меня. Потом жёстко улыбнулся.
— Я просто должен был убедиться.
— Да его ноги мне в пасть не влезли бы! — возмущённо сказал я. — Да и не стал бы я такую гадость в рот пихать. Кстати, где его ноги?
— Поблизости их нет, — ответил Бердышев. — Сейчас приедут городовые — обшарят кусты.
Доктор Лунин о чём-то заговорил с экспертом. Потом присел возле тела и стал осматривать его.
— А как вы вообще его нашли? — спросил я.
Бердышев пожал плечами.
— Заехал к нему домой. Там встревоженная жена. Сказала, что муж два часа назад примчался, запихал в чемодан вещи, взял деньги и убежал. Куда — не сказал. А ещё через час на полицейскую линию поступил звонок от местных дачников. Они здесь на лодке катались, и вот — увидели.
— Там, выше по течению, есть общественная пристань, — сказал Никита Сергеевич. — Дают лодки напрокат всем желающим.
— А где его чемодан? — поинтересовался я.
— Вот там валяется.
Жан Гаврилович кивнул на высокие заросли пожелтевшей крапивы у края поляны.
— Сейчас эксперт снимки сделает, и посмотрим, что внутри.
— Наверное, он решил сбежать, — предположил я. — Но почему сюда? Может, у него здесь дача, или знакомые живут неподалёку?
— Проверим, — отозвался Зотов. — Что скажете, доктор?
Александр Михайлович выпрямился и отряхнул колени.
— Ноги не оторваны, а откушены, — сказал он. — На теле видны следы зубов. Судя по отметинам, зверь был большой. Но кто именно — остаётся только гадать.
Доктор посмотрел на травянистый откос.
— Напали на него там, — он показал на поляну. — А сюда притащили. Видите — трава примята, и следы крови. Да и руки у покойника в грязи. Видно, зверь тащил его за ногу, а парень цеплялся за траву.
Александр Михайлович обвёл задумчивым взглядом тихо журчавшую речку.
— Если бы здесь был берег моря или тропики, я сказал бы, что на парня напала акула, или крокодил.
— Интересная версия, — оживился Жан Гаврилович. — Кстати, на песке у воды есть необычные следы.
— Давайте посмотрим, — сказал Лунин.
Он спустился к воде и стал внимательно оглядывать пляж.
Я тоже подошёл поближе.
У самого края воды тянулись глубокие следы небольших пятипалых лап с когтями. Между ними — широкая полоса, как будто по песку что-то волокли. Не иначе, это был отпечаток хвоста или брюха.
Следы уходили прямо в воду.
— Похоже, крокодил его и сожрал, — удивился я. — Только почему не целиком? И откуда он вообще здесь взялся?
Вечеринка по поводу моего графского титула всё же состоялась — правда на пару часов позже, чем мы запланировали. Поэтому Казимир получил замечательную возможность ворчать, что пирог с крольчатиной давным-давно остыл, а нежный магический салат увял, и есть его теперь просто невозможно.
— Ерунда! — решительно заявил я и отправил в рот ещё один лист салата — сочный, пряный и хрустящий.
А Гриша нерешительно покосился на Казимира и положил себе третью порцию мясного пирога.
Марта мимоходом потрепала его по макушке.
— Вкусно?
— Очень! — с набитым ртом отозвался Гриша.
Мы сидели в просторной столовой мастера Казимира и напоминали большую разновозрастную семью.
Бердышев с Александром Михайловичем и за столом обсуждали нашу находку на берегу Охты. Говорили они негромко, чтобы не потревожить рассказом герцогинь.
Но Алина и Полина не обращали внимания на хмурого Бердышева. У них нашлось занятие поинтереснее.
На обратном пути с «кровавого пляжа» я сумел дозвониться до Ани. Её переезд в новое ателье был в самом разгаре. Аня сняла помещение в Заячьем переулке, неподалёку от Смольного института, и студентки из аристократических семей уже завалили её заказами.
Несмотря на это, Аня смогла вырваться и приехала на праздник. Тут на неё сразу же насели герцогини Прусские, которым срочно требовались новые костюмы к предстоящему параду и платья для городского бала.
«Складки», «шифон», «рукав напускной»!
Я ничего не понимал в их птичьем щебетании и только улыбался, поглядывая на девушек.
Сенька подсел ко мне и взахлёб рассказывал, что в декабре он поступает в сельскохозяйственный техникум, где будет учиться на «настоящего мага-травника с дипломом».
При этом он задорно поглядывал на Казимира.
— Поглядим, чему тебя там научат, — ворчал Казимир. — Если ерунде какой-нибудь — так я твоим преподавателям свой экзамен устрою.
Я кивал, слушая Сеню, а сам наблюдал за виконтом Стоцким.
Стоцкий хмурился всё сильнее. В начале вечера он ещё держался и даже сказал тост. Но чем дальше, тем мрачнее становился виконт.
Я был настолько занят мыслями о жертве таинственного крокодила, что не сразу обратил внимание на мрачность Стоцкого. А когда обратил — прихватил со стола бутылку кальвадоса и два стакана и потянул Стоцкого за рукав.
— Идём, поговорим!
Мы устроились в креслах на веранде моего дома. Я разлил кальвадос по стаканам и подмигнул Стоцкому.
— Ну, чего ты хмуришься? Я сегодня говорил о тебе с Императором. Рассказал ему, как спас меня и Прусскую герцогиню от Мерлина.
— Это неправда! — резко сказал Стоцкий.
— Почему? — удивился я.
— Ты бы и сам с ним справился!
— Да вот чёрт его знает! Он меня врасплох застал. Если бы ты не привёл полицию и Бердышева — неизвестно, что бы с нами случилось. Спасибо, Серёжа!
Мой тон подействовал на Стоцкого успокаивающе. Он повозился, удобнее устраиваясь в кресле, а потом спросил:
— Что сказал Император?
— На следующей неделе он хочет вызвать тебя во дворец. Принесёшь клятву верности, продемонстрируешь силу матрицы. Затем Его Величество подтвердит твой титул и назначит опекуна над имуществом до окончания твоей учёбы. Отучишься — и вступай в наследство!
Говоря это, я подумал, что надо будет познакомиться с опекуном Стоцкого. И убедить его уничтожить все следы графских лабораторий.
Незачем Серёге видеть, чем занимался его отец.
Стоцкий как будто услышал мои мысли.
— Знаешь, Костя, — тихо сказал он. — Я ведь так и не был дома. С тех пор, как…
Он замолчал и сделал глоток.
— Никак не могу поверить, что отца больше нет. Не понимаю — что он сделал не так? Ведь не только отец погиб, но и вся охрана, и слуги. Значит, на него напали, а он защищался? Но почему? Никто ничего не говорит, все молчат.
Стоцкий повернулся ко мне, глаза его загорелись.
— Костя! Слушай, как же я раньше не подумал! Ведь Жан Гаврилович может знать, что натворил отец! Спроси его — может быть, он скажет!
Вот чёрт!
Удружил нам с Серёгой инструктор Магического училища поручик Скворцов, когда свёл нас вместе!
Я попытался успокоить друга.
— Перестань, Серёжа! Тебе надо о будущем думать, а не о прошлом. Тренируй матрицу, готовься к приёму у Императора.
— Ты не понимаешь, Костя! Это потому, что ты…
Он оборвал себя на полуслове и замолчал.
— Потому что я не аристократ? — спокойно спросил я.
— Я не хотел тебя обидеть.
Виконт
