Надеюсь, все будет хорошо.
Надеюсь…
— Мама, мне страшно! — прошептал я сквозь слезы.
Я же обычный ребенок, ничем не выделяющийся, бесполезный и слабый. Почему я должен проходить через все это?
Почему я должен мерзнуть от холода? Почему должен голодать? Почему именно в тот момент, когда я подумал, что перестану мерзнуть на меня, напали волки?! ПОЧЕМУ-У-У-У?!
Почему?!
Почему?!
Почему?
— Я ненавижу это все!
Крик вырвался из моего рта наполняя пещеру и заглушая все остальные звуки. Я кричал сквозь слезы, пытаясь заглушить собственный страх перед болью.
Камень в руке полетел вниз, нацеливаясь на заднюю часть топора.
Мгновение, затем еще одно.
Раздается звон металла, а затем хруст…
— А-а-а-а-а!
Я вновь закричал. Боль пронзила все мое тело. Прошлась по всем конечностям словно раскаленный металлический прут, который мне вбили в голову и вытащили с другой стороны тела.
Перед глазами все поплыло. Колени начали дрожать и подкашиваться.
Я начал терять сознание, но лишь чудом удержался уперевшись локтем в камень перед которым стоял на коленях.
Было больно. До одури больно. И я чувствую, что мой рог еще на месте, я нанес лишь небольшое повреждение, оставил царапину.
— Ещ-щ-щ-ще р-раз! — с трудом выговорил я пересохшими губами.
Это всего лишь один удар по одному рогу, а у меня их два. Два чертовых рога! Бесполезных и ненужных!
Зачем вообще рождаться демоном? Жить в деревне под куполом боясь выйти наружу! Молиться каждый день тупой богине, которой плевать на нас всех! Бояться, что купол развалится, а потом стать рабами!
Ненавижу эту жизнь!
Злость придавала мне сил, заставляла боль отступить хоть немного.
Во мне зародилась какая-то мрачная решимость довести все до конца, закончить начатое.
Я стиснул камень сильнее, рука перестала дрожать, а это значит, что удар будет сильнее. В первый раз он вышел по касательной, камень ударив по топору соскользнул в сторону от чего все смазалось.
Нужно бить точнее, иначе я буду страдать дольше.
Даже навредить себе не могу нормально…
Слабак.
Я разозлился на самого себя. Действительно. Когда никого нет вокруг кого можно обвинить, остается ругать только самого себя.
Надо было делать это раньше.
Я винил всех в деревне, но только не себя. Отца, за то, что он не принимал меня таким какой я есть, хотя мне не хотелось принимать его. Сив, за то, что она не видела во мне демона в которого можно влюбиться, при этом даже не пытался доказать ей обратного.
— Какой же ты идиот, Ульв! — закричал я, нанося новый удар.
Опять раздался хруст, вновь мой крик боли наполнил все пустое пространство пещеры. Затем послышались рыдания.
Я плакал.
Мне было больно, но я, тяжело дыша заставлял себя вновь замахиваться.
Если демону для обретения силы нужно сломать собственные рога терпя такую боль, то я это сделаю.
Хватит жалеть себя!
Пора показать этому слабому Ульву, что такое жизнь!
А-а-а-а-а!
Вновь удар, хруст раздался громче, и я ощутил, как от моей головы что-то отваливается. Маленький рог скатился по волосам, прокатился по камню и упал на пол. С его сломанного конца с засечка стекали капли крови, также как и по моим волосам.
Я положил камень перед собой, поднял руку и коснулся пальцами своей головы, точнее того места, где раньше был левый рог.
Теперь оттуда вытекала кровь и торчали острые остатки, больше ничего.
Я закрыл глаза и вновь нагнулся. Остался еще один рог, который нужно удалить.
Теперь это должно быть легче сделать…
Меня вырвало.
Как только я нагнулся, меня стошнило желчью на пол. Все тело дрожало и начало гореть изнутри.
— Нельзя останавливаться, — прошептал я, вытирая рот.
Вновь наклонился, закрыл глаза и приставил топор.
Почему-то в этот момент я вспомнил как отец работает в кузне. Он держит заготовку и бьет ее молотом, так она приобретает нужную форму и много всего, но именно так он создает нечто прочное и сильное.
Я тоже стучу, но не молотом, а топором и не по металлической болванке, а собственным рогам. Но после этого появится более сильный демон.
Прямо сейчас, я подобно кузнецу создаю самого себя.
Через боль и страдания, слезы и мольбы о помощи.
Мне страшно.
Все тело дрожит, так и хочется все бросить на полпути и сдаться.
Но я устал так жить!
Закричав, я ударил еще раз, но в этот раз вложил в удар всю ненависть к самому себе, к своей слабости и к этой проклятой Урд, которую боялся всю свою жизнь.
Раздался хруст, боль пронзила меня заставив оцепенеть.
Я не мог двигаться, но боль продолжалась. Застыв в одном положении, я агонизировал, не имея возможности даже сделать глубокий вдох.
Все тело словно закинули в печь, где его принялись яростно пожирать огненные волки, а сама Урд склонилась над моей головой обхватив сильной челюстью горло.
Вот и все, моя смерть пришла…
[Внимание! Нанесен тяжкий вред организму носителя!]
[Инициирую протокол “Восстановление”]
[Активация режима адаптации]
[3]
[2]
[1]
[Остановка кровотечения…]
[Начато моделирование вариантов изменения организма]
[Моделирование завершено]
[Организм носителя будет реконструирован на основе модели]
[Восстановление 1 уровня — приобретено]
— Ты справился, милый, — раздался знакомый нежный голос.
— Спасибо, мам…
Глава 6. Демон покидает пещеру
Я очнулся быстро.
Открыл глаза, сделал глубокий жадный вздох теплого воздуха, прогретого костром, и принял сидячее положение.
Перед глазами висела табличка со словами алого цвета:
[Реконструкция завершена]
[Организм владельца перестроен]
[Отклонений нет]
[Прогнозируемого вреда от изменений не выявлено]
[Повышена структурная целостность организма]
[Удалены патологии]
[Значительные повреждения устранены]
Прочитав это, я, как и обычно ничего не понял. Что-то восстановили, удалили, изменили. И все время какие-то странные слова.
Запомнить их я конечно попытался, но почувствовал такую усталость.
В голове словно пустота образовалась.
Зеваю.
Привычным движением причмокиваю губами, провожу языком по зубам и выступающим острым клыкам. Хвост медленно шевелится за моей спиной шурша кожей по каменному полу. Поднимаю правую руку к лицу и замираю.
Перед глазами блестит отполированное лезвие топора, измазанное в крови. Его рукоятка была привязана к моей сломанной кисти и едва шевелящимся пальцам.
Это сразу же заставило меня все вспомнить.
Я резко нагнулся в сторону чтобы исторгнуть желчь из пустого желудка вперемешку с водой от талого снега.
Противное ощущение, когда желудок сокращается, все тело выгибает, но ничего толком не выходит. Так это еще и дико больно.
Но не так больно, как самому себе отрубать топором рога.
Я потянулся левой рукой к голове желая нащупать то, чего сам же себя лишил.
Там ничего не было. Пальцы схватили пустоту, ладонь опустилась чуть ниже к голове и нащупала то, что осталось.
Костяные пеньки и ничего более.
Все сгладилось, по центру начали проступать заостренные части.
Новые лезут?
Сев спиной к стене и подкинув ветки в еще не затухшее пламя, я посмотрел на свою правую руку.
Опухоль прошла, рука выглядела как раньше, но теперь из-за всего пережитого казалась меньше. Пальцы с трудом двигались, было больно, а на коже красовался огромный синяк. Да вся рука у меня была почти синяя из-за этого с редким красноватым проблеском моей кожи.
