— Читайте…
Да здравствует исламская революция!
Шура-е-меслахат[19]
Аятолле Ахмаду Османи
Во имя Аллаха, милостивого и милосердного!
Во имя сохранения в неприкосновенности завоеваний исламской революции сообщаю о недопустимо низкой готовности частей КСИР на объекте «Имам Али» к отражению атаки по плану противотеррористических действий. В ходе проведения контрольной проверки армейской группе специального назначения удалось пройти все рубежи охраны, проникнуть к тоннелям и заложить заряды взрывчатки, что в реальной боевой ситуации привело бы к невозможности выхода мобильных стартовых комплексов на стартовые площадки. Также проверка показала недопустимо низкий уровень идеологической и боевой подготовки частей охраны, что не может быть терпимо, учитывая исключительную важность охраняемого объекта. Во время разбора результатов проверки я лично почувствовал, как от одного из руководителей КСИР на объекте, саранга Мулави, заметно пахнет спиртным.
Учитывая складывающуюся ситуацию, настоятельную необходимость самой надежной охраны того, что защищает завоевания исламской революции от агрессии большого Сатаны, предлагаю заменить на охране объекта «Имам Али» части КСИР на части специального назначения армии.
Аллах акбар!
Командующий силами специального назначения Армии Исламской Республики Иран Серахбод Араш ДоштагериСаргорд поморщился, чтобы немного потянуть время, начал читать это второй раз. Сартип Амлаши это заметил.
— Незачем читать это второй раз. Нет смысла.
Саргорд осторожно положил бумагу на лакированную поверхность стола…
— Что вы почувствовали, саргорд, когда читали это?
— Ярость. Гнев…
Сартип усмехнулся.
— Это хорошо. А вот я почувствовал стыд. Воины — защитники исламской революции должны быть примером для армии, а вместо этого армия указывает нам наше место, разве это не унизительно, саргорд?
— Так точно. Но, может быть, они врут? В армии нас не любят.
В армии Корпус стражей действительно не любили — шла ожесточенная конкуренция за кадры, фонды, внимание облеченных властью. В Иране очень громоздкая бюрократическая структура, в нем фактически существуют две параллельные ветви власти, светская — президент, парламент, правительство, и духовная — рахбар, совет целесообразности, совет конституции, причем светская власть находится в подчинении у власти духовной. Есть и две параллельные армии — собственно сама армия, с ВВС и ВМФ, и Корпус стражей исламской революции со своими танковыми частями, авиацией и ВМФ. Изначально КСИР задумывался как нечто вроде народного ополчения, реализующего концепцию «народной армии двадцати миллионов», но постепенно он превратился в параллельную армию со своим командованием. Исторически на армию опиралась власть светская, а на КСИР — духовная. Но с приходом к власти президента Ахмадинеджада, лидера светской власти и при этом выходца из КСИР, все перевернулось с ног на голову — теперь опорой светской власти был КСИР, а духовная воспылала уважением к армии. Недаром командующий войсками специального назначения по результатам проверки сразу же написал «телегу» в Совет целесообразности, и попробуй теперь разберись, что и как на самом деле.
— Это и в самом деле так, саргорд. В армии нас не любят и не должны любить, потому что армия была при шахиншахе, есть сейчас и будет в любом случае. А вот мы, стражи исламской революции, существуем только до тех пор, пока есть исламская революция.
Саргорд хотел крикнуть «Аллах акбар!» — но решил, что не время.
— Так точно.
— Тем не менее — случившееся требует тщательного расследования и принятия мер. Если от старшего командира КСИР пахнет спиртным на совещании — это повод для того, чтобы прибегнуть к самому суровому наказанию. Не так ли?
— Так точно, господин генерал!
Сартип улыбнулся.
— Ожидайте здесь. Ничего не трогайте…
Сартип вернулся через десять минут, положил на стол еще один листок бумаги. Это было письмо на бланке центрального командования КСИР.
— Читайте…
Да здравствует исламская революция!
Центральное командование КСИР, Тегеран.
Командующий войсками КСИР.
Во имя Аллаха, милостивого и милосердного!
Настоящим подтверждаю, что саргорд Арад Бешехти действует от моего имени и по моему поручению, содержание которого он разглашать не вправе, но вправе предпринимать во имя его исполнения любые действия, какие сочтет нужным. Предписываю всем командующим частями КСИР и ополчения «Басидж» оказывать саргорду Бешехти любую требуемую помощь в борьбе с врагами исламской революции.
Аллах акбар!
Командующий частями КСИР Дарьябан Али Мортеза Сафари— Господин сартип… но я недостоин такой чести…
— Это хорошо, тем самым ты еще больше укрепляешь меня в мысли, что ты достоин этой миссии. Разве не сказал Пророк: «Клянусь Аллахом, мы не назначим на эту должность ни того, кто вызовется сам, ни того, кто будет жаждать ее».[20] Приобретая власть над людьми, ты страшишься совершить несправедливость в глазах Аллаха, значит, ты — тот, кто нужен.
— Но есть более достойные люди! И они выше меня званием!
— Это ты — Саргорд А? — вопросом на вопрос ответил сартип.
— Так точно, но…
— Значит, ты достоин. Я координировал операции в Ираке до прошлого года, и хоть ты не знаешь меня — я знаю тебя и знаю достаточно, чтобы назвать тебя достойным. Сказано — у тех, кто вышел на джихад, в доме сам Аллах, и когда наступит время Страшного суда — бойтесь же его! — никто не сможет принести более достойное, чем те, кто встал на путь джихада и сражался во имя Аллаха. Поэтому иди — вертолет ждет тебя, ты отправляешься в Тебриз немедленно. Если ты увидишь там развратников, распутников, позорящих корпус и совершающих харам, поступай с ними так, как сочтешь нужным поступить. Я все сказал, иди!
13 июня 2014 года
Реховот, Израиль
Миша подъехал ближе к концу дня, когда полковник сел ужинать. Он взял три дня, сказался больным — на это особо и не смотрели, заслуженный человек. Супруга, увидев русского, недовольно сморщилась.
— Опять…
— Принеси третий прибор, — сказал полковник.
Миша поставил на колени портфель, кожаный, пухлый, неспешно достал из него… большой окорок хамон, завернутый в бумагу. Выложил на стол.
— Я послал генерала, ты сам слышал, куда. Как ты думаешь — куда я пошлю тебя?
О том, что полковник очень любит хамон, — не знали даже некоторые в эскадрилье.
— Далеко. Но не в этом дело. В Тель-Авиве — одни говнюки. Ты это хотел сказать? Так я повторю и громко. В Тель-Авиве — одни говнюки!!!
Последние слова Миша прокричал, да так громко, что полковник поморщился. Ветер подхватил и унес непотребный крик.
— Не кричи.
— Не буду. Все, что мы делаем, — они просирают. Но это не повод опустить руки. В России существует поговорка: верующий человек не бросит посещать церковь оттого, что батюшка пропил деньги на ремонт. Так?
— Это русская поговорка? — прищурившись, спросил полковник.
— Наверное.
— Мне кажется, что это еврейская поговорка. Очень хитрая и лукавая. Пошли.
Так и не доев, полковник встал и пошел в кабинет, следом ушел и Миша. Рут, оставшись одна, хотела сначала убрать со стола, но потом махнула рукой да все так и оставила…
— Смотри. Мы — Израиль. А вот это — Иран. Мы от него отделены барьером из стран, которые ненавидят нас, готовы уничтожить. Нам дает коридор Турция, но это все. Так?
— Так.
— Хорошо. Теперь смотри. К ним можно лететь либо северным путем — через Турцию, либо напрямую — через Иорданию и Ирак, либо южнее, через Саудовскую Аравию и опять-таки — Ирак. Я прав?
— Ты прав.
— Все эти пути — длительные, тяжелые, сулящие много проблем даже с дозаправкой в воздухе. Мы в любом случае не сможем сделать несколько рейсов, потому что, как только включат свет, тараканы побегут в разные стороны. И в то же время смотри — все объекты, они же, по сути, на границе страны. Вот берем Тебризский позиционный район — основной. Смотри — рядом какая красота. Мосул — это же серая зона, непонятно, где и что, курдское правительство, которое никем не признано, но которое тем не менее существует. Про Турцию я не говорю, турки все же вряд ли нам помогут до такой степени. Азербайджан… не факт, что согласятся, но надо говорить. И самая главная страна, которую мы забыли, — вот.
