Смерть радиста была легка и понятна – от ветра в воздухе раскрытый парашют пошел юлой, стропы захлестнуло. В таких случаях купол превращается в бесполезную тряпку, которая болтается за спиной человека, летящего вниз со скоростью свободного падения. Упал радист на каменистый склон, спиной на валун и умер сразу. К сожалению, рация разбилась. Лейтенант РККА Степан Коловрат остался без связи. Один в глубоком тылу немцев. Именно тогда Степан понял, что дни его сочтены. Разведгрупп в те дни забрасывали множество, многие из них пропадали без следа. Просто не выходили на связь…
Два раза Коловрат пытался делать засады, но в одиночку получалось плохо. В первый раз он с удовольствием расстрелял одинокого офицера-мотоциклиста, но едва он подошел к дороге, как из-за поворота послышался шум моторов – шла большая немецкая колонна. Убежать лейтенант сумел чудом. Всегда педантичные немцы в тот раз спешили и небрежно прочесывали лес. Застывшего на дереве Коловрата не заметили. Просто поленились поднять глаза. Забрали труп офицера, мотоцикл и уехали.
Во второй раз Степану не повезло куда больше. По дороге шла небольшая колонна, впереди – бронетранспортер, за ним грузовик с открытым верхом, набитый солдатами. Лейтенант бросил под грузовик гранату, но та взорвалась еще в воздухе, не долетев до грузовика. Убил нескольких немцев из своего ППШ, побежал. Обозленные немцы высыпали из грузовика и принялись загонять его всерьез. Гоняли его по полю бронетранспортером, как зайца, ранили в бок. Убегая, Коловрат бросил свой автомат, ведь раненому и налегке тяжело бежать…
С тех пор лейтенант избегал дорог, тем более что остался без оружия. Привычные места обитания тоже пришлось бросить – обеспокоенные немцы устроили профилактическое прочесывание местности и нашли его лежку. Степану пришлось уходить далеко. Борясь с постоянным голодом, он брел по лесу, а когда останавливался, в голове снова начинал звучать лай эсэсовских собак, тогда лейтенант вставал и шел снова. Он шел и думал. Думал Степан о смерти и жизни. Смерти он не боялся, но и отдавать свою жизнь просто так не хотел. Тем более что теперь он жил не одной жизнью. Он жил и за тех шестерых, что лежали сейчас в безымянной братской могиле, найти которую мог только лейтенант.
– Кто я есть? – говорил Коловрат сам с собой. – Я – русский офицер. Разведчик. А кто такие разведчики? Это глаза и уши Красной Армии…
Свое логово, так он назвал свое пристанище, Коловрат устроил так, что и не подкопаешься. В глухом буреломе, километрах в тридцати от ближайшего села, под стволом упавшей сосны Степан вырыл глубокую землянку, тщательно замаскировал. И принялся за охоту…
Лейтенант решил затаиться и следить за врагом. Это не означало прекращения вылазок и нападений на немцев. Первым делом Степану нужно было раздобыть оружие и обеспечивать себя едой.
Сегодня он вооружился. Вдоволь напившись молока и наевшись ягод, которые как будто для него собирал рачительный немецкий ефрейтор, Коловрат задумался о будущем.
* * *
Новая офицерская форма сидела на Иване как влитая. Повернувшись перед зеркалом, Ваня еще раз поправил складки на гимнастерке и глубоко вздохнул. Он очень нравился себе таким нарядным – с орденом и двумя медалями на груди, которые он честно заработал потом и кровью. В основном, вражескими…
Не перестали еще крутиться лопасти пропеллеров самолета Ли-2, который доставил их в тыл, как Ивана Конкина и Николая Удальцова уже допрашивали сумрачные офицеры из контрразведки. Отдыхать их отпустили только спустя сутки и после того, как они исписали гору бумаги, в подробностях доложив свои лесные приключения. Контрразведчиков интересовало все: интонации немецких офицеров, детали боев, слова плененного профессора. Вчитывались они в каракули разведчиков крайне тщательно, придирчиво заставляя исправлять написанное, то и дело переспрашивали ребят.
«Коршуны» отпустили их под утро следующего дня. Выйдя из прокуренного насквозь кабинета на свежий воздух, Коля поднял голову, вгляделся в утреннее небо и шумно вздохнул:
– Эх, сейчас бы спирту грамм сто и на боковую!
– А я бы и в баньку не отказался, – зевая во весь рот, ответил Конкин.
Они так и стояли около крыльца здания казарменного типа рядом с угрюмым часовым. Стояли грязные и заросшие, в изорванных пятнистых комбинезонах и пилотках, когда из-за угла к ним подкатила похожая на табуретку машина с открытым верхом. За рулем сидел старший лейтенант. Не говоря ни слова, офицер пробуравил бойцов взглядом и призывно махнул рукой. Подхватив худые вещмешки, ребята поплелись к автомашине.
– Шире шаг, воины, бегом марш! – задорно крикнул молодой лейтенант. Чисто выбритый, в свежей гимнастерке, он почему-то производил на них гнетущее впечатление. Не сговариваясь, они закинули вещмешки на лямки за спины, по-уставному согнули руки в локтях и «побежали» к машине еще медленнее, чем шли до этого. Игнорируя недовольство старшего лейтенанта, вальяжно расселись сзади. Замолчали. Так же молча старлей выжал сцепление, воткнул передачу на первую скорость, и машина рванула с места.
– Интересно, нас на новые пытки везут или сразу на расстрел? – шепнул в ухо Николаю Конкин, но тот лишь отмахнулся от его шуток бровями, погруженный в свои печальные мысли…
Напрасно они были такими ершистыми. Старший лейтенант Сергей Иванченко, или просто Серега, оказался рубахой-парнем. Минут через пять он нарушил режим молчания, потихоньку «размораживая» ребят. Оказалось, что расстреливать и пытать их никто не собирался. Более того, командир разведшколы, куда временно определили Конкина и Удальцова, приказал старлею «ноги мыть и воду пить», как со смехом выразился сам Иванченко.
– Но хоть убейте, парни, эту воду я пить не буду! – со смехом закончил старший лейтенант свой монолог, бросая на ребят взгляды то через зеркало заднего вида, то лихо поворачивая свою чубастую голову назад и не сбавляя при этом хода.
– Товарищ лейтенант, а что это за машина такая чудная? – не выдержав, спросил Удальцов, когда они уже заехали на огороженную запреткой территорию разведшколы. – Трофейная, что ли?
– Сам ты – «трофейная»! – беззлобно передразнил его Иванченко. – Это, брат, американский военный автомобиль-вездеход. «Джип» называется. Их нам янки в порядке взаимопомощи гонят. По… по лендлизу… – лейтенант наморщил лоб, с трудом выговаривая новое слово.
– Да, тушенка у них вкусная, – проглотил слюну Иван. – Нам бы покушать, а, товарищ старший лейтенант?
– Руководству представлю, потом и на довольствие определят, – старлей подрулил к трехэтажному корпусу, лихо затормозил, так, что ребят швырнуло вперед с сиденья и им пришлось ухватиться за торчащую над машиной раму. Выгрузились. Огляделись…
