зло сжал губы.
— Я и не обиделся.
— Понимаешь, это вопрос чести. Если отец совершил позорный поступок, я обязан его исправить! А как я могу исправить то, о чём не знаю?
— Понимаю, — кивнул я. — Но посмотри на это с другой стороны. Кому служат аристократы?
— Империи и Императору!
— Император на тебя зла не держит. Значит, и исправлять тебе нечего. Твой отец сам ответил за свои поступки.
— Ты так говоришь, будто знаешь точно!
Я знал.
— Что у тебя с матрицей? — спросил я, чтобы перевести тему разговора. — Привыкаешь?
Глаза виконта засияли.
— Ещё бы! По сравнению с тем, что было — это день и ночь! Смотри!
Он сделал неуловимое движение руками. В его ладонях вспыхнул огненный шар, пролете в воздухе и взорвался над прудом.
Блеск пламени отразился в зеркале водоёма, в воду с шипением посыпались искры.
— Видел? Раньше я бы ни за что так не смог!
— Ну, вот видишь, — улыбнулся я. — Судьба — не дура. Не стала бы она делать тебе такой подарок, если бы считала тебя недостойным. Вот и не спорь с судьбой, она этого не любит.
И протянул другу стакан. Мы чокнулись, стекло тихо звякнуло.
— Костя, — неожиданно спросил Стоцкий, — с которой из герцогинь у тебя роман?
Я промолчал, но что-то в моём лице подсказало виконту правильный ответ.
— Ну, ты даёшь! — протянул он. — Рад за тебя! Спасибо за разговор, Костя! И за помощь тоже.
— Всегда пожалуйста! — улыбнулся я. — Иди к гостям, я скоро приду.
Големы неподвижно застыли возле крыльца. От осенней сырости на камнях уже проявился зеленоватый налёт.
Интересно, не скучно им стоять здесь целыми днями? И вообще — бывает ли скучно созданиям из магии и камня?
Надо их выгулять, что ли!
Я представил, как иду по Невскому проспекту в сопровождении двух громыхающих каменных великанов, а народ перебегает на другую сторону улицы, спрашивая друг у друга:
— Кто это?
— Это граф Карельский со своей охраной!
Если ещё и лиса с собой прихватить — замечательное выйдет приключение! На радость горожанам и полиции.
Кстати, где Рыжий? Что-то я сегодня его ещё не видел.
— Рыжий, Рыжий! — негромко позвал я.
И лис тут же примчался, на бегу стряхивая с крепких побегов золотого корня вечернюю росу. Подпрыгнул и упёрся мне в грудь мокрыми грязными лапами, стараясь дотянуться языком до лица.
Видно, бегал где-то неподалёку. А может, дожидался, пока Стоцкий уйдёт, чтобы поиграть со мной без помех. Лисы ведь умные.
Лис повалился на землю, подставив под мои ладони белое брюхо. Оно тоже было мокрым — и тёплым под слипшейся пушистой шубой.
Я задумчиво чесал брюхо лиса, а сам разглядывал его магическую матрицу. Её разноцветные переливы успокаивали, помогали расслабиться.
Матрица светилась под шерстью и тонкой лисьей кожей. Она крепкой сетью оплетала всё поджарое тело лиса — от носа до кончика хвоста. А ещё мне показалось, что матрица Рыжего стала сильнее.
Может, это потому, что он жрёт мышей на ферме мастера Казимира? Мыши грызут магические растения, лис ест мышей… Вот магия и копится постепенно.
Я попробовал влить в матрицу Рыжего немного магической энергии. Совсем чуть-чуть, но Рыжий тут же насторожился. Повернул голову навострил уши и уставился на меня внимательными зелёными глазами.
А потом негромко, но требовательно тявкнул.
— Ещё? — засмеялся я. — А не лопнешь?
Лис ткнулся холодным носом в мою ладонь и облизал пальцы. Я влил ему ещё порцию энергии, а потом — ещё. Всё равно, что баловать собаку кусочками сахара.
Вернувшись за стол, я выбрал момент и тихо спросил доктора Лунина:
— Александр Михайлович, у вас остались фотографии и записи по делу Стоцкого?
Александр Михайлович откинулся в кресле, разглядывая гостей сквозь пузатый бокал, в котором плескался Императорский коньяк. Умеет доктор получать удовольствие от жизни!
На мой вопрос он удивлённо поднял брови.
— Остались, конечно. Они вам нужны, Константин?
— Нет. Но я очень прошу вас убрать их подальше — так, чтобы никто не наткнулся, даже случайно. Вы же понимаете, что будет с Сергеем, если эти материалы случайно всплывут в Сети?
— Вот вы о чём! Пожалуй, вы имеете право беспокоиться. Хорошо, я подберу для них надёжное место. Уничтожить эти документы я, к сожалению, не могу.
Нас бесцеремонно прервал Бердышев. Он шлёпнулся в кресло напротив Лунина и заговорил:
— Александр Михайлович! Завтра с утра я подскочу к тебе в госпиталь. Приготовь мне личное дело этого санитара. Никиту Сергеевича я уже озадачил — пусть покопает его прошлое с пелёнок.
— Зачем? — удивился доктор Лунин. — Он же мёртв. Да и преступления не совершил. Фотографировать на улице у нас не запрещено.
— Мне нужен автор статьи, — нахмурился Бердышев. — Во-первых, надо ему напомнить, что не все материалы можно выкладывать на всеобщее обозрение. Во-вторых, хочу вытряхнуть из него список агентов. Это проще, чем проходить гребнем все городские службы. Наверняка на него работал не только санитар.
— А как же свобода слова? — хитро прищурился Александр Михайлович.
— Свободой тоже надо уметь пользоваться правильно, — отрезал Бердышев.
И в подтверждение своих слов пристукнул ладонью по подлокотнику кресла.
Засиделись мы за полночь. Бердышев уехал первым — решил, во что бы то ни стало, разобраться с утра в биографии несчастного санитара. Вместе с ним собрался и доктор Лунин — Жан Гаврилович обещал завезти его домой.
Аня тоже уехала — с утра у неё была назначена встреча с важной клиенткой. Герцогини проводили гостью до такси и ещё минут десять болтали о том и о сём, заставляя водителя ждать.
Теперь Алина и Полина беззастенчиво зевали над чаем с клубничной ватрушкой, которую Марта испекла прямо во время ужина.
Стоцкий и Гриша отправились ночевать к Сеньке в мансарду. А мы с герцогинями собрались в свой дом.
Завтра утром у нас был запланирован поход по магазинам. Герцогиням позарез требовался новенький ноутбук, чтобы с его помощью связываться с отцом. На мой вопрос, чем плохи уже имеющиеся ноутбуки, девочки дружно ответили:
— Костя, но они же старые! Как можно ставить старый ноутбук в новый дворец?
Аргумент был убойный, и я согласился.
Пока девочки помогали Марте убирать посуду, я вышел на крыльцо.
Холодный северный ветер разогнал облака. В тёмно-синем небе висела ослепительно-яркая луна в окружении искрящихся звёздных россыпей.
Я запрокинул голову и вдруг услышал в дальнем конце сада возню и рычание. Прислушался и различил голос Рыжего. Лис неистово тявкал, захлёбываясь от ярости.
Что за чертовщина там творится?!
Не раздумывая, я сорвался с крыльца и помчался, перепрыгивая через грядки и петляя между чёрными стволами яблонь. Если бы не луна — точно обо что-нибудь споткнулся бы!
Подбежав ближе, я отчётливо различил звуки грызни и стук камней. Затем
