– А пошел ты! – выкрикнул Джек и, размахнувшись, грохнул Кавангу Четвертого об пол.
Капитан Кроу вскрикнул и, закрыв лицо руками, на несколько секунд замер. Наконец, справившись с собой, он повернулся к боцману и сказал:
– Василюк, заберите тело и перенесите в мой офис. А ты, подонок, – он ткнул пальцем в Джека, – приходи за расчетом. Сейчас же.
– Но ведь до Трента нам еще двое суток, сэр, – подал голос помощник штурмана Войцеховски.
– Мы сделаем остановку на Бургасе, – принял решение капитан. – Я хочу, чтобы этот убийца как можно быстрее покинул мое судно. Немедленно смените курс – мы идем к Бургасу.
Капитан нервно развернулся и, расталкивая набежавших матросов, пошел в свой кабинет. Вслед за ним сквозь молчаливый строй членов экипажа проследовал Джек Холланд.
Он намеренно пропустил Кроу вперед, чтобы тот мог собраться с мыслями. Ему было жаль Кисси, на которую он перенес всю свою нерастраченную заботу, а капитану было жалко своего ублюдочного варана. И тут Джек его понимал.
«Что ж, теперь я остался без работы, но, как говорится, все, что происходит, это только к лучшему», – рассуждал Джек, стоя у двери кабинета. Он все еще не решался переступить порог капитанского убежища, до последней секунды оттягивая неприятные объяснения. Теперь Джек почти жалел, что прибил ненавистного Кавангу.
«И чего мне в голову стукнуло? Жил себе спокойно, имел в перспективе место третьего запасного пилота. А что теперь? – выговаривал себе Джек, рисуя иллюзию безоблачного прошлого. – Хотя, если честно, Кроу заставлял меня работать за троих, платил одну ставку и, уж конечно, не собирался давать место пилота».
Разобравшись таким образом со своим настроением, Джек толкнул дверь и предстал перед капитаном Кроу.
– Садись, Холланд. Подожди минуту, пока я произведу расчеты, – нейтральным тоном произнес Эдвард Кроу и указал Джеку на стул.
Тот воспользовался приглашением и, стараясь держаться безразлично, уставился на противоположную стену, где висели репродукции из зоологического журнала «Фауна». Змеи, ящерицы, лягушки и долгоноги. Здесь были все, кого любил капитан Кроу. Голые красотки не в счет – до этого дела был охоч каждый.
Капитан закончил щелкать на калькуляторе и, бросив Джеку листок бумаги, с видом победителя заявил:
– Вот, Холланд, это все, что тебе причитается.
Джек посмотрел на итоговую цифру и возмутился:
– Постойте, капитан, что это за фокусы? Вы должны мне около полутора тысяч кредитов.
– Правильно. Согласно договору, в случае увольнения я обязан заплатить месячное жалованье и выходное пособие в размере половины месячного оклада. Однако… – Тут Кроу смахнул внезапную слезу, высморкался в платок и продолжил уже не так бодро: – Однако, поскольку вы, Холланд, умертвили моего Кавангу, я вычел с вас семьсот кредитов.
– Семь сотен за эту пакость?! – закричал Джек. – Да вы в своем уме, капитан? Если уж на то пошло, то он сожрал мою Кисси. А я тоже могу ее оценить хоть в миллион!
– Таких, как твоя Кисси, у меня пропасть. – С этими словами Эдвард Кроу поставил на стол клетку с белоснежными грызунами, точными копиями погибшей Кисси. – Стоило тебе обратиться ко мне с претензией, и я бы дал тебе целый десяток, но ты избрал путь преступного поведения, Холланд.
– Но семьсот кредитов, сэр, это же никуда не годится! – развел руками Джек.
– Каванга Четвертый был иннубирийским вараном. Знаешь ли ты, что такое иннубирийский варан, грязный ты механик?
– Вообще-то у меня диплом пилота, – напомнил Джек.
– Засунь себе этот диплом в одно место, Холланд, поскольку на Бургасе, куда я тебя вышвырну, ты не найдешь работы даже мойщиком посуды, – нависнув над Джеком, прошипел Кроу.
«Ну точь-в-точь как его варан, – такая же сволочь», – неожиданно пришло в голову Джеку.
Видя в глазах механика только дерзость и безразличие, капитан сменил тон и продолжил описание иннубирийского варана:
– Так вот, юноша, иннубирийский варан относится к луициксодонтам, а они, в свою очередь, стоят на уровне интеллекта пятого разряда.
– До вас, сэр, он недотягивал совсем чуть-чуть, – съязвил Джек, понимая, что терять ему нечего.
Капитан метнул исподлобья злой взгляд и продолжал:
– Я заплатил за Кавангу две с половиной тысячи кредитов. С тех пор прошло три года, и, учитывая трехлетнюю амортизацию, я оценил его всего в семьсот кредитов. Ты радоваться должен, болван, а не возмущаться.
– Я и радуюсь. Радуюсь, что больше вас не увижу, сэр. Радуюсь, что больше не буду пахать за троих, а получать деньги только за одного. Радуюсь, что весь экипаж будет поминать меня добрым словом за то, что я удавил этого вашего поганца. А теперь, старина Кроу, – тут Джек поднялся со стула, – давай мои остатки и перестань вякать. Надоел ты мне, честное слово.
Эдварду Кроу ничего не оставалось, как открыть сейф и отсчитать Джеку восемь сотенных бумажек.
Спустя четыре часа «Сивилла» уже висела на орбите туманного Бургаса, а Джек, увешанный своими пожитками, ступал на палубу челночного катерка.
«Вот и все – закончилась служба на судне. Чем я теперь буду зарабатывать на жизнь?» – бродили в голове Джека Холланда невеселые мысли.
– Эй, Джек.
Холланд обернулся и увидел боцмана Василюка. Должно быть, он пришел попрощаться, хотя Джек не помнил, чтобы Василюк особенно его любил.
– Тут мы тебе собрали. – Боцман с опаской огляделся и протянул Джеку небольшой пакет. – Так сказать, пострадавшему за правое дело.
– Что это?
– Деньги. Больше пяти сотен набралось.
– Спасибо, не ожидал, – удивился Джек и взял деньги. – Ну, бывайте, ребята.
Шлюз с шипением закрылся и навсегда отделил Джека Холланда от остальной команды «Сивиллы».
«Теперь я сам по себе», – подумал он и, кивнув пилоту катера, сел поближе к иллюминатору.
Джек дождался своей очереди и шагнул к окошку камеры хранения, пододвинув ногой свои чемоданы.
– О, какой хороший баул! – воскликнул приемщик. – Продай!
– Что значит «продай», а в чем я буду вещи носить? – удивился Джек.
– Продай с вещами. Я все куплю.
– Нет, пока это не входит в мои планы.
– Ладно, но, если задумаешь продать, предложи мне первому. Я дам тебе хорошую цену. Если меня здесь не будет, скажи, что тебе нужен Бустер Захария – это я и есть. Меня сразу найдут.
Захария принял баул, два чемодана и, поставив их на полку, вернулся к Джеку.
– И чемодан я бы тоже купил. Не продашь?
– Не продам. Сколько с меня?
– Пустячок – десять кредитов.
– Да ты офигел, Бустер Захария! Таких и цен-то нет, – возмутился Джек.
