— По крайней мере, — тихо попросил он, — ты можешь убить меня не из алгопистолета. Твоя сестра умерла мгновенно — не мучай меня. Тогда у тебя будет шанс, что я не стану слишком усердствовать с местью.
Мальчик внимательно осмотрел Кея, с особым вниманием оценивая шейную мускулатуру. И покачал головой.
— Не уверен, что смогу тебя задушить…
— В шкафу, на второй полке снизу, бластер. Десантный «Шмель», знаешь, офицерская модель. Там же деньги и кредитка. Код доступа — тридцать два, оранжевый, «Волк». Все это твой приз. Убей меня из бластера.
— Ладно. — Мальчик, засунув пистолет за пояс, направился к шкафу. Кей скосил глаза на свою левую руку. Паутина легла на нее плохо, прихватив лишь кончики пальцев. От плеча и до вторых фаланг рука была свободной.
— Как ты прошел в гостиницу? — поинтересовался Кей. Закусил губы — так, чтобы почувствовать вкус крови и боль, — и рванул руку. Полимерная нить равнодушно приняла жертву, отделив последние фаланги четырех пальцев. Большой палец остался невредим. Хорошо.
— Я представился мальчиком по вызову, — осторожно открывая шкаф, объяснил пацан. — Заплатил портье… Эй, здесь только деньги, пистолета нет.
— Вот он, — вынимая руку из-под подушки, сообщил Кей. Кровь из обрубленных пальцев била тонкими пульсирующими струйками. Ребристый ствол «Шмеля» ходил ходуном. Мальчишка повернулся, поднимая пистолет, и замер, глядя на затейливые кровяные фонтанчики.
— Ненавижу детей, — прошептал Кей. — Жаль, что не увидел твоей сестры, — убил бы ее сознательно.
Обрубок указательного пальца надавил на спуск. Когда обнаженные ткани задели металл, резкий укол боли заставил Кея вскрикнуть. Рука дрогнула, и тонкий красный луч скользнул над плечом мальчишки. Теперь закричал тот — или от страха, или Кей его все же зацепил. Мальчишка присел — и алгопистолет расцвел конусом мерцающего зеленого света. Он удивительно удачно сочетался с брызгами крови. Из оружия для неудачников трудно промазать. Когда поле нейронного активатора, в просторечии — алгопистолета, коснулось Кея, он забыл про боль в руке. Он весь стал болью. Это уже случалось — но тогда его аТан был оплачен. И он мог по крайней мере верить, что отомстит…
Кей кричал недолго — через секунду у него уже не осталось сил на крик. Через полторы минуты невыносимой муки он умер — ослепший, оглохший, изрезанный на куски паутиной, в которой бился.
Смерть — это последнее приключение. Воскрешение не несет в себе ничего нового — оно похоже на самое обычное пробуждение.
Вначале Кей увидел свет, потом бугристую серую башню, возвышающуюся над ним, неподвижную, словно бы даже неживую. Впрочем, спор о том, можно ли применить к силикоидам слово «жизнь», продолжался уже не первую сотню лет.
— Имя? — донеслось из серой поверхности.
Проигнорировав вопрос, Кей приподнялся. Силикоид ему не препятствовал. Эта раса двигалась неохотно — кроме тех случаев, когда убивала.
Помещение, где он находился, было Кею прекрасно знакомо — реанимационный модуль компании «аТан», вот только экран на стене, где полагалось высвечивать название планеты, был отключен. Кей лежал на белом диске двухметрового диаметра — молекулярном репликаторе, только что воссоздавшем его тело новеньким, здоровым, каким оно было записано семнадцать лет назад. Над головой нависала ажурная решетка аТан-эмитерра, вогнавшего в его новый мозг детские обиды, юношеские глупости и взрослые преступления — все, что составляло личность Кея. Его оживили. Оживили, хотя аТан не был оплачен?
— Имя? — терпеливо повторил силикоид.
— Кей Альтос.
— Подданство?
— Империя Людей.
— Код?
Голос силикоида шел от всей поверхности его тела. Не имея голосовых связок и дыхательных путей, он разговаривал, напрягая кремниевую мускулатуру, вибрируя всей поверхностью тела. Это создавало странную полифонию, объемность звучания — словно целый хор слаженно шептал слова.
— Три, девять, шесть, три, один, четыре, девять, один, — вполголоса произнес Кей. Личный код афишировать не стоило, даже в компании «аТан», которая его прекрасно знала. Скосив глаза, он посмотрел на левую руку — пальцы были на месте. Да, его не подлатали хирурги, его действительно оживили. Почему?
— Код правильный. — Силикоид развернулся, что было просто жестом вежливости, и поплыл к выходу. Под основанием серой каменной колонны потрескивали синие искорки. Перед открывшейся дверью он на секунду задержался, и Кею показалось невозможное — что силикоид улыбается.
— И кто мне объяснит, что это значит? — риторически спросил Кей, глядя на покрывающие стены барельефы: цветы, обнаженные девушки, обнаженные юноши.
— Я.
Кей обернулся. За его спиной, в паре метров от диска-репликатора, сидел человек. Это уже что-то. Кей не был расистом, но задушевный разговор с силикоидом не укладывался в его голове. А человек казался настроенным дружелюбно. Мужчина, внешне лет сорока — сорока пяти, с холеным лицом, не слишком физически развитый — это не скрывал даже свободный серый костюм. Чиновник «аТана»? Не из самых мелких, не из самых крупных…
— Благодарю за новую жизнь, — опуская ноги с диска, произнес Кей.
— Не за что.
Слова были нормальными, а вот тон Кею не понравился. Он предпочел промолчать.
— Так какие вопросы?
— Я… — Кей осекся.
— Смелее, смелее. — Собеседник явно наслаждался разговором. — Вы не оплачивали аТан? Я в курсе.
— У меня есть деньги. Я продлевал бессмертие шесть раз, и…
— Но это не имеет значения. Правила компании просты — бессмертие оплачивается вперед и только на один раз. Знаете, почему так принято?
Кей покачал головой. Мужчина явно был из тех, кто часами способен рассуждать о тонкостях церемониальной гастрономии булрати, преимуществах интерфазного привода для малых кораблей или тактических промашках Мршана в Смутной Войне. Обычно эти рассуждения занимательны, почти всегда — несвоевременны.
— Когда псилонцы продали людям — очень дальновидным людям, как вы понимаете, — устройство, позднее названное аТаном, они поставили лишь одно условие. Очень странное, если не знать их психологии. Они потребовали предоставлять аТан лишь один раз в течение жизни. Понимаете, Кей? Они крайне ценят жизнь, но боятся бессмертия. И что же мы сделали?
Кей пожал плечами.
— Мы доказали им, уже после подписания контракта, что оживший человек является новой личностью. Правопреемником прежней, но все-таки новой. И он имеет полное право вновь заключить аТан. Хорошо?
