— Какие новости, профессор? — Кинт вышел из уборной с полотенцем в руках.
— Кинт, милейший, капитан Морес передал вам персональное письмо… вот, держите, — профессор перебрал несколько запечатанных конвертов, достал самый маленький и протянул Кинту.
— Вы чем–то расстроены, профессор? — Кинт взял конверт и положил в карман.
— Финансирование экспедиции прекращено, нам приказано добраться до ближайшего города, где есть управление тайной жандармерии, и сдать им под охрану экспедиционную машину… а мы все, знаете ли, распущены, да.
— В смысле «распущены»?
— А вот как хотите, так и понимайте, — раздраженно ответил профессор, — новому парламенту наша экспедиция больше не нужна! На завтраке все обсудим, не опаздывайте.
Дождавшись, когда все закончат с завтраком, дабы не портить аппетит, профессор прочитал вслух распоряжение научного департамента при парламенте, точнее, ту его часть, которая касалась всех участников экспедиции: «…из соображений целесообразности и экономии средств, департаментом по науке при парламенте принято решение о прекращении экспедиции. Профессору Дакту, подготовить документацию и карты геологических исследований для передачи в архив университета. Капитану Волье, предпринять все меры безопасности для достижения ближайшего населенного пункта, на территории которого есть действующий отдел тайной жандармерии, и передать технику и материальные ценности. Участникам экспедиции выражается благодарность в виде выплат согласно табелю должностей».
— Значит что, все закончилось? — Крей почесал поросшую щетиной щеку.
— Да, все закончилось.
— А что там про выплаты? — снова поинтересовался Крей.
— С пилотом переданы средства для расчета, — ответил профессор, — по прибытии в… эм… Волье, что у нас ближе всего?
— Дастен, там и контора тайной жандармерии есть и железная дорога действует.
— Кстати, в распоряжении сказано, что завтра утром из этого вот Дастена прибудет инспектор тайной жандармерии для нашего сопровождения. Так что сегодня сворачиваем лагерь, я займусь документацией, а завтра с утра выезжаем.
— Пойду тогда я собираться, — Кинт встал из–за стола, — в Дастене предстоит озаботиться санями и купить еще одну лошадь.
— Все же в Конинг? — спросил Волье.
— Да, во всяком случае, до весны, а там видно будет.
День для участников экспедиции прошел в суматохе. Собирали лагерь, упаковывали оборудование и крепили все на первом этаже вагона. Профессор и студенты не вылезали из купе и готовили документы к архивации. Механики несколько раз запускали силовую установку и даже проехали несколько метров, проверив трансмиссию. Кинт тоже все уже упаковал и увязал… по большому счету, пожитков немного, ранец да походный баул, единственное, шкатулка с кошельками, набитыми монетами и самородным золотом теперь являлось очень ценным предметом, который он упаковал на дне ранца.
— В тепле поедешь, или с нами? — спросил Крей, загородив вход в купе.
— С вами, Борт уже обижается… куснул меня на днях… не сильно, вроде как характер показывает.
— Да, он у тебя с характером, — согласился Крей, — слушай, а может ты со мной, на юг?
— Нет, дружище… я боюсь ехать на юг, слишком много поводов у меня там для того, чтобы снова влипнуть в какую–нибудь историю, и вообще…
— Маани?
— И она… слушай, вот чего ты пришел? А?
— Эм… ты чего?
— Чего ты лезешь со своими расспросами? Какое тебе дело до Маани?
— Ты чего, Кинт? — отступил в коридор Крей, — чего ты завелся?
— А чего ты лезешь с дурацкими расспросами?
— Хорошо, — Крей выставил ладони, — ухожу… завтра не проспи в разъезд.
— Не просплю.
Как только Крей ушел, Кинт сел на кровать, расстегнул клапан ранца и достал трубку, громко сопя, повертел ее в руках, набил табаком и закурил. Как же порой достает Крей своей простотой… Вот и теперь… Кинт всеми силами пытается задвинуть мысли о Маани, он уже смирился, почти успокоился, и тут этот бесшабашный Крей со своими расспросами…
— Окно–то открой, надымил, — скинув бушлат, Волье уселся рядом, — собрался?
— Да.
— Я с ребятами объехал все кругом, вроде спокойно.
— Это хорошо, значит, поедем верхом в колее от колес машины, все легче лошадям.
Ночь Кинт спал беспокойно, то и дело просыпался, вставал и шарахался по вагону. В очередной раз проснувшись, он потрогал радиатор парового отопления — еле теплый, в купе холодно, железная скорлупа машины быстро поглощает тепло и остывает.
— Бездельники, уснули, что ли? — Кинт начал одеваться, чтобы посетить машинное и отругать дежурного машиниста.
Уже привычными движениями Кинт напялил свою портупею, пошитую умелым мастером, проверил оружие и накинул бушлат.
— Ты куда? — открыл глаза Волье.
— В машинное схожу, совсем распоясались, чуешь, как холодно?
— Сходи, не пристрели только никого, — отвернувшись к стенке и укрывшись одеялом, ответил Волье.
Открыв люк на смотровую площадку, Кинт сразу втянул голову в плечи и задержал дыхание. Сильный ветер и холод, заставляющие проклинать природу в этом ее проявлении, не давали вдохнуть. Кинт, держась за поручни, добрался до машинного и пару раз долбанул сапогом в люк.
— Ты нас заморозить решил? — спросил он показавшегося в люке чумазого машиниста?
— Отсекатель заклинило, я вручную подачу пара регулирую….
— Плохо регулируешь, в вагоне холодно, сейчас профессор начнет зубами стучать и будет потом тебе с утра… а если конденсат перемерзнет?
— Мастер Кинт, стравите конденсат, пожалуйста, мне никак не отойти.
— Ладно… сейчас, смотри только, как давление спадет, сразу на первом контуре клапан открой.
— Хорошо…
Услышав приближающийся гул Кинт выбрался из машинного на смотровую и увидел приземлившийся скревер, прозрачный колпак откинулся, пилот вылез на крыло и помог выбраться пассажиру с увесистым баулом. Скревер поднялся в небо и направился на юг, а пассажир, приветственно вскинув руку, по колено утопая в снегу, направился к экспедиционной машине, подняв меховой воротник форменного пальто.
— Профессор, — Кинт открыл люк и громко крикнул, — похоже, прибыл сопровождающий инспектор.
— Да–да, спасибо, Кинт, я слышал.
Уже утро, вагон более — менее прогрелся, Кинт поставив в столовой на печь большой медный чайник, вернулся в свое купе.
— Все механики живы? — сел на кровати Волье.
— Угу, — Кинт положил ладони на радиатор, — вот, совсем другое дело… Кстати, окончание экспедиции, может, и верное решение, машина требует серьезного ремонта.
