напутствий, как быстро и безболезненно избавиться от старших братьев в лице госбезопасности, а затем от внешнего вида двух уродов, которых он заранее ненавидел. Нас он явно увидеть не ожидал.
— Не понял, — так в переводе на русский звучала его изумлённая тирада. — То есть это вы и есть те два мажора, которым надо оказать самое полное содействие во всех их маленьких шалостях.
— Ну да, — расхохотался я. — А что? Рылом не вышли? Или тебе каких-то особенных надо, которым и поджопник отвесить не очень страшно?
— Ну вообще-то Винни, ты не медведь, а порядочная свинья, — возмутился Саня. — Если тебе что-то нужно, то мог бы просто позвонить, а не ставить моё начальство в непотребную для него позу.
— Мог бы, — посерьёзнел я. — Но мне нужно, чтобы потом тебя не сделали крайним и не пытались обвинять во всех самых страшных грехах. Так что звонок руководству это, в первую очередь, твоя страховка. Если что, ты теперь можешь с самыми честными глазами утверждать, что вообще ни причём и просто исполнял приказ вышестоящего начальства.
— Ого! — Тепляков пока ещё не до конца осознал всю серьёзность сложившейся ситуации, вернее, размер той задницы, в которую мы пытаемся его затащить. — Прямо-таки тайны Мадридского двора. Ладно, обсудим, тем более у меня и правда карт-бланш практически на любые безобразия. Саня!
И он протянул руку к стоявшему рядом со мной Мирону.
— Тоже пограничник?
— Естественно, — подтвердил я прошлое друга и напарника.
— Значит тогда споёмся, — заулыбался однокашник и обхватил меня неожиданно сильным захватом. — Ух и растолстел ты, чертяка! Видать, и впрямь на гражданке неплохо кормят!
— По-разному, — уклонился я от ответа. — Пойдём, поболтаем где-нибудь в тишине.
Пока шли до кабинета, я расспрашивал Теплякова об общих знакомых и однокашниках. Всё-таки поддерживать связь со всеми занятие крайне трудозатратное, да и отошёл я последнее время от общей тусовки. Новости оказались неутешительные. Народ бежал со службы, используя любые возможности.
— Понимаешь, вроде бы всё хорошо, — сокрушался Саня. — Работа есть, зарплату платят, иногда даже отпуск летом выпадает. Но как же утомили идиоты среди начальников! Винни, если бы ты знал, сколько их развелось. Такое ощущение, что они почкованием размножаются. Ничего не делают, никак не помогают, но зато целыми днями изобретают новые инструкции, как что-нибудь запретить или не позволить. Им всем уже далеко за полтинник, а то и за шестьдесят, они устарели морально и физически, но продолжают держаться за кресла всеми доступными частями тела. Глянешь на эти рожи и повеситься хочется.
К сожалению, Саня был не первым, от кого я слышал подобные рассуждения. Не умеешь что-то делать — стань начальником! Этот анекдот в последнее время стал реальностью. И если один-два дурака на руководящих должностях не могут сильно испортить общий котёл каши, то когда их количество начинает превышать какую-то критическую массу, начинается хаос.
Жаль только, что умные люди никогда не останутся без работы, а границу по итогу охранять будет некому.
— Тепляков! Остановитесь! — голос прозвучал настолько неожиданно, но я едва удержал себя от желания отпрыгнуть в сторону. Обернувшись, я увидел, как в нашу сторону направляется усатый худой мужчина в форме и с погонами полковника.
— Доброе утро, Евгений Вячеславович, — без особого почтения поздоровался Саня.
— Что вы здесь делаете? — кинув на нас подозрительный взгляд, осведомился полковник.
— Работаю, — практически огрызнулся Тепляков. — У вас ко мне что-то срочное?
— Тепляков! Мне кажется, что я имею право задавать подобные вопросы! — судя по всему, полковник не ожидал столь жёсткого отпора и откровенно опешил от происходящего.
— Евгений Вячеславович, я выполняю поручение командира отряда, все вопросы к нему, — безапелляционным тоном заявил мой однокашник. — А сейчас извините, мы торопимся.
Развернувшись на каблуках, Саня быстрым шагом направился по коридору, а мы с Мироном, переглянувшись, пошли следом за ним, так и не издав ни звука в сторону полковника.
— Крутовато ты с ним, — негромко прокомментировал я увиденное, догнав однокашника. — Или у вас сейчас так принято общаться между собою.
— Да пошёл он! — неожиданно зло огрызнулся Саня. — Перевели откуда-то с Лубянки, очередной прыщ на неприличном месте. Где и когда он служил — никто не знает, зато гонору, как будто лично у Карацупы собакой подрабатывал. Ходит, всё время свой нос сует куда ни попадя. Я вообще не понимаю, чем он занимается.
— Может, от особистов казачок засланный? — предположил Мирон. — Бывает же такое. Присылают вроде дурачков жалом поводить, обстановку разведать.
— Да не знаю я, — отмахнулся однокашник. — Не до него сейчас, нам бы человека не проворонить.
Вообще-то, услышав суть нашей с Мироном просьбы, Саня поначалу таким энтузиазмом не светился.
— Андрюха, ты прежде, чем мне подобное предлагать, головой думал или каким-то другим местом? — уставился на меня широко раскрытыми глазами Тепляков. — Это ж подсудное дело! Меня прокуратура мехом наружу вывернет.
