Гэри помотал головой:
– Нет.
– Ну это не важно, – махнул рукой Эрик. – Одним словом, эти парни, которые местные, пытаются нас отсюда выпихнуть, ну и внушают: убей, убей… Иногда им это удается.
На лес быстро опускались сумерки, Гэри невольно поежился, представляя, как вокруг стоят невидимые «местные парни» и только и ждут случая внушить ему какую-нибудь гадость.
Со стороны пищеблока потянуло едой, издалека донесся грохот взрыва.
– Сержант, надо бы пожрать чего-нибудь, – сказал один из располагавшихся неподалеку эрбаллеров.
Гэри очнулся от своих мыслей и стал прислушиваться. Спустя минуту еще один эрбаллер в точности повторил то же самое, а затем из леса пришел третий человек-агрегат и, подойдя к своим, сказал:
– Сержант, надо бы пожрать чего-нибудь.
– Да идем уже, идем, – отозвался пехотинец с механической рукой, которая заученным движением поигрывала тяжелым итальером.
Солдаты поднялись с земли и гурьбой направились к пищеблоку.
– Пора и нам, – сказал Эрик, вставая с примятого мха. – А то пехотные все поджарки расхватают.
На то, что пришлые солдаты позанимали все места и претендуют на кормежку в первую очередь, ополченцы не обижались. Они еще недавно были гражданскими людьми с минимальными обязанностями и максимальными удовольствиями в жизни, а потому с трудом привыкали к армейским порядкам.
Установленные по жестким ускоренным технологиям имплантанты приживались в их телах плохо, и потому аппетита у ополченцев не было никакого.
С чувством то ли зависти, то ли восхищения они смотрели, как самые настоящие военные профи с запыленными, покрытыми вмятинами от пуль и осколков стальными конечностями поедают лугурскую кашу, запивают ее витаминной патокой, а затем рыгают и громко испускают газы, усмехаясь тому, как вздрагивают при этом не привыкшие к настоящей войне ополченцы.
Для Гэри такие вещи тоже были в новинку, однако он старался не удивляться, тем более что сидевшая неподалеку от него майор Навински реагировала на солдатские штучки спокойно.
Доев свой ужин, Мелани поднялась и, сказав повару «спасибо», ушла, сопровождаемая понимающими взглядами, к палатке полковника.
– Иди и ты, – тихо сказал Байферс, и Гэри, не докончив трапезу, отправился следом за доктором Навински.
Однако далеко уйти он не успел, поскольку его остановили двое рослых ополченцев.
– Прошу прощения, сэр, – сказал один из них. – Разрешите задать вопрос?
– Задавайте, – разрешил Гэри, удивленный таким обращением.
– Мы с другом… Одним словом, мы заметили у вас на поясе эти имперские знаки… Вы убили троих десантников, сэр?
– Ну да, – немного смутился Гэри. – В общем, да, я победил их в честном бою.
– Простите нам наше нахальство, сэр, но это была дуэль на итальерах?
– Нет, я застрелил их из бронебойного ружья. Система «нерпа», слышали?
– О да, сэр. Мы проходили ее устройство!
– Нельзя ли получить у вас пару советов, сэр? – спросил второй ополченец. – Мы в солдатах совсем недавно, и нам хотелось бы выжить в этой жестокой войне. Судя по всему, вы тот человек, который знает, как это делается.
– Да, конечно, – кивнул Гэри, невольно вспоминая слова Байферса, пророчившего всей роте ополченцев скорую гибель. – Совет простой, парни, осторожность и внимательность. Внимательность и осторожность. Вот залог возвращения домой.
– Спасибо, сэр! Большое вам спасибо! – Ополченцы поочередно с чувством пожали Гэри руку, и он поспешил за майором Навински, о которой почти забыл за разговором с солдатами-новичками. Гэри был вынужден признаться себе, что играть роль бывалого вояки ему понравилось.
Еще раз прокручивая в голове эту беседу, Гэри подошел к палатке полковника и вдруг будто наткнулся лбом на стену – света в палатке не было. Да что там свет! Натянутое полотно полковничьего жилища мелко подрагивало, а изнутри доносились короткие постанывания доктора Навински.
Стоны то стихали, то становились громче и переходили в какую-то жаркую скороговорку, а Гэри все стоял, таращась в темноту, и не знал, что ему делать. Может, броситься внутрь и задушить полковника или сбегать к Байферсу за своим автоматом, чтобы застрелить его? Или нет – лучше сразу обоих!
Потом все стихло. Гэри осторожно приблизился к палатке, надеясь, что, может, доктор Навински выйдет и тогда он все ей выскажет, однако никто не появлялся, вместо этого стоны возобновились с новой силой. Подталкиваемый больше отчаянием, чем решимостью осуществить свой план, Гэри закричал:
– Мисс Навински! Мэм! Майор медицинской службы!
Палатка перестала мерзко подрагивать, стоны прекратились. Затем, после недолгих перешептываний, из нее показалась Мелани.
В длинной полковничьей куртке, наброшенной на голое тело, с распущенными волосами она смотрелась сногсшибательно даже в синеватом свете подвешенных на деревьях люксеров.
– Что вы хотели э-э… – Мелани забыла фамилию Гэри, потом все же вспомнила, – да – Апач, что случилось? Кто-нибудь заболел?
– Нет, мэм, дело в том, что мы уходим..
– Кто это «мы»?
– Я и Байферс… Ну, и еще другие солдаты.
– Но зачем? – Доктор Навински убрала упавшую на лицо прядь, и Гэри, очарованный, подумал, что, возможно, он ее простит.
– Здесь плохо налажена постовая служба, скоро их всех перережут как баранов. Если вы не хотите для себя этой участи, мэм, я предлагаю вам уйти со мной… То есть, с нами.
Навински раздумывала совсем недолго:
– Хорошо, Апач, идите к пищеблоку, я быстро закончу и… В общем, я скоро приду.
Ночь укрыла липкой темнотой предгорье и лес, но вскоре где-то на юго-востоке сначала слабо, а потом все сильнее стала разгораться заря, которая, как пояснил Байферс, была тут сезонным природным явлением и мешала ночной разведке.
Однако Гэри заря нравилась. Ему неприятно было ходить по лесу, когда совсем ничего не видно. Байферсу что – он видел в темноте лучше кошки, а Гэри надеяться было не на что. Любая лесная змея или черный пощелкун могли убить его одним укусом.
– Ну и когда она придет? – в который раз спросил Эрик, не поворачивая головы. Он стоял в десяти шагах перед Гэри и смотрел в лес – настраивался.
– Сейчас придет. Она обещала…
Гэри хотел сказать что-то еще, но неожиданно заметил возле Байферса какое-то движение, как если бы он смотрел на картину, отраженную на поверхности воды, и по ней вдруг прокатилась бы волна.
– Эрик… – позвал Гэри.
– Что?
– Ты ничего не чувствуешь?
– Да как будто ветерок подул…
– А вот и я, – раздался над ухом Гэри голос Мелани.
– Мы уже давно ждем вас, майор Навински, – не слишком приветливо заметил Гэри, даже не поворачиваясь к доктору и давая понять таким образом, как он оценивает ее поведение.
