Однако Нельма не зря в свое время служила вместе с Чапаем. Точно неизвестно, заразны ли психические заболевания, но то, что часть его паранойи перешла к ней, сомнений не вызывало. Зенитчики растерялись лишь на несколько мгновений, после чего хладнокровно отключили систему опознавания. С обычной техникой Ордена проделать подобный фокус невозможно, но настоятельница в свое время позаботилась внести некоторые изменения в электронику – сегодня эта предусмотрительность себя окупила.
Ракета пошла к цели.
Для нападавших залпы зенитных комплексов стали неприятной неожиданностью – в их планы это не входило. Согласно им штурмовики за считаные минуты должны были подавить несколько устаревших артиллерийских установок, способных вести огонь по воздушным целям, после чего Монастырь можно было брать голыми руками. Самолеты шли к целям, не скрываясь, на максимальной скорости, без хитроумных маневров. предназначенных для обмана системы ПВО.
Теперь за это придется платить.
Штурмовик успел выпустить две ракеты, наведя их по излучению РЛС зенитного комплекса, после чего поставил помехи и попытался увернуться от атаки с земли, но неудачно – взрыв произошел слишком близко, поражающие элементы исхлестали его правую плоскость, фюзеляж и кабину. Пилот погиб на месте, открыв список жертв нападающей стороны. Неуправляемая машина, не откликаясь на запросы по радиосвязи, вошла в пике и, рухнув на дачный поселок, пропала с экранов радаров.
Зенитчики недолго торжествовали по случаю своей победы– обе ракеты, пущенные с погибшего самолета, угодили в решетчатую антенну локатора, разбросав ее обломки на сотни метров. Расчет, укрытый в бункере, не пострадал, но батарея ослепла, и продолжать бой не могла. В брешь монастырских позиций устремились новые самолеты – у противника их хватало.
Лина любила летать. Все равно на чем – только бы сидеть в кресле пилота, сжимать штурвал и чувствовать, как могучая машина подчиняется малейшим движениям рук. В монастырской жизни немного приятных моментов – девушка очень ими дорожила. Одиночный полет давал ей ни с чем не сравнимое чувство личной свободы и всемогущества. Ее нисколько не стесняла необходимость постоянного контроля за управлением, скорее, наоборот. Лина обладала редкой для женщин способностью находить общий язык с любой техникой. Однажды ей даже удалось посадить огромный пассажирский самолет, хотя она управляла им впервые и даже несмотря на то, что он был поврежден.
Но если быть откровенной до конца, то вертолеты создавали для нее наибольшую трудность. Хотя эти машины слушались Лину охотно, но сложные маневры давались ей с трудом, на пределе возможностей. Впрочем, в Монастыре не старались сделать из девушек асов. Хороших пилотов в Ордене и так хватает – воспитанницы не должны переводить свой уникальный талант на работу, с которой может справиться обычный летчик.
Но сегодня умение находить общий язык с техникой Лине изменило – вертолет раскапризничался не на шутку. Через несколько минут после взлета неожиданно обнулился индикатор уровня топлива и лишь на краткие мгновения выдавал реальные показания. Странным образом почти непрерывно дрожал горизонт, будто входя в резонанс с двигателем, что действовало на психику крайне раздражающе. То и дело шутила радиосвязь – взрываясь разноголосицей гражданских станций или обрывками радиотелефонных переговоров, что на этой частоте было невероятно. Лина все более склонялась к мысли, что вертолету нужен капитальный ремонт, а не модификация бортового вооружения.
По идее, капризы топливного индикатора необходимо считать летным происшествием, о чем следует доложить диспетчеру. Его реакцию предвидеть нетрудно – он потребует совершить посадку на ближайшем аэродроме или даже неподготовленной площадке. Но Лина знала точно – топлива в баках с лихвой хватит на весь путь, кроме того, хотя нули выглядели неприятно, сигнальный светодиод тревожного уровня не включился. Прерывать полет из-за подобной мелочи девушка не хотела. Она уважала инструкции и при необходимости могла выполнять их до последней буквы, но только не в такой ситуации. Настоятельница приказала доставить вертолет на завод, и Лина его доставит.
Хуже всего, что девушка не могла точно определить время. На свои капризничающие часы надежды мало, а бортовые показывали полную ерунду, очевидно, их настройка сбилась, а она это не проконтролировала перед взлетом. Мелкое, но досадное упущение. Двадцать первый век, ты сидишь за штурвалом грозной боевой машины, способной уничтожить сотни людей и единиц техники, но при этом, как и в доисторическую эпоху, вынуждена узнавать время по солнцу.
Не выдержав, Лина достала телефон, включила без колебаний. Его сигналы теоретически могли создать помехи навигационной системе, но с этим она как-нибудь смирится – здесь не заблудишься. А вот с часами лететь гораздо надежнее, точно зная, сколько остается до цели. Но дождаться окончания процесса загрузки экрана ей не дали.
Наушники зашипели, реагируя на несущую частоту мощного передатчика монастырского узла связи. Взволнованный женский голос поспешно произнес:
– Ветрова Алина, говорит Зельдина, вы меня слышите?
Лина удивилась столь странному обращению начальницы монастырского узла связи, но молчать не стала:
– Так точно, слышу вас хорошо.
– Ветрова, немедленно садитесь, сейчас…
В наушниках послышался треск, после чего грубый мужской голос, чуть шепелявя, произнес:
– Не… Стас… шесть зубов, прикидываешь?! Шесть зубов! Ну не пиндос ли он? По одному уже не вставить, только мост. А может, все же получится? Ты как…
Вновь затрещало, после чего вновь появился голос Зельдиной:
– …указаний. Как поняли?
– Вас не поняла! – честно ответила Лина, стараясь не давать лишнюю нагрузку на ларингофоны. – Сильные помехи, повторите!
– Ветрова! – чуть не крикнула женщина. – Немедленно уходи, тебя могут сбить! Поняла?! Немедленно! Бросай вертолет! Это приказ настоятельницы!
Удивленная Лина все еще ничего не понимала и поспешила уточнить:
– Вас не поняла! Пожалуйста, повторите!
В ответ раздался столь могучий треск, что девушка непроизвольно поморщилась. Несколько раз повторив запрос и не получив ответа, она переключилась на запасную частоту, но и там толку не было. Лина не знала, что нападающие наконец задействовали систему глушения радиопередач, сделав это с немалым опозданием из-за несогласованности действий различных подразделений.
Девушка оказалась перед дилеммой: с одной стороны, оставался приказ настоятельницы на перегон вертолета; с другой – начальница узла связи, заявившая, что действует по указанию той же настоятельницы, приказала садиться. Причем подтверждения не было, да и корреспондент ничем не засвидетельствовала, что она Зельдина. Лина плохо знала ее голос, к тому же при таких помехах его очень трудно опознать.
