предмет на скамейке.
Июль 2024 г.
Прошло уже около недели. Многих к тому моменту не осталось в живых, других увезли в неизвестном направлении.
Жизнь больше походила на каторгу, хотя не уверен, никогда там не бывал. Эти знания я почерпнул из книг и кинематографа, но то, что творилось здесь, очень напоминало их сюжеты. Нас ломали любыми доступными способами, выбивали всякую надежду, а заодно и волю к сопротивлению.
В первую ночь с каждого слили грамм по семьсот крови, после чего напоили горячей водой с сахаром и отправили на работы. По сути, мы занимались полной хернёй, которая больше походила на издевательство. Что-то таскали и копали почти до рассвета, а затем «хозяева» совершили ход конём.
Когда нас снова вернули в ангар, там уже ожидала фляга с едой. Ничего выдающегося, какой-то бульон с лапшой и половинками картофеля. Последний даже почистить не удосужились, хотя жидкость, в которой это всё сварили, вроде пахла мясом. И вот совсем не факт, конечно, что там свинина или говядина. Наверняка многие думали точно так же, но голод уже успел набрать полную силу, и люди попросту гнали все эти мысли подальше.
Ни ложек, ни уж тем более вилок нам не выдали, об отсутствии тарелок тоже позаботились. Только алюминиевая фляга на шестьдесят литров с непонятным варевом.
В ангаре мгновенно накалилась атмосфера, а учитывая тяжёлый физический труд, потерю крови, плюс отсутствие еды уже более суток… В общем, люди моментально утратили моральный облик. Те, что ещё прошлым днём сколотили банду, попытались установить контроль над пайкой одними из первых.
— Стоять! — рявкнул Рустам и попытался ударить сухого мужика.
Но сейчас, оголодавшие, смертельно уставшие люди уже не напоминали вчерашнее стадо. Сухой увернулся от удара и от души зарядил татарину в грудь ногой. Это послужило сигналом к атаке для остальных.
Драка выглядела максимально жёсткой и закончилась быстро. Вчерашних крутых пацанов ещё некоторое время пинали ногами, но вскоре все снова переключились на флягу с едой, от которой, на удивление, исходил умопомрачительный аромат. Хотя, возможно, так казалось из-за лютого голода.
— Стойте, люди, остановитесь! — попытался образумить людей какой-то старик. — Неужели вы не видите, им только это и нужно, чтобы мы грызли глотки друг другу.
— Пошёл нахуй! — выкрикнул кто-то из толпы, и старику прилетела крепкая оплеуха.
Он как раз толкал речь прямо у самой фляги, всем своим видом изображая оборону. В такие моменты мало кто думает о соседях или что такое хорошо, а что такое плохо. Снова вспыхнула драка, на сей раз в ней участвовали даже женщины. Они тоже не смогли договориться при помощи языка и перешли к демонстрации силы.
Один ушлый подросток сумел проскочить к заветной ёмкости, и пока остальные решали, кто будет её контролировать, уже запустил руку в общий котёл. Ему удалось дважды запихать себе что-то в рот, прежде чем это заметили, после чего парнишка отлетел в сторону от удара ногой в лицо. Что, впрочем, всё равно уроком для окружающих не послужило.
Уже через мгновение вокруг фляги появились ещё трое, желающих пожевать, и их нисколько не смущала плата за пищу, которую они тут же и заплатили. Как хрустнули зубы одного из них, даже мне было слышно, хотя я благоразумно старался находиться подальше от места событий.
Нет, жрать я хотел точно так же, как и все остальные, вот только до кучи понимал, ничего хорошего сейчас из этого не получится. Как и предполагалось, скорее всего, даже самими тварями, вскоре конфликт добрался до апогея и флягу попросту перевернули. Лапша и картошка вылетели на бетонный пол, бульон растёкся во все стороны.
Кто-то рванулся спасать остатки, но был остановлен жёстким ударом в переносицу. Люди окончательно озверели, как только поняли что случилось. Но виноватыми, конечно, хотели сделать кого угодно, только не себя. А надзиратели задорно хохотали, глядя на весь этот цирк, что творился за рабицей.
Я пребывал в откровенном шоке. Не хотелось верить, что все эти люди ещё вчера чинно и благородно общались, кушали при помощи ножа и вилки. Сейчас некоторые из них ползали на четвереньках по полу, в попытке собрать переваренную лапшу и неочищенный картофель, чтобы хоть как-то утолить свой голод. А тем, кто ещё не утратил остатки разума, похоже, придётся снова ложиться спать на пустой живот.
Как оказывается мало нужно человеку, чтобы он слетел с катушек и полностью утратил моральный облик. Мне всегда казалось, что должны пройти недели, прежде чем «цивилизованное общество» примется бить друг другу морды за похлёбку, разлитую по полу. Оказалось, что я не прав. Достаточно создать необходимые условия, убрать тормозящие мораль законы, немного страха, голода и усталости, и вуаля — готово.
К вечеру мы обнаружили шесть покойников, которых придушили днём во время сна и сделали это те, кто с первых минут попытался строить из себя вожаков. Та самая банда, к которой примкнул Рустам. Сейчас они с независимым видом кучковались чуть поодаль и что-то обсуждали между собой. И вряд ли стоит ожидать от них хорошего.
С другой стороны, может, при их власти получится урвать хоть немного еды. Ведь неизвестно, как бы прошло распределение, не вспыхни драка. Да, скорее всего, изначально они бы набили собственные животы, но всю флягу им точно не осилить.
Но это ладно, мне совершенно плевать на их разборки и борьбу за мнимую власть. Если подобный инцидент с флягой повторится, то мы вскоре все здесь сдохнем от истощения. Нужно что-нибудь придумать. Но как, где раздобыть продукты? Вдоль забора растёт немного щавеля, вот только одной травой сыт не будешь. Можно ещё червей накопать, они хоть и противные, но есть мнение, что питательные.
Вот вроде спал, а состояние такое, словно только что с работ вернулись. Голова трещит, тошнота невыносимая, было бы чем поблевать — с удовольствием желудок вывернул бы.
— Твою мать! — выдохнул я, когда увидел, как уроды вносят в ангар очередную флягу.
— Отошли все! — рявкнул один из тех, что вскинули в нашу сторону стволы автоматов.
И на сей раз они уже все держали в руках укороты. Выходит, что с каждым днём остаётся всё меньше шансов на побег. Об организованном прорыве даже речи быть не может, а как уйти в одиночку, я пока не придумал.
Народ зашевелился и схлынул к задней части ангара. Удалось это сделать не всем, некоторым стало настолько плохо, что они едва могли шевелиться. Ничего удивительного — потеря крови, притом в серьёзном количестве,
