не отставать, но мне постоянно мерещилось, что он замедляет ходьбу из-за меня. Мы поднялись на лифте, чуть прошли по другой палубе и добрались до двойных дверей из черного дерева, украшенных золотом и изображениями разрядов терранских молний за крылатым черепом, эмблемой Повелителей Ночи.
Нечто вроде парадной каюты.
— Сюда, — бросил мой проводник, прикасаясь пальцем к рунической панели в стене.
Он ждал ровно столько, чтобы я успела пройти внутрь, потом развернулся, и дверь за ним резко захлопнулась.
Мой взгляд сначала упал на огромное окно (на самом деле — ряд из нескольких окон, метров пятидесяти шириной) и на очертания планеты, показавшейся из-под корпуса «Сумрака». В сине-зеленой атмосфере плясали лучи света, а в пустоте сверкали лэнс-разряды. Следы торпед спускались к поверхности планеты, а носы других военных кораблей озарялись яркими проблесками залпов. Плазменные выхлопы маневровых двигателей мерцали лазурью в космической темноте.
У меня захватило дыхание и сердце забилось чаще от мысли, что я стану свидетелем настоящего сражения.
— Представь, что ты еще ближе.
Тихий голос испугал меня. Я обернулась и с изумлением увидела у дальнего края окна человека ростом даже выше того космодесантника, что привел меня сюда. На нем был боевой доспех с украшениями, которые мне не удавалось толком разглядеть: кроме тусклых люменов, помещение освещали лишь звездные лучи, отражавшиеся от планеты и падавшие в окно.
Тонкие губы изогнулись в улыбке на худом и бледном лице.
Он изучал меня пристальным, как у хищника, взглядом.
Конрад Кёрз.
Примарх шагнул ко мне — решительно, но без угрозы. Если предыдущий космодесантник источал сдерживаемую агрессию, то Кёрз казался отстраненным. Он еще раз оглядел происходящее вокруг и, встав у меня за спиной, слегка прикоснулся к моему затылку. Но не погладил меня по голове — неподвижная латная перчатка лишь придавила пряди волос. Внезапно я ощутила спокойствие.
— Вот то, что ты хотела увидеть, — тихо сказал Конрад.
Его отражение проступило в космической тьме, глаза внимательно смотрели на очертания планеты под нами.
Я кивнула, не осмелившись вымолвить ни слова.
— Почему ты хотела встретиться со мной?
— Я… — Мне захотелось отстраниться, но он слегка усилил хватку еще до того, как мысль полностью сформировалась у меня в голове. Я откашлялась пересохшим ртом. — Я сообщила лейтенанту, что хочу примкнуть к боевому подразделению. Но не думала…
— Я не говорил, что ты попросилась сюда. Я сказал только, что ты желала оказаться здесь. — Кёрз разжал пальцы и отступил. Я выдохнула с облегчением, только сейчас заметив, что не могла дышать. — Ты жаждешь этого, Эннилин.
Я обернулась, стоило ему отойти на несколько шагов назад. Примарх указал на пикт-камеру в моей руке:
— Полагаю, у тебя есть дар улавливать моменты, которым наделены немногие?
— Я вижу… — Было сложно объяснить ему, как именно мне удается обратить внимание зрителя на мысли человека и то, как они отражаются на лице и движениях. Я скорее не видела все это, а чувствовала. С Кёрзом повторялось то же самое, что прежде с Хагасу и Повелителем Ночи. — Да, у меня очень зоркий глаз. Мои снимки передают истину.
— Истину? — Поначалу он выглядел обиженным, но потом вновь улыбнулся, хотя в глазах его не было тепла, отвечающего движению губ. — Истина — опасная штука, Эннилин. Хочешь узреть Имперскую Истину?
— Да, я мечтала увидеть настоящий Крестовый поход с тех пор, как меня призвали в летописцы.
Кёрз кивнул.
Несколько секунд спустя дверь снова открылась с шипящим звуком, и вошел еще один космодесантник. Его тонкое лицо было не лишено своеобразной привлекательности, несмотря на два шрама, которые пересекали левые бровь и щеку.
Из-за них легионер как будто непрестанно ухмылялся, но чуть позже я поняла, что его гримаса высокомерия рождена не нижним шрамом. Повелитель Ночи сам презрительно кривил губу, изучая меня взглядом. Если в Кёрзе, наряду с хищной натурой, чувствовался холодный расчет, то от этого воина исходила беспримесная злоба. Он не просто убивал, а получал от этого удовольствие.
— Это мой советник, капитан Яго Севатарион, — представил его Кёрз. Он даст тебе все, что ты хочешь.
Я подошла к космодесантнику. От его пристального взгляда у меня все холодело внутри, но я старалась не поддаваться страху.
— Спасибо, капитан, — вымолвила я, пока еще могла говорить.
— Зови меня просто Севатар, — отозвался он, и его глаза заинтересованно загорелись. — Интересно, получится ли у нас отыскать для тебя сражение, достойное попадания в летописи Императора.
— Держись.
В этой инструкции не было необходимости. Мне показалось, что Севатар посмеивается надо мной, наслаждаясь ситуацией. Мои руки так крепко зажали в фиксаторах, что я практически не чувствовала кончиков пальцев. «Громовой ястреб» трясся из-за турбулентности и нерегулярных толчков — включений плазменных двигателей, видимо, необходимых для хоть какой-то коррекции курса.
Капитан стоял рядом со мной. Его доспех непрерывно подвывал, приспосабливаясь к позе своего владельца при каждом рывке.
— Как. У вас. Получается. Стоять? — Сквозь стиснутые зубы говорить было непросто.
Севатар ухмыльнулся, и шрам на щеке зловеще изогнулся.
— Без труда, летописец. Мы летим медленнее обычного для твоего удобства. — Он хлопнул латной перчаткой по массивному фиксатору. — На боевой высадке твой позвоночник переломился бы надвое, даже с поддержкой.
Внезапно заработали тормозные двигатели, и снижение прекратилось. Я почувствовала отток крови от головы, и, несмотря на фиксаторы, меня прижало к сиденью. Перед глазами стали проплывать пятна, голова закружилась.
Все длилось лишь несколько секунд, хотя мне казалось, что дольше. Шасси ударились о землю, посадка была резкой, меня отшвырнуло на стенку фюзеляжа. Фиксирующие устройства скрипнули, высвобождая отсек с сопровождавшим нас отделением Повелителей Ночи. Севатар надел шлем и повернул, герметизируя броню под шипение воздуха. Лицевая пластина имела форму черепа с клыками, на каске крепились два крыла летучей мыши — эмблема легиона. Весьма неприятно видеть над собой подобную картину. Воин вытянул из держателя над сиденьями оружие с длинным древком и слегка изогнутым цепным клинком с зубьями, блестевшими при кирпично-красном освещении корабля. Оно было столь же беспощадным, сколь и его владелец.
— Там что, опасно? — спросила я, когда он ударил кулаком по кнопке
