Капитан Хьюго видел, что бой идет жестокий и ни о каком снисхождении противников друг к другу не может быть и речи. Один из них должен был обязательно умереть. В сцене этого боя присутствовало что-то мистическое. Капитан Адрофт, повидавший на своем веку немало подобных схваток, не мог никак оторвать от смотровой площадки Северной башни взгляда, как зачарованный наблюдал за разворачивавшимся на его глазах кровавым спектаклем.
Внезапно один из воинов сделал ложный выпад, и когда его противник поднял свой лазерный меч, змеей проскользнул под его рукой и сильным ударом плеча сбил того с ног. Зубчатое каменное ограждение скрыло от Хьюго тело бойца. Капитан видел только победителя, поднявшего высоко над головой, увенчанной тяжелым шлемом, свой длинный двуручный меч для последнего удара, чтобы в следующий момент всю его тяжесть обрушить на врага. Тусклой сталью сверкнуло лезвие. И в этот момент тонкая молния прорезала своим длинным изломанным лучом черный небосвод и ударила ослепительно ярким концом электрического разряда в самое острие поднятого меча. Раздался оглушительный грохот грома, от которого у капитана Адрофта заложило барабанные перепонки. Корчащуюся в мерцающих переливах электрического света фигуру воина охватили спиралевидные нити, голубоватой паутиной покрывшие его и волновыми наплывами пульсировавшие в каждой точке тела. Раздался жуткий нечеловеческий крик, и сильный взрыв потряс всю Северную башню до самого основания. На глазах у капитана Адрофта священное «Всевидящее око» охватило яркое пламя, и в воздух взлетели искореженные взрывом части механизмов.
— Да не оставят меня боги! — Капитан достал спрятанный на груди талисман и осенил себя магическим знаком, сохраняющим от злых демонов. В душе его все сжалось от суеверного ужаса. И, потрясенный до глубины души увиденным, он, пошатываясь, побрел прочь, бормоча очистительные молитвы.
Дел Бакстер открыл глаза. Он лежал у самого края зубчатого каменного парапета, куда его отбросило взрывной волной. Все тело болело, но Дел безошибочно определил, что кости его целы. Он с трудом поднял ставшую такой тяжелой, словно налитую свинцом, руку и дотронулся до сильно болевшей и кровоточившей раны в плече. Потом провел рукой по мокрому лбу. Пальцы ощутили опаленные пламенем волосы, слипшимися прядями спадавшие на лицо. Опершись о холодный мокрый камень парапета, он с усилием встал на ноги и огляделся.
В центре площадки дымил, потрескивая искрами, локатор, принявший на себя основной удар молнии и сыгравший роль громоотвода. Дождь быстро сбил! охватившее его пламя и не дал взрыву перерасти в пожар.
Из развороченного нутра «Всевидящего ока» валил белый едкий дым, от которого першило в горле и на глаза наворачивались слезы. А удушливый запах жженой изоляции смешивался с тошнотворно-сладким запахом горелой человеческой плоти. У искореженного корпуса локатора лежала бесформенная дымившаяся груда костей и зажаренного мяса — все, что осталось от стражника Ричарда. Его раскаленный докрасна меч, чье острие еще недавно было нацелено Делу Бакстеру в самое сердце, лежал рядом, медленно остывая под холодными каплями дождя.
Крышка люка медленно открылась, и на смотровую площадку осторожно вылез Отшельник, с опаской озираясь по сторонам.
— Вы уже закончили разговаривать с вашим другом? — спросил он, убедившись, что его жизни ничего не угрожает.
— Каким, к дьяволу, другом! Где ты был, проклятый старик?! — Все внутреннее напряжение, накопившееся у Дела Бакстера, вырвалось наружу в этом возгласе.
— Вы мне сами сказали, когда поднимались наверх, что здесь нас будут ждать друзья. Вот поэтому я и не хотел мешать вашей встрече, путаясь под ногами, а ждал, когда вы меня сами позовете. Надеюсь, вы уже закончили вашу беседу? Отшельник поглядел на развороченный, искореженный остов локатора и обуглившийся труп стражника Ричарда. — С вами все хорошо, Дел Бакстер?
— Порядок, — ответил Дел, доставая и закуривая сигарету.
«Нет, с этим человеком я в космос бы не полетел ни за какие деньги», — еще раз подумал Бакстер.
Между тем гроза пошла на убыль. Дождь стал стихать, а черная грозовая туча переместилась ближе к линии горизонта, хотя вспышки молний еще озаряли своим ослепляющим светом замок, а раскаты грома по-прежнему сотрясали зубчатые стены. Из-за высокой и длинной центральной башни показался флайер. Сделав плавный вираж, летательный аппарат приземлился на смотровую площадку Северной башни. Открылся люк, и из него высунулась голова Скайта Уорнера.
— А вот и я, — сказал Скайт Уорнер.
— Не жди аплодисментов — их не будет. У меня болит плечо, — произнес Дел Бакстер.
— Извини, друг, но главный постановщик неожиданно включил в эту сцену грозу, которая меня сильно задержала.
— Давайте скорее улетать отсюда, джентльмены! — воскликнул Отшельник, прислушиваясь к разговору друзей и то и дело с опаской поглядывая в сторону открытого люка, не идут ли стражники.
— Да, давайте покинем побыстрее эти подмостки, чтобы у нашей пьесы не было плохого конца, — сказал Бакстер.
— Отшельник согласен отдать навигационные карты капитана Фрезера? — спросил Скайт.
— Да, он согласен. Я договорился с ним об этом, — ответил Дел.
— Тогда летим.
Пропустив Отшельника, Дел Бакстер задраил люк и удобно устроился на мягком сиденье рядом со Скайтом.
— Куда летим? — спросил Уорнер.
— Карты находятся в моей скромной хижине в пустыне, где я творю молитвы и помогаю обездоленным, — ответил Отшельник с заднего сиденья. — Я укажу вам дорогу.
Флайер медленно оторвался от смотровой площадки Северной башни и, обогнув замок, полетел по направлению к горному хребту, что располагался на самой границе земель лорда Рэма. В кабине флайера была включена только подсветка приборной панели.
Шум мерно работавшего двигателя убаюкивал. По обшивке машины барабанили капли дождя. Вскоре замок остался позади, но его силуэт из зубчатых стен и островерхих башен, черной неприступной громадой возвышавшийся над долиной, еще долго был виден в свете молний через заднее обзорное стекло флайера.
Дел Бакстер откинулся на спинку своего сиденья и впал в забытье от усталости и потери крови.
Когда Дел Бакстер очнулся от холодного озноба, замок лорда Рэма был уже далеко. Флайер летел над самым дном сырого и мрачного каньона, изломанной линией рассекавшего на две части хребет Восточных гор. Своими неприступными и непроходимыми нагромождениями скал они защищали границы земель лорда Рэма. Рядом с Делом в кресле пилота сидел, напряженно вцепившись в штурвал, Скайт Уорнер и, не отрываясь, смотрел в толстое стекло переднего обзора. Луч мощного прожектора выхватывал ослепительно ярким светом хаотически разбросанные блестящие базальтовые глыбы, гранитные уступы с вкраплениями слюды и опасно нависшие карнизы, готовые обвалиться в любую минуту и похоронить под своей многотонной массой неосторожных путешественников. По самому дну каньона, усеянного огромными валунами, тек извилистый ручеек, огибая завалы из камней и мелодично журча на перекатах. Этот ручеек и был создателем ущелья, за несколько тысяч лет сумевшим сделать то, перед чем, казалось, бессильно само время.
