— Профессор! — крикнул Кинт, — профессор! Крей и Волье возвращаются и, похоже, добыли мяса.
— Хорошо! — приглушенно раздалось из палатки, — вы занимайтесь, милейший, нам нужно еще немного времени и, думаю, нам будет, что отметить.
Кинт молча кивнул, перелез через леер и прошел по крыше до машинного.
— Викт, расколи брикет, пойду затоплю печь, на обед будет мясо.
— Мастер Кинт, — высунулся в небольшое техотверстие чумазый парень и протянул жестяную банку с колотым угольным брикетом, — вы осторожнее с этим, прогорит печь, и профессор нам с вами устроит.
— Не прогорит, я понемногу, — Кинт забрал банку и пошел обратно, по пути махнув подъехавшим патрульным.
Кинт лишь успел спуститься в вагон и, зайдя в свое купе, снять бушлат, как на улице гулко бахнуло, заржали испуганные кони… Он метнулся к окну и увидел, как профессор, студенты и подоспевшие Волье и Крей с закопченными лицами и одеждой засыпают снегом угол горящей платки, в котором было несколько приличного размера прожженных дыр.
— Все живы, калек нет? — высунулся Кинт в окно.
— Получилось! Мы нашли! — профессор радостно загребал снег и кидал его, — Мы нашли его!
— Что нашли, профессор?
— Белый сланец! — профессор перестал швырять снег и повернулся к машине, с гордым видом уперев руки в бока, — это рывок! Кинт, милейший, вы не даже представляете, что произошло!
— Вы чуть не взорвали экспедиционную машину?
— Мы сделали открытие! Правда, реакция еще нестабильна, но это уже вопрос второстепенный!
— Я ничего не понимаю, профессор… это хорошо или плохо?
— Это великолепно, милейший! — радостно ответил профессор и, повернувшись к студентам, сказал, — потушили? Молодцы, теперь найдите образцы… их не должно было далеко отбросить, поместите образцы в контейнер и приберите здесь. На сегодня работы закончены. Дамы, займитесь уже обедом, а я телеграфировать в управление!
Профессор по утоптанной в снегу тропинке поспешил ко входу в машину, а Кинт, улыбнувшись поведению профессора, закрыл окно.
Втроем тушку разделали быстро, дикая коза невелика размерами. Сделав вырезку мякоти, остальное порубили и уложили в деревянные ящики, уже приспособленные под это на смотровой площадке. После чего Крей отвез подальше от лагеря шкуру, завернутый в нее ливер и остальное, с чего уже не стали срезать мясо, — задобрить рысь, что ходит кругами уже не первую неделю и пугает лошадей. Затем, теснясь в купе–столовой, вся экспедиция уселась за стол.
— Коллеги, друзья… — профессор, светящийся, словно медные вентили в машинном, встал с бокалом в руке, — сегодня очень важный день, после которого, скорее всего, наше совместное путешествие закончится, но мы сделали то, ради чего все и задумывалось.
— Простите, профессор, а ради чего? — уже наткнув на вилку добрый кусок мяса и приготовившись закусывать, поинтересовался Крей.
— Катализатор! — Дакт тряхнул рукой, немного расплескав вино, — я прочел о нем лет двадцать назад в библиотеке университета, точнее не конкретно о нем, а о неком составе из определенных сланцевых пород, который наши предки, сотни лет назад, использовали для усиления реакции… эм… ну, не будем вдаваться в подробности. В общем, то, что все мои коллеги считали сказкой историков, в действительности существует! Я телеграфировал о результатах, которых мы достигли и сразу же, заметьте, сразу же получил ответ.
— И что ответили?
— Как всегда, ожидать курьера… они там, в столице, похоже, еще не поняли всего произошедшего, — важно ухмыльнулся профессор, — давайте же выпьем, друзья за это знаменательное для науки событие!
Спустя буквально полчаса праздничного обеда, профессор ударился в научные споры со студентами и в фантазии на тему перспективы сегодняшнего открытия, которые охране экспедиции и машинистам были, мягко говоря, скучны. Машинисты, прихватив бутыль и миску мяса, удалились к себе, а Кинт, Волье и Крей, одевшись потеплее, поднялись на смотровую, также прихватив выпивку и закуску.
— На юг поеду… — Крей развалившись на лавке, мечтательно смотрел в белую даль, — домой не буду возвращаться, а на юге, недалеко от столицы, куплю землю, посажу виноградники…
— Виноград на юге хорошо растет, солнечных дней много… только подальше от моря землю покупай, иначе туманы, что для винограда нехорошо, — ответил Кинт.
— Спасибо за совет, дружище, — кивнул Крей, — а ты, Волье, что будешь делать?
— Вернусь в столицу, а там уж как управление решит.
— Морес тебя к себе заберет.
— Думаешь? — Волье подлил вина.
— Да, он говорил как–то в прошлый раз, что ему не хватает помощников.
— Не знаю, — поморщился Волье, — тайная жандармерия, интриги, заговоры… не мое это.
— А ты Кинт?
— В Конинг поеду… кстати, отсюда недалеко, неделю, может полторы, если по берегу, а через перевал если, и того быстрей.
— А что там делать будешь?
— Неплохо получалось работать механиком, — пожал плечами Кинт, — места там хорошие… а может, как собирался мой приятель Дукэ, вложу деньги в морские перевозки.
— Да уж, с деньгами–то повезло… вот уж не думал, что рыться в земле полезно для кошелька, — сказал Крей, раскурил трубку и с наслаждением выдохнул, — под пули сколько подставлялся за гроши, а тут покопался в земле, и на тебе — состояние.
— Ну, ты не обольщайся, — сказал Волье, — самородное золото и песок ты только через финансового распорядителя в ратуше на монеты сможешь поменять, а уж он свою четверть откусит.
— А ювелирам?
— Они же тебя и сдадут… запрещено законом, понимаешь?
— Да знаю я, — с досадой ответил Крей.
— Тех трех четвертей, что у тебя останется, хватит и земли купить и дом построить, — похлопал Волье Крея по плечу, — так что не глупи и не жадничай.
Кинт закашлялся, хватанув на вдохе холодного воздуха и, промочив горло остатками вина, спустился в купе, которое он делил с Волье. Оставив друзей мечтать на смотровой площадке, засыпая, Кинт думал о том, как он уже привык к этим людям… профессор Дакт, студенты, вечно спорящие и вечно занятые своими опытами и разбором образцов пород. Конные разъезды с Волье и Креем, которые, честно сказать, друг друга лишь терпят, и только в такие моменты как сейчас, то есть, изрядно выпив, они могут нормально общаться.
Гул скревера разбудил рано утром, когда ночь уже отступила, а красный рассвет, обещающий морозный день, уже показался на востоке. Кинт быстро оделся и, когда гул стих, подошел к окну. Где–то совсем в глубинных, скрытых от всех своих надеждах, он желал увидеть лишь одного пилота… Но от скревера шел полный, будто шар, пилот, ежась от пронизывающего насквозь поднявшегося ветра… профессор и Волье его встречали. Кинт, ткнувшись лбом в толстое стекло, немного искажавшее то, что находится снаружи, наблюдал за гостем. Передав контейнер и почтовый тубус для секретной почты, профессор пытался что–то еще говорить пилоту и вроде как приглашая к экспедиционной машине, но тот, вручив ему какие–то бумаги, попрощался и поспешил к скреверу. А затем снова гул и спустя несколько минут скревер уже не было видно в небе, по которому, словно караван, плыли облака, подгоняемые северным ветром.
