рявкнула Андерсон и помахала мне рукой.
Минуя суровых киборгов, озадаченных полицейских и ползающих по земле в поисках улик криминалистов, я наконец смог все рассмотреть. Твою ж мать… Мусоровоз выглядел так, словно его расстреляли из гранатомета, из чрева опрокинутой машины высыпались черные полиэтиленовые мешки, ошметки подгнившего синтетического мяса и вишенкой на торте — капсула «Грезы 1.0». Крышка была откинута в сторону, стекло пошло паутиной трещин, что творится внутри видно не было.
— Андерсон, у тебя толпа народу, а техника снова не нашлось? — с усмешкой спросил я, догадываясь, чего от меня хочет детектив Тринадцатого.
— Заткнись и подойди сюда, — серьезно ответила Андерсон. — Мне нужен эксперт, а техников сегодня тут хоть жопой жри.
Не став спорить, я обошел капсулу и остолбенел. Внутри лежал мужчина с посеревшей сморщенной кожей, черты покойника сохранились идеально, отчего лицо напоминало посмертную маску. Его словно забальзамировали, тщательно и скрупулезно стараясь сохранить тело после смерти. Но не это довело меня до оторопи, нет. Дело было в другом. Из груди мертвеца торчал обломок ледяного копья…
— Ты ведь уже видел такое, да? — тихо спросила Андерсон, стараясь чтобы нас не услышали остальные.
Я промолчал. Стоял и смотрел на выпирающий из груди покойника обломок. Я видел его так же отчетливо как в тот день, когда открыл капсулу Лины.
— Рид, не молчи, — прошептала детектив. — Я читала твое досье и знаю, что случилось с тобой и твоей женой. Ну так что? Эта штука похожа на ту, которую ты видел раньше?
— Да, — наконец выдавил я. — Один в один похожа, даже скол такой же. Только обломок, который убил Лину растаял… Пока я тщетно пытался вернуть ее к жизни, пока вызывал скорую, от копья ничего не осталось. Ничего. А это вон, торчит.
— Торчит, — согласилась Андерсон, нервно почесав шрам под глазом.
— Почему лед не растаял?
— Потому что оно не ледяное. Криминалист сказал, что это нечто синтетическое, состав определить пока не получилось, в базе нет такого вещества. Но если, как ты утверждаешь, эта штука похожа на то копье…
— Оно такое же! — оборвал я.
— Допустим, такое же. Тогда это значит, что кто-то к тебе не ровно дышит и сымитировал орудие убийства твоей жены. Или это не имитация, а перед нами новая жертва маньяка, только копье на этот раз сделано из другого материала и не «тает».
Я прикрыл глаза и плотно сжал челюсти.
— То копье было изо льда, — процедил сквозь зубы. — Лину убили в Иллюзионе ледяным копьем, которое каким-то образом перенеслось в капсулу вместе с ней.
Андерсон схватила меня за локоть и зло прошипела:
— Никогда больше не говори этого! Никому и никогда! Иначе твой психолог решит, что ты безнадежен и спишет в Хранилище. Мне, конечно, насрать, Рид. Ты явный псих, но почему-то не хочется, чтобы ты плохо кончил. Ты же знаешь, что Иллюзион — это набор нолей и единиц, сраный код, а трупы — они вот. Настоящие. Разлагаются и воняют. Кто-то водит тебя за нос, играет на болевых точках, а ты введешься как девственница на выпускном.
— Я точно знаю, что тогда видел. Не надо делать из меня неадекватного идиота.
— Божечки, Рид, тебя даже Хранилище не исправит, — Андерсон картинно закатила глаза и вздохнула.
С помощью имплантов я приблизил изображение посмертной раны и как следует рассмотрел копье. Острый наконечник с зазубринами справа, едва различимая трещинка у основания древка, скол, обломанный край с тремя иглами… Оно такое же. Даже вонзили его так же, под прямым углом в грудь, проткнув сердце.
— Я на самом деле не только из-за копья тебя позвала. Тут еще кое-что интересное…
— Какой у них был ЭМПО? — спросил я, не отрывая глаз от обломка.
— Что? — не поняла Андерсон.
— ЭМПО Ховерсов. Какой у них был ЭМПО? В файле этого нет.
— Божечки, Рид. Какие к черту Ховерсы? Понятия не имею, что у них с ЭМПО. Да и вообще, здесь труп, если ты не заметил.
Она говорила что-то еще, но я не слушал. Развернулся и быстрым шагом пошел к своей машине. Андерсон окликнула, крепко выругавшись в мой адрес, но я не обратил внимания. Перед глазами стоял обломок ледяного копья, в голове пульсировало: ИЛЛЮЗИОН.
* * *
Я буквально влетел в квартиру. Стянул куртку, швырнул на пол, а следом и остальную одежду. Оставшись в одних трусах, подошел к умывальнику и умылся ледяной водой. Не помогло. Тогда я сунул голову под струю и какое-то время стоял, чувствуя, как гнев сходит на нет, сползает, будто вторая кожа. В Иллюзион нельзя соваться взвинченным, тем более сейчас, когда я собирался сделать то, о чем давно задумывался.
Убедившись, что вновь владею собой, и что вспышка гнева прошла, я снял со стены мутное, заляпанное зеркало. Кафель под ним был покрыт пылью, которую я стер рукой, размазывая в полосы. Достал ножницы из шкафчика и поддел шов между плитками, потянул. Плитка съехала в сторону, обнажив нишу с небольшим встроенным сейфом. Я быстро ввел код, приложил большой палец к сканеру отпечатков и достал из сейфа сверток. Крепко сжал в руке. Рискованно, но иного пути нет. Бартон не вернет мне лицензию и профиль, я так и останусь недочеловеком с диагнозом НОКС и не смогу докопаться до правды.
Прежде чем включить капсулу, я раскрыл сверток. Внутри лежала «прокладка» — металлический круг с переходником под нейрошунт, который для меня раздобыл Зеро, а еще там был пакетик с таблетками. «Прокладка» изолирует сигнал моей капсулы от сети, и я смогу попасть в Иллюзион на любом уровне, наплевав на протоколы запрета и метку в профиле. Таблетки же подстегнут воображение, ведь я настолько привык скрывать и зажимать свой ЭМПО, что без допинга не обойдусь. Конечно, это работает не стопроцентно, если быть точнее, то шансы у меня пятьдесят на пятьдесят. «Прокладка» не сможет уберечь меня от всевидящего ока Скай. Если в шифровании появится дыра, то я буду как на ладони: место подключения, профиль, все мои действия в Иллюзионе и риск раскрытия уровня ЭМПО.
— Запомни, Аксель, — говорил мне отец, когда я впервые лег в капсулу. — Если они узнают о твоем ЭМПО, то это конец. Они придут за тобой. Придут.
Он повторял это каждый раз, когда начинался очередной сеанс подключения. А когда мне исполнилось семь, ОНИ пришли за ним. Отца я больше никогда не видел.
Установив кольцо «прокладки» на нейрошунт капсулы, я лег, стараясь принять позу поудобнее. Ощутил, как непривычно горячий измененный шунт вошел в разъем биопорта на затылке, наградив резкой головной болью. Чтоб его Иные забрали… как же я ненавижу прямое подключение!
Таблетки уже подействовали, о чем сигнализировал легкий
