– …Трюдо, ты заснул?
Я с сожалением выныриваю из своего сладостного видения.
– Сэр, сержант будет пользоваться только услугами сертифицированных специалистов, имеющих медицинскую справку о том, что они имеют право по состоянию здоровья оказывать интимные услуги имперским военнослужащим, СЭР! – ору я так старательно, что кто-то из уходящих офицеров прыскает в кулак.
– Трюдо, я не буду лишать тебя увольнения. Но после возвращения жду тебя к себе, – говорит Бауэр. – А пока – свободен.
– Сэр, есть, сэр! Спасибо, сэр! – Я четко поворачиваюсь, делаю два уставных шага и мчусь к южному КПП.
Конечно же мой грузовик уже ушел. Ушли все грузовики. Я толкусь у ворот, перед часовым у шлагбаума, и чувствую себя полным идиотом. Все-таки взводный добился своего – в период повышенной готовности передвижения за территорией базы пешим порядком запрещены. Только на транспортном средстве. И где его взять в субботнее утро – ума не приложу. Сержант военной полиции в белом шлеме, потешно смотрящемся в комплекте сине-зеленой брони, внимательно смотрит мне в спину. Ждет, когда я сделаю три шага и пересеку, таким образом, границу базы. Нарушу приказ. Все же сволочной народ эти военные копы. Поворачиваюсь к нему. Отрицательно качаю головой – мол «ничего не выйдет, дружище». Тот пожимает плечами, с серьезным видом разводит руками – «ну нет так нет. В другой раз».
В этот момент маленький джип козликом выпрыгивает из боковой аллеи и с визгом тормозит у шлагбаума. Часовой встряхивается и идет проверять документы. Автоматическая турель над моей головой едва слышно гудит, разворачиваясь в сторону машины.
– Вам в Форт-Марв, сержант? – слышу я звонкий голос из джипа.
– Так точно, мэм! – кричу я в ответ.
– Садитесь, нам по пути, – отвечает русая бестия О'Хара.
Перед тем как запрыгнуть на заднее сиденье, поворачиваюсь к сержанту и делаю ему наиболее пристойный из имеющихся вариантов знака «ну что, съел?». Сержант, словно не замечая меня, смотрит в сторону. О'Хара поджимает губы, скрывая улыбку. Джип рвет с места так, что я чуть не вылетаю кувырком через задний борт.
– Легче, Курт, у нас гость, – кричит лейтенант водителю.
Тот кивает круглой макушкой и так вжимает педаль в пол, словно желает продавить его насквозь. На всякий случай я обеими руками ухватываюсь за что придется и крепко упираюсь ногами. Легкую машинку так швыряет на виражах и подъемах, что поездка на «Томми» по бездорожью представляется мне сущей прогулкой. Такое ощущение, что штабной водила в принципе не знает, где у его машины педаль тормоза. Но дама с голубыми глазами рядом со мной сидит спокойно, и я смиряюсь, решив, что умирать в присутствии женщины, пусть даже так бессмысленно, нужно достойно.
– Значит, к девкам собрались, сержант? – громко интересуется лейтенант сквозь шум ветра.
Кажется, у меня покраснели уши. Мычу в ответ что-то невразумительное.
– Нет? – удивляется О'Хара. – А пять минут назад вы кричали об этом на всю базу.
Встречный ветер не в силах остудить мои уши.
– Я отвечал на вопрос офицера, мэм! – стараясь не прикусить язык от немилосердной тряски, кричу я.
– Странная тема для беседы, не находите, сержант?
Я пытаюсь что-то сказать, но вдруг краем глаза вижу ее улыбку. Поворачиваю голову – точно. Лейтенант беззвучно смеется, наблюдая мои мучения.
– Мне нужно отвечать, мэм? – все же интересуюсь я.
– Необязательно, Трюдо. Я пошутила.
Я улыбаюсь ей в ответ. Все-таки есть в ней что-то притягательное. Что-то, от чего не знаешь, как себя вести в ее присутствии. И дело вовсе не в офицерском звании. Скрывая неловкость, спрашиваю:
– Мэм, кажется, я знаю, откуда ваш водитель.
– В самом деле? И откуда же?
– В Зеркальном есть клуб экстремалов. Они прыгают с верхушек городских башен на паракрыле. Смертность у них – процентов двадцать, не меньше. По-моему, ваш самоубийца как раз оттуда.
О'Хара смеется. Я улыбаюсь в ответ. Отворачиваюсь, как будто от ветра. Определенно эта женщина меня смущает. Чувствую ее изучающий взгляд. Заставляю себя разозлиться. Подбор в отдел по работе с личным составом организован что надо. Такая вызнает все, что ей нужно, ты и не заметишь как.
– Курт мечтал стать морским летчиком. Летал на малых самолетах в любительском клубе. В военную авиацию не прошел по здоровью. Вот теперь отрывается на нас. Не беспокойтесь, Курт водит быстро, но аккуратно, – громко поясняет лейтенант. Видимо, так, чтобы ее слова были слышны водителю. А тот знай себе покачивает своей круглой башкой и продолжает давить на педаль.
– Не то чтобы я слишком боялся, мэм, но все же за вас я беспокоюсь. Этот маньяк своего добьется, – продолжаю я никчемный треп.
– Вы преувеличиваете, Трюдо. – Она мягко улыбается и одной рукой умудряется поправить свои короткие волосы. – У вас ведь нет родственников в Форт-Марве? Вас призвали из резерва?
– Так точно, мэм.
– И что, на самом деле собираетесь в массажный салон?
– Это ведь не запрещено, мэм. Они для этого и созданы.
– Мне вдруг стало интересно, что будет делать в городе человек, который не был там пятнадцать лет, – поясняет О'Хара.
– Вы интересуетесь по службе, мэм, или мы просто болтаем? – на всякий случай уточняю я.
Она пожимает плечами:
– Откуда мне знать? Просто интересуюсь.
– В вашем ведомстве просто так ничем не интересуются, мэм. Я понимаю – служба такая, у каждого своя работа, – быстро добавляю я, видя, как она начинает хмурить брови. – На самом деле, мэм, я обожаю воду. Я сто лет не плавал. Я могу сидеть в воде часами. Если бассейн на Сентрал-Парк еще действует, я хочу искупаться.
Вертикальная складочка между ее бровями разглаживается. Она с интересом смотрит на меня.
– В вашем личном деле этого нет, – сообщает она.
– В моем личном деле, наверное, сказано, что я преступник и зачинщик уличных беспорядков, мэм.
– Для Корпуса это неважно, сержант.
– А для вас, мэм? – неожиданно для себя спрашиваю я. И тут же смущаюсь своей дерзости.
– Для меня тоже, сержант. – Она выделяет мое звание, проводя незримую границу.
Внеслужебные отношения между сослуживцами, а тем более между начальниками и подчиненными, в Корпусе не приветствуются. Настолько, что можно кубарем вылететь дослуживать срок где-нибудь в охране полярной метеостанции.
Я прекрасно понимаю намеки. Сгоняю улыбку и отвечаю, насколько позволяют условия, выпрямив спину:
– Спасибо, лейтенант, мэм!
– Да будет вам, Трюдо! – Она досадливо отворачивается и смотрит на мелькающие мимо нас деревья на обочине.
До самого Форт-Марва мы больше не произносим ни слова. За КПП я соскакиваю через борт. Отдаю честь:
