– Нет уж… Ведите…
Они медленно двинулись вдоль стены. Бука уже поглядывал наверх – где видел разрыв в колючей проволоке, когда на сержантской сбруе зашипела рация.
– Ну что там? Добрались? – нетерпеливо спросил искаженный помехами голос. Отчего-то Зона недолюбливает радиосвязь, и даже с соседним зданием здесь проблема связаться.
– Ну… Почти, – проговорил сержант.
– Что значит – «почти»? – рявкнула рация, и Бука сразу узнал полковника. – Где вы?!
– Метров семьдесят прошли, – пробормотал сержант. – Уже у стены…
– Какой, нахрен стены?! – «зафонив», завопила рация. – Сюда уже какие-то твари подбираются – боеприпасы давай! Бегом!
Сержант ошалело поглядел на Попугая. Тот лишь пожал плечами:
– Можете и бегом, если жить надоело. Мы и так достаточно быстро продвигаемся.
– Расстреляю к чертовой матери! – гаркнула рация. – В дисбат отправлю!
– Но сталкеры сказали, быстрее нельзя, – проговорил сержант.
– Слушай приказ, – более отчетливо произнес динамик. – Если откажутся двигаться быстрее или будут мешать продвижению – расстрелять на месте. Грохни одного, чтобы другой зашевелился.
– Есть… – протянул сержант и щелкнул предохранителем автомата, направив ствол Попугаю в живот. То же самое сделали и солдаты.
– Дурак ты, сержант, – бесстрастно сказал сталкер. – Сдохнешь ты здесь без меня. Кто ж тебя обратно поведет?
– Он поведет! – сержант кивнул в сторону Буки.
– Ну, да, – неприятно ухмыльнулся Попугай. – А уж с ним ты сдохнешь наверняка.
Наверное, это был намек на давнюю сталкерскую байку, которую Бука однажды услышал с немалым удивлением. Потому что байка была не про кого-то, а про него, Буку, и гласила она, что все, кому помогает этот странный парень, за помощь эту расплатятся жизнью. Такой вывод делался на основании того, что все, с кем Бука когда-либо ходил, за хабаром, рано или поздно погибли. При этом почему-то не бралось в расчет то, что сталкер – это в принципе опасная работа. Хочешь, не хочешь, а больше половины сталкеров так и остаются в радиоактивной землице Зоны.
Сержант, конечно, этой истории знать не мог, а потому лишь злобно прошипел:
– А ну, вперед – быстро! Дуй через калитку.
Попугай хотел, было, что-то возразить, но Бука уже двинулся первым: он прикинул и решил, что в принципе, можно и через калитку – хоть и пришлось упасть и осторожно проползти под странной, ни на что не похожей порослью, покрывшей стены и бросившей дрожащие побеги через проход. Может, она и не была опасной, но даже Бука понятия не имел, что это такое. Остальные с осторожностью проследовали за ним. Обойдя еще пару гравиконцентратов, пристроившихся у брошенных грузовиков, добрались до ворот арсенала. Видимо, здесь совсем недавно царила паника: ворота не были закрыты, у будки охранника, в кровавых лохмотьях валялся человеческий череп и обглоданные кости.
– Осторожно! – глядя в детектор, предупредил Попугай. – Левую створку ворот на трогать – рядом что-то есть…
– Похоже на жарку, – подтвердил Бука, прислушиваясь к ощущениям.
Внутрь входили с еще большей осторожностью – но ничего особенно страшного не встретили. Сержант принялся отдавать приказы, солдаты набивали вещмешки коробками с патронами, связывали вязанками выстрелы к РПГ и тубусы ручных реактивных огнеметов «шмель» – отличного оружия против массированной атаки живой силы. Солдаты прогнулись под тяжестью груза, досталось и Буке – на него взвалили тяжеленный вещмешок. Попугай тащить что-либо отказался, веско послав сержанта очень далеко и аргументировав свое решение тем, что хоть у кого-то из группы должны быть свободные руки и простор для маневра.
Вышли из арсенала и остановились.
– Что такое?! – нетерпеливо прикрикнул на Буку сержант, – Давай, дуй к калитке!
– А вот этого точно нельзя, – сказал Попугай. – Возвращаться той же дорогой – самый верный путь на тот свет.
– Это еще почему? – не понял сержант.
– Потому что это Зона, – веско сказал Попугай. – Нельзя, значит, нельзя.
– Иди ты, трепло! – бросил сержант. – Рядовой Галкин – вперед, по нашим следам! У калитки осторожно: сначала пропихиваешь под этим дерьмом груз, следом сам ползешь. Ждешь нас на той стороне.
Сержант с подозрением посмотрел на сталкера, на Буку, процедил:
– И вы оба – следом, чтобы я вас видел! Не вздумайте рыпаться – пристрелю!
Бука ничего не ответил: он наблюдал, как солдатик, шатаясь под тяжестью амуниции, доковылял до калитки и принялся беспомощно дергаться, пропихивая «на ту сторону» тяжеленную вязанку «шмелей». Неловко дернувшись, задел плечом свисавшую сверху поросль…
Даже привыкший ко всякому Бука содрогнулся при виде представшего зрелища, а Попугай произнес с чувством:
– Мать моя Зона, чтоб я долго жил…
И добавил кое-что увесистое, древнерусское. Потому как невинные побеги, расползавшиеся по стене, вдруг нервно дернулись – и, как показалось, коротко, замысловатым зигзагом хлестанули зазевавшегося бойца по телу. На миг замерев, словно испугавшись, солдатик вдруг с неприятным хлюпающим звуком рассыпался на кусочки – аккуратные, прямоугольные, как картошка «фри». Тут же во все стороны, мелкими, как пыль, капельками брызнула под давлением кровь – и медленно осела в луче прожектора красноватым облаком.
Оставшиеся солдаты и сержант даже ойкнуть не успели, как ожила рация:
– Где вы там, мать вашу?! Они поперли! Поддержите огнем – по площадке! Слышите меня?!
В треске помех послышались звуки выстрелов – и тут же звуки очереди донеслись со стороны калитки. Бахнуло раз, снова – за стеной рвались гранаты, слышались крики и звериный рев.
– А-а… – издав странный гортанный звук, сержант сбросил груз и подхватил трубу огнемета. Дрожащими руками, не очень умело привел оружие в боевое положение, направил в сторону калитки.
– Только в стену не попади, идиот! – заорал Попугай, падая на землю.
Это было ценное замечание: до стены было метров тридцать, и перепадом давления «по эту сторону» их могло просто порвать на части. На счастье, сержант не промазал: ухнула, уходя, ракета – и полыхнувшее по ту сторону пламя отозвалось мощным хлопком. Сержант вскочил, захохотал, захлопал себя по коленям, будто сам не мог поверить в произведенный эффект. Он схватил вторую трубу и принялся приводить ее в боевой режим, хихикая и пошатываясь, как пьяный. Прицелился, было, снова в калитку, но вдруг замер и опустил тубус.
– Правильное решение, – приподняв голову, пробормотал наемник. – Раз на раз не приходится, главное – себя не поджарить…
Но сержант не слушал его. Он вообще повел себя странно: потрогал свободной рукой лоб – то ли пот вытирая, то ли проверяя температуру. И медленно повернулся к остальным.
