– Да, да именно так все и обстоит… Кавказ Северный – значит там холодно. А Сахалин Южный – значит там всенепременно должно быть теплее. Вот как радостно!
Кто пограмотней – тот тихонько, чтоб не разозлить Федю Ульды, улыбался измышлениям галантерейщика. Ваня, да и его свита смутно догадывалась, что над ними издеваются. Но понять как именно – не могла. И чтоб не опозориться еще больше – выжидала.
Впрочем, галантерейщик знал меру. Немного позубоскалив, он прилег на деревянный щит и принялся пальцами расшатывать зуб у себя во рту.
***
Корабль плыл.
Когда река сделала очередной поворот, ветер стал бить в аккурат в корму. На пароходе заглушили машину, подняли парус. Затем парус подняли и на расшиве.
Стало так тихо, что было слышно, как в лесу около реки кукует кукушка. Все арестанты замерли, считая, сколько им лет накукует.
Той, похоже, сегодня было больше нечем заняться, и она дарила года долго, щедро превысив любой мыслимый возраст. Уже связка давно миновала тот лесок, но ветер все доносил кукование.
Кому было сие пророчество? Почти каждый считал, что кукушка гадала для него лично. Кто-то полагал, что года можно разделить и на несколько человек.
Но вот странно – кукушке было безразлично: кому да сколько. Она вовсе не подозревала о наличии двух посудин.
Порой по палубе грохотали сапоги, два раза в день открывался люк и спускались корзины с рыбой, сухарями и водой.
Утром и вечером выносили баки с нечистотами. Как ни странно на эту работу одно время подрядился победивший свой зуб галантерейщик.
– Да зачем оно нам надобно? – возмущался прикованный к нему Федя. – Есть вона помоложе – они пущай и носят…
– Да хоть воздухом подышим. – отвечал галантерейщик. – Тут смрад…
Однако через две ходки галантерейщик интерес к свежему воздуху потерял, его и Федора заменили молодые: студиоз, отравивший невесту, и еще какой-то парень. Оказалось, что походы из трюма имели чисто коммерческую основу. Выдранный зуб оказался платиновым и на него арестант выменял колоду старых, но еще приличных карт.
Предложил сыграть Ване и его спутникам. Те согласились. Первую партию играли по-маленькой. Второго драгоценного зуба у галантерейщика не было – он поставил колоду карт.
К удивлению воров «польского пана» не удалось легко обыграть.
Да что там – его вовсе не удалось обыграть. Впрочем, и выигрыш был не то чтоб большой.
За игрой следили чуть не все, набитые в чрево расшивы. И едва не пропустили главное. Пароходик даже не дав гудка, сменил курс. Взял вправо и пошел по какому-то притоку.
– Смотри, смотри! Повернули! – крикнул кто-то.
И каторжный народец прильнул к щелям между рассохшихся досок.
Действительно – Если раньше солнце все больше светило за кормой, то теперь оно было по правому борт у. Расшива шла уже против течения – и была эта речка куда уже предыдущей.
– Снова до схода повезли. – заметил кто-то.
– Та чего же они от нас хотят? – за всех удивился Ульды.
Этого не знал никто.
Из Ивана Ивановича отправились в Дураково.
Во-первых, туда имелась какая-никакая дорога, которая шла почти в нужном направлении. Во-вторых, Пахому будто надо забрать свои вещи.
В село прибыли около полудня, проехали улицами к дому Пахома. Старик не стал звать попутчиков к себе в дом, а тем не шибко и хотелось.
Впрочем, Грабе и Гордей Степанович спешились, присели на лавочку у колодца. Потихоньку вокруг них собирался здешний люд.
В этом маленьком селе, так или иначе, все были соседями, родичами. Но Пахом жил так, словно его хата была не просто с краю, а вообще, в другой губернии. И когда он ушел вслед за упавшей звездой – некому было его ждать обратно. Да и что с того, что не было его долго – уходил он, случалось, и на большее время.
Паче, если вернулся, если не убила его павшая звезда – значит, нет причин для тревоги. Или все же есть?
И сейчас селяне всматривались в лица пришедших – что они сулят. В общем, градоначальника опознали довольно быстро. Просторы здесь были необъятные, но весьма безлюдные, поэтому почти все всех знали в лицо.
Смутную тревогу внушал офицер. Был он неместным, никто не знал чего ждать от него. К тому же некоторые видели военного первый раз в жизни. Печальный же селянский опыт гласил: все, что случается в первый раз – не к добру. Впрочем, довольно легко можно было связать в одну цепочку упавшую звезду, Пахома и этого военного.
– Ты из-за павшей звезды пришел? – спросил мужичок посмелее.
Грабе немного опешил, но лишь от того, что к нему обратились на «ты». Мгновением позже вспомнил: народ здесь свободолюбив, этикету не обучен. Замешательство же было истолковано иначе:
– Так шо?.. – произнес кто-то с едва заметной угрозой.
Делать было нечего и Грабе кивнул. Думал еще и улыбнуться, но счел это лишним.
– Наш батюшка говорил, что это звезда Полынь упала.
Штабс-капитан осмотрел толпу, ожидая увидеть попика. Того не было. Устав ждать конец света попик обиделся не то на Господа Бога, не то прихожан, и без особой нужды свои владения не покидал. Сидя дома пил горькую чокаясь с иконой Николая-Чудотворца. Не разговаривал даже с попадьей.
Кроме него тут были и другие, живущие смутной надеждой: а вдруг уже все кончилось, может уже нет особого смысла сеять озимые, отдавать долг куму? Пили много, затем шлялись по селу, заправив бороду в штаны.
Грабе задумался и сделал жест как можно неопределенней. С одной стороны – желательно было, чтоб в те края кто-то заглянул до того, как все закончится. С другой – не следовало народ сильно и пугать, дабы он не впал в панику и в прочие тяжелые.
Поэтому Грабе изобразил на лице крайнюю обеспокоенность. Впрочем нет, обычной обеспокоенности должно хватить.
– В ту ночь отвалился и упал на землю кусок Луны. Вместе с ним прибыли тамошнии болезни и звери. Вполне возможны эпидемии, мор скота, болезни растений… Но Императорское географическое общество этим уже занимается.
Почему было упомянуто именно географическое общество – Грабе не было понятно самому. Вероятно, сказалось первое, что взбрело на ум.
Почти все взглянули в сторону дома, где собирал вещи Пахом. Гордей Степанович подумал, что очень скоро в одну из ночей этот дом загорится. И тушить его будут крайне неохотно.
– Та что? Конца света не будет?
Грабе покачал головой:
– Нет. Высочайшим повелением государя императора конец света отложен пока на десять лет. А там, вероятно, опять перенесут. Или вовсе отменят.
