Мой кореш Ким вообще крутой рукопашник. Бывший наемник международного уровня. Стреляет с двух рук по-македонски и еще всякие штуки вытворяет – зашибись. Такого и по телику не увидишь. И то ему с Утюгом несладко пришлось. У меня же вообще шансов нет.
Я посмотрел на Толю. Вернее, на кобуру с «Макаровым» – она по-прежнему висела у него на поясе. Сало перехватил мой взгляд, съежился и отвел глаза в сторону. Ясно. От него помощи ожидать не приходится.
– Чего молчишь, Трын-трава? Или мои пацаны тебе язык в глотку забили? – продолжал выеживаться Сумрак.
– Да он обделался со страха, – фыркнул второй из торпед, чьего имени я не знал.
– Точно, – заржал Коля.
Я в упор посмотрел на него.
– Мои штаны сухие, можешь проверить – поцеловать меня в жопу. А вот тебе портки после Коровника явно пришлось менять. Бежал оттуда небось, не оглядываясь. Даже дрища своего забыл, – кивок на Сало. – Вместе с хабаром, кстати. Тогда не больно-то тебе «бенгальский огонек» был нужен. Очканул по полной, а? Сыкло ты, а не сталкер, – я засмеялся и харкнул Сумраку под ноги.
Его глаза опасно сощурились, а губы сошлись в нитку. Ну вот, я, кажется, нарвался. Если б смолчал, отделался парой-тройкой тумаков. А так огребу по самые помидоры.
Толик весь сжался, словно метелить вот-вот будут не меня, а его, и заскулил:
– Коля, не надо! Ты же обещал, что не тронете!.. Что только хабар отберете!..
Сумрак даже не взглянул в сторону Сала. Его полный ненависти взгляд был прикован к моему лицу. Коротко, без замаха он вбил кулак мне в «солнышко». А потом еще раз – с другой руки. И пошла молотилка. Торпеды держали меня крепко, не давая согнуться, а Сумрак бил и бил, явно перепутав мой живот с боксерской грушей. Пару раз прилетело и в лицо. Рот быстро наполнился кровью, в ушах зашумело, а дышать стало абсолютно невозможно.
Мой взгляд упорно возвращался к «Макарову». На месте Сала я бы уже начал стрелять. Но он не дергался. Сидел на своем диване и только вздрагивал всем телом от каждого удара, который я получал.
Через некоторое время я ощутил, что лежу на полу. Сумрак присел рядом на корточки. Спросил:
– Теперь что скажешь, «крутой сталкер»? Уже не так весело, а?
На этот раз у меня хватило ума промолчать. Сумрак удовлетворенно улыбнулся и отвалил с хабаром. Ничего, мразь, погуляй пока. Потом сочтемся. За мной не заржавеет.
Как только Сумрак ушел, Сало принялся кому-то звонить, от нервов не попадая в кнопки телефона. Через некоторое время хлопнула входная дверь, и в комнату ворвался свежий ветер по имени Сашка.
Она строго велела мне лежать на полу и не дергаться – единственный диван занимал Сало. Насколько я знал, во второй комнате, где раньше жила Александра, имелась вполне удобная кровать, но там сейчас спал Салонников-старший, причем за плотно закрытой дверью. На шум он так и не выполз. Может, и к лучшему.
Сашка помогла мне снять рубашку, осмотрела ребра, пощупала живот. Делала все быстро, профессионально, изредка задавая вопросы типа: «Тут болит?», «Голова кружится?», «Тошнит?»
– Ты легко отделался, Игорь, – наконец заявила она. – Переломов и внутренних повреждений, судя по всему, нет. Правда, небольшое сотрясение все же есть. Если ты, конечно, не врешь, что голова почти не кружится и подташнивает лишь слегка. А еще имеется приличных размеров гематома на теле. Синячище будет огроменный. Но тебе же не привыкать? Ты ведь без шухера не можешь, да, сталкер?
В словах Александры звучал упрек, отлично понятный нам обоим. Мне стало до смерти обидно. Я хотел ответить, что, если бы не был сталкером и не пошел сегодня в Зону, ее брат погиб бы. Но не сказал, промолчал. Она еще не знает, кому обязана спасением Толика. Он не успел рассказать. Так что подождем. Рано или поздно она узнает, и вот тогда… Посмотрим, что будет…
Сашка не дождалась ответа, пробормотала:
– Вижу, что ничего не изменилось.
Она резко поднялась на ноги и пошла в ванную. Пропадала там намного дольше, чем нужно, чтобы налить воду в ковш и снять с крючка полотенце.
Видно, брала себя в руки. У нее так всегда – чтобы успокоиться, надо побыть одной.
Наконец, Александра вернулась. Спокойная и деловитая – как всегда. Вымыла мне лицо, осматривая ссадины.
– Ну и рожа у тебя, Игорек… Губы сильно разбили, так что неделю минимум тебе не целоваться, – не удержалась от ехидства она и серьезно добавила: – Челюсть и нос не сломаны, это главное. Два зуба выбиты, придется идти к стоматологу удалять осколки. Левый глаз вот-вот заплывет, но это пройдет. А вот на скуле рассечение скверное. Надо зашивать.
Сашка покопалась в своем медицинском чемоданчике, достала шприц и вколола мне что-то, тщательно прикрывая рукой надпись-сигнатуру на ампуле. Или мне это только показалось…
Пришлось поинтересоваться:
– Что это?
– Лекарство, – отрезала она и добавила что-то на латыни: то ли название препарата, то ли просто выругалась. А потом взялась зашивать рану.
Не знаю, что это был за укол, но боль начала быстро угасать. Лицо онемело и стало как чужое.
Все это время Толик сидел на своем диване тихо, как мышка, и старался не встречаться со мной взглядом.
Оказание первой медицинской помощи закончилось очередной таинственной инъекцией. От нее у меня зашумело в ушах и потянуло в сон. Но тошнота прошла.
– Ну все, Игорь. Полежи пока тут, а я Толиком займусь, – велела мне Александра. – Потом отвезу вас в больницу. Тебе рентген надо сделать…
Пришлось перебить:
– Не надо. Со мной все ништяк. Ты же сама сказала, что переломов нет. Так что я пойду домой.
– Да что ты говоришь? А дойдешь? – с издевкой протянула Сашка, прищуривая глаза.
Вместо ответа я медленно поднялся на ноги, ощущая себя подготовленной к обжарке отбивной. Впрочем, боль утихла, но ноги были как ватные, и голову словно опилками набили. Мысли ворочались неповоротливые, как камни. Наверняка из-за укола.
Меня повело в сторону. Я покачнулся и был вынужден ухватиться за стол. Конечно, лучше бы меня кто-то отвел, но только не Александра. Ничего, сам дойду, держась за стеночку. Но стеночка будет потом – на лестнице, а из Сашкиной квартиры надо выйти красиво.
Я распрямил плечи и зашагал к дверям, изо всех сил стараясь не шататься и все еще бессознательно надеясь, что Сашка окликнет и скажет наконец хоть что-то ласковое и родное.
Очередное разочарование! Вместо нее заговорил Сало.
– Игорь, послушай, – несмело начал он.
Только присутствие Александры помешало мне прибить его прямо на месте.
– Заткнись, урод, – процедил я и вышел, не оглядываясь.
Кое-как поднялся в свою квартиру, доплелся до комнаты, открыл тайник, извлек аномальный лечебный «браслет» – он у меня припасен как раз для подобного случая. Я вообще никогда не продаю такой хабар – придерживаю для себя. Ведь кое в чем Сашка права: сталкер всегда должен быть готов к внезапному шухеру, причем не только в Зоне.
