— Что? — не поняла Элли.
— Директор нашего филиала, господин Мейер, сообщил, что готов продать этот экземпляр за миллион сто тысяч… Это нереально дёшево…
— Брак, наверное… — хмыкнула девушка и, подумав, добавила: — Будет стоять в стазисе до конца дней.
— Нет, не будет… — хихикнул менеджер. — Модели, не нашедшие покупателя в течение года, утилизируются…
— Это как? — нажав кнопку вызова лифта, спросила Элли.
— Его растворят в каких-то там кислотах. Я не в курсе используемой при этом технологии. Моё дело — продавать…
— Вы же его убьёте! — ужаснулась девушка, на мгновение представив себе, как кислота разъедает зелёные глаза бедного инкуба, и поёжилась.
— Да ну, что вы! — расхохотался парень. — По закону инкуб не считается человеком. До момента активации. Да и потом его статус регламентируется кучей законов и подзаконных актов, обойти которые на некоторых планетах Лиги не такая уж и большая проблема… Знаете, сколько экземпляров производит наша корпорация в год? Больше трёхсот! А продаётся всего лишь около семидесяти… Куда девать оставшихся?
— Так мало? — удивилась Элли.
— Да… — признался менеджер. — Мало кому по карману заплатить такие деньги пусть и за очень высокотехнологичную, но всё-таки игрушку. За эти деньги можно нанять армию живых людей любого сложения, возраста и цвета кожи, готовых выполнить все прихоти хозяина… Так что у него одна дорога. В кислоту… Кстати, лифт уже пришёл…
— Я его беру… — Решительно протянув менеджеру идентификатор, Элли через комм подтвердила перевод денег на терминал опешившего, но не упустившего момент скачать деньги парня и, выхватив из его рук карточку, быстрым шагом пошла в направлении демонстрационного зала:
— Активируйте его побыстрее, пожалуйста. Через час мне надо быть дома…
— Привет! — Голос, разорвавший тишину, был неимоверно мелодичен и красив. — Как тебя зовут?
С трудом сфокусировав взгляд на лице стоящей передо мной девушки, я почувствовал, что медленно схожу с ума — обладательница голоса была молода, безумно красива и… находилась на грани нервного срыва…
С трудом двинув затёкшей шеей, я прислушался к себе и понял, что не знаю, как меня зовут!
— Я не знаю… — грустно сказал я. — Может быть, знаете вы?
— Вы можете назвать его так, как вам хочется… — В голосе человека, находящегося где-то за моей спиной, звучали нотки удовлетворения, зависти и почему-то лёгкого пренебрежения. Причём, скорее всего, мной.
— Я буду звать тебя Рейгом, ладно? — склонив голову к плечу, вполголоса произнесла девушка.
Я смотрел на артикуляцию её губ и пытался представить себе, что она чувствует, произнося чувственными губами моё новое имя. Вернее, понять, почему в её голосе столько сочувствия и боли…
— Рейг, — выдохнул я. — Мне нравится… А как мне звать вас?
— Элли. Элли Беолли.
— Твоя хозяйка, парень! — хохотнул тот же голос. — Прошу любить и жаловать…
Слово «любить» отдавало грязью. Мне вдруг захотелось врезать его обладателю по лицу и хорошенечко пнуть упавшее тело куда-нибудь в область головы. Желательно по губам.
— Вам идёт… — Я улыбнулся ожидающей моей реакции девушке и обратил внимание на её пальчики, нервно мнущие подол короткой, еле прикрывающей загорелые ноги юбки. — Волнуетесь?
— Немного… — здорово преуменьшив степень своего состояния, ответила она.
— Что из управляющих программ загружать? — завопил обладатель гнусного голоса. — Телохранитель, пилот, рыбак… Тут почти двести наименований.
— Все… — не задумываясь о смысле сказанных им слов, буркнула девушка, ни на миг не отводя взгляда от моих глаз. — И побыстрее, пожалуйста. Я тороплюсь…
— А бумаги? Они будут только через…
— Пришлёте потом. Я устала…
— Тогда можете идти! — буквально через несколько секунд крикнул голос, и я снова еле сдержался, чтобы не метнуться к нему с кулаками — ощущения от мыслей, которые стояли за его словами, были такими грязными, что вдруг захотелось вымыть руки…
Опустив взгляд вниз, я присмотрелся к своим ладоням, потом прислушался к себе и понял, что хоть и понимаю смысл понятия «вымыть руки», ещё ни разу этого не делал!
— Идём, Рейг! — Девушка подала мне руку и кивнула в сторону виднеющейся за непрозрачными стеклянными параллелепипедами двери. — Давай уйдём отсюда, а?
Ей было здорово не по себе. Я аккуратно взял пальцами её ладошку и почувствовал, как она дрожит.
— Да, конечно, Эль!
— Элли! — испуганно улыбнулась она, вздрогнув где-то в глубине сознания.
— Нет. Тебе идёт имя Эль… Можно, я буду называть тебя так? — тихо, чтобы не услышал человек за моей спиной, прошептал я и вдруг понял, что сделал что-то не так — она чуть не сорвалась с места, пытаясь от меня убежать, потом с трудом сдержала выступившие слёзы и облизнула мигом пересохшие губы:
— Н-наверное, можно… Если я попрошу тебя…
— Молчу… — одними губами произнёс я и, подумав, добавил: — Прости…
С каждым сделанным шагом идти становилось всё легче и легче. Моё тело словно вспоминало давно забытые уроки, и к моменту, когда мы оказались перед серой дверью лифта, я почувствовал, что адаптировался к этому нелёгкому процессу. Однако полностью переключиться на чувства стоящей рядом девушки мне не удалось — стоило нам сделать шаг в зеркальную кабину, как пол рванулся вверх, и я еле удержал равновесие.
Эль, обратив внимание на моё испуганное лицо, прыснула:
— Не бойся, он сейчас остановится!
— Я не боюсь! — подумал я и понял, что действительно не боюсь. Ни скорости, с которой лифт летел параллельно стене небоскрёба. Ни пропасти под практически прозрачным полом. Ни ощущения, возникшего в животе при торможении в верхней точке подъёма.
— Скутером управлять умеешь? — дождавшись, пока двери лифта откроются, поинтересовалась Эль и кивнула в направлении стоящей на белом круге посадочного места машины.
— Модель «Тайфун-семь». Два двигателя по… — почувствовав, что она не расположена слушать перечисление технических характеристик скутера, прервался я и, представив себя за его штурвалом, утвердительно кивнул.
— Отлично. Тогда бери на себя управление… — Девушка запрыгнула на место пассажира и, прикоснувшись к сенсору закрывания двери, нетерпеливо посмотрела на меня.
…Кресло мягко приняло меня в свои объятия, а сразу же после того, как закончилась процедура его формообразования, задвигались экраны верхнего, нижнего и заднего вида. Потом на моей груди и ногах защёлкнулись страховочные ремни, и под ладонями, лежащими на подлокотниках, возникли джойстики управления. Прикосновение к правому ничего не дало — панель приборов оставалась мертва.
