капитанским мостиком по интеркому. Больше мне никто ничего не объяснял. Пришлось встать с койки и подняться на верхнюю смотровую палубу.
По пути на пятнадцать уровней вверх я несколько успокоилась. Большинство встреченных мной матросов и других членов экипажа не обратили внимания на мои расспросы, но женщина-старшина, ехавшая со мной в лифте три палубы, все же сдалась и удостоила меня кратким ответом:
— Это сигнал о сближении. Не боевая тревога, ничего такого. Просто другие корабли в системе.
— Как-то странно, не находите? — спросила я, но двери кабины открылись, и она продолжила путь, ничего не ответив.
Лейтенант ждал на верхней смотровой палубе, за иллюминатором из прочного бронестекла. Его сопровождали двое молодых мичманов с инфопланшетами в руках. Хагасу явно волновался: плечи были ссутулены, пальцы крепко соединены за спиной. Я умела быстро подмечать такие мелкие детали. Даже офицеры переставали играть со мной в карты, поняв, что у меня есть дар считывать эмоции.
Хагасу повернулся ко мне, чуть расслабившись, затем соединил пятки, как будто встав по стойке смирно перед старшим по званию.
— Летописец Арес?
— Зовите меня Эннилин, — ответила я, как и всегда, когда он так ко мне обращался.
— …Мы перешли в захваченную систему. — Нахмурившись, он оглядел меня с ног до головы. — Вы не взяли с собой пикт-камеру?
Мне сквозь землю хотелось провалиться: как я могла? Что же я за летописец, раз забыла записывающее оборудование?
— Еще не оправилась от перехода… — промямлила я.
— Думаю, вы захотите кое-что запечатлеть, — сказал лейтенант.
Я выглянула в окно, но увидела лишь солнце этой системы, имевшее неясный голубоватый оттенок по сравнению с нашим светилом, и звездное поле вокруг.
— Пока нам ничего не видно, — заметил Хагасу.
— И зачем?..
— Я люблю приходить сюда после прыжка, чтобы снова ощутить себя частью реальной вселенной, — перебил меня флотский.
Капитан взял инфопланшет и показал мне экран с изображением некой планеты и траекториями нескольких дюжин космолетов вокруг.
— Еще один флот колонистов? — Я не понимала, что именно мне показывают. — Какое-то недоразумение?
— Это корабли Легионес Астартес, летописец Арес, — ответил он и провел пальцем по клавиатуре.
Теперь около каждой движущейся руны виднелся значок, указывающий на принадлежность звездолета.
На каждой стороне — по черепу с крыльями летучей мыши. Мое сердце будто одновременно замерло и резко забилось, кровь ударила в голову, по коже пробежал озноб.
— Повелители Ночи…
Когда двери челнока раздвинулись, явив посадочную палубу, я не знала, чего ждать. Истории о Повелителях Ночи были не на слуху и не пестрили подробностями, но их объединяла одна черта. Если легионеры Восьмого чем-то и славились, так это своей безжалостностью. Среди летописцев считалось, что Повелители Ночи наслаждаются пытками и гордятся тем, что их атаки повергают всех в ужас.
Судя по разговорам с попутчиками на промежуточных станциях и орбитальных платформах, после обретения примарха репутация Повелителей Ночи стала только хуже.
И сейчас, ступив на борт «Сумрака», флагмана VIII легиона и тронного корабля зловещего Конрада Кёрза, я ожидала подтверждения такой репутации.
Но обстановка оказалась поразительно обыденной. Кроме челнока, доставившего меня с грузовоза, в отсеке было два штурмовых корабля с бронированными корпусами иссиня-черного, полночного, цвета легиона. Вдоль одной из стен стояли разные машины и блоки контрольного оборудования. Я продолжила смотреть по сторонам. Первым делом я увидела внутренние двери, окна кабины управления и в ней единственного человека — явно скучающего дежурного в простой белой форменке. А затем обратила внимание на массивные ворота, ограждавшие отсек.
Ангар почти пустовал. В нем определенно не чувствовалось никакого гостеприимства. Впрочем, жутких трофеев и пугающих украшений я тоже не обнаружила.
— Мне приказывают улетать! — крикнул пилот челнока. — Вы остаетесь?
— Конечно. Я пришла на флот ради того, чтобы лицезреть сражение.
— Вы попросились на борт «Сумрака»? — Я не видела пилота в лицо, но, судя по голосу, мои слова шокировали его. — Вам хотелось побывать здесь?
— Ну, вообще я не ожидала, что получу приглашение на сам флагман… — Тогда, ошеломленная, я на полчаса уединилась в каюте, чтобы справиться с мыслями, но решила не делиться этим с пилотом. — Наверное, именно тут размещены другие летописцы. В конце концов, где, как не здесь, вершится Великий крестовый поход!
Я отошла на несколько шагов от десантной рампы, чтобы пилот мог поднять ее. Люк закрылся с шипящим звуком.
В этот момент бряцание тяжелого замка привлекло мое внимание к внутренним дверям. Одна из них раскрылась внутрь, что позволило увидеть помещение позади полетной палубы. Двигатели челнока завывали все громче, и я поняла, что главный створ отсека не откроется, пока я не уйду, иначе меня унесет в равнодушную пустоту.
Я мигом протиснулась через внутреннюю дверь, чуть не врезавшись в стоявшую рядом гигантскую фигуру. Большинство жителей Терры превосходили меня ростом, и сейчас моя голова очутилась на уровне нижнего края чьего-то нагрудника. На доспехе красовался крылатый светло-серебристый череп на темно-синем фоне. Незнакомец не носил шлема. Черты его лица показались мне странно непропорциональными — так ребенок видит взрослого, глядя на него снизу вверх. Удавалось рассмотреть лишь подбородок и глаза совсем рядом со лбом.
Легионеру придавали внушительность не только рост, широкие плечи и массивная грудь, хотя все, кого я встречала прежде, уступали ему габаритами. Его включенная броня гудела. От него веяло машиной, гневом и смертью.
Мой дядя на Терре раньше держал лошадей. Однажды меня заперли в конюшне, и я испытала шок, оказавшись наедине с огромными животными, пахнущими потом и навозом. Сейчас на меня нахлынуло похожее чувство, хотя помещение было довольно широким, а высота потолков достигала нескольких метров.
Дверь лязгнула у меня за спиной; я аж подпрыгнула.
— Идем со мной, — повернувшись, сказал легионер.
Из-за нострамского акцента слова звучали отрывисто, словно подчеркивая, что это не просьба, а приказ.
Звук его доспеха буквально застревал в моих ушах. Тяжелая поступь сабатонов по металлической палубе походила на ритмичный барабанный бой.
Я шла за ним, ничего не спрашивая и не произнося ни слова, скованная самим его присутствием и манерой держаться. Я бежала трусцой, чтобы
