себя. Круче всех типа, а как в силе уступает, так заткнулся и почти молчком назад залез. Хрен с ним, пускай обижается. Мне-то какая разница? А парня отстоять надо, хотя Генри и сам за себя постоит, мне кажется. Или ошибаюсь? Куришь, нет? — спросил человек, вытаскивая сигарету из коробочки.
— Нет. Не курю. Постоять за себя могу, но не мордобой же устраивать.
— Ну, так ты подлови его где-нибудь на подходе в гостиницу, да отпинай хорошенько. Я даже знаю, где он живет, — бугай довольно паршиво улыбнулся, а Джек как-то странно посмотрел на него. — Что? Я че-то не так сказал, что ли?
— Ну, мне кажется, что ты палку перегибаешь. Потом у Генри проблемы с боссом будут. Не. Не надо.
— Ну, так пущай балаклаву на морду натянет, так и нормально будет. Узнает что ли по глазам?
— Билли… — протянул Джек, а тот отмахнулся.
— Ладно. А чего убивать боишься? Первый раз, что ли?
— Первый. Да я больше не убивать боюсь, а дочь сиротой оставить.
— Да не ссы. Смерти бояться — себя не уважать. Уж мы, «подавители», прекрасно это знаем. Грохот пулемета, в ушах барабаном долбится сердце, а пулемет строчит под его ритм. Еще, помню, давали попробовать плазмомет особенный, который струевым методом распыляет плазму. М-м-м-м-м… Врага в один момент сжигает. Но на практике я это дело не применял, ибо это… Рангом маловат был. Так что не ссы. Тут дело минутное. Те лбы, что внутри, не сильно любят жизнью рисковать, поэтому завалим охрану, и дальше — по домам. Вернее… Хе-хе… Большую часть из этих надо будет забрать с собой, а потом однажды утилизировать.
— Ты так это все просто говоришь, — Генрих нахмурился из-за слов человека, а после добавил. — Как будто человека убить — это нечто совсем ничтожное.
— Ну, так, а че? Нажал на спусковой крючок — и нет человека. Че тут особенно в сопли скатываться? Да, на первый раз больно, но потом привыкнешь. Такая штука жизнь нынча, если не ты — то тебя. Простая арифметика, только на уровне человеческих жизней. Минус один, минус два, минус три и тэ дэ, и тэ пэ. Если сильно херово будет, так бухнем опосля, и нормально будет. Че поделать, если жизнь таким макаром на коленки ставит?
Говорил этот великан спокойно, еще бы… Вероятно, участвовал уже в военных конфликтах, а то и не раз. И не страшно ему ничего, и война для него — игра со смертью в догонялки. Догонит — значит, она победила, а нет — значит, он. По крайней мере, такое ощущение складывалось, и как-то Генриха от этого даже передернуло. Боялся он стать таким же непробиваемым, как этот страшный гигант.
…
Не заметил он, как они уже находились рядом с баром. В руках у гиганта, который был гигантом даже на фоне бойцов Романо, достаточно смешно смотрелся какой-то ПП, но использовать его назначалось в узких пространствах, поэтому титан и взял это не совсем привычное оружие в свои руки. Шпак шел прямо за этим бугаем, за ним следовал Джек, после него Романо, а за Романо оставшиеся. Шли спокойно. Звонок. Романо произвел сигнал для сержанта Грейха. Шаг за шагом. В глазах чуть ли не темнеет, но Шпак идет. Странно, что его поставили вторым. Ему правильнее было в конце быть — на шухере, но нет, его поставили вперед. Снова будто провал в памяти, и звук выстрелов, затем разбивающегося стекла и небольшого вскрика, падающего человека. Билли, облаченный в свою броню, входит внутрь и тут же выпускает длинную очередь наверх по лестнице. Кто-то вскрикнул, а гигант помчался вверх по ступенькам. Шпак быстро залетел за ним, выстрел куда-то в потолок, а с черного входа вылетает один из охранников, которого трясло от впитываемой телом энергии.
Один из кворонов хватается за пистолет, и тут же на автомате Шпак выстреливает… Секунда. Меньше. Время будто замедлилось, когда тяжелая пуля SK-2503 вошла в тело существа с красноватой кожей. Пуля пробило грудь существа, даже не просто пробила, а разорвала ее, остановившись лишь в полу. В разные стороны полетели ошметки плоти и кровь. Всю правую часть словно разворотило, а в руках начала ощущаться какая-то боль. Тем временем пятеро шок-пехотинцев поочередно влетели внутрь, наставляя свое оружие на сидящих за столом. Билли добивал рогарийца, расколов внешнюю костяную пластину, а затем бросив того на землю. Все происходило так быстро, а в голове Генриха крутилась лишь картина разорванной груди кворона. Того, как он разбрызгал содержимое своих сосудов и грудной клетки. Кто-то что-то говорил, а он не мог понять, что же случилось. Он присел на случайный стул и попытался сделать хоть немного угрожающий вид, хотя никто на него уже не смотрел. Все внимание забрал Романо.
— Здравствуйте, господа хорошие, — произнес человек, смотря на всех сидящих за столом. — Мы навели небольшой беспорядок, и я хочу за это извиниться. Вы же просто собрались для дружеской встречи, — человек в этот момент добродушно улыбнулся и осмотрел всех, кто находился за столом. — Вы не собирались меня «слить». Вы не собирались ничего сделать против корпорации, интересы которой я представляю. Вы не собирались убить ни единого моего сотрудника. Чего уж там? Вы даже не собирались сегодня употреблять наркотики, хотя три кворона в здании было. Так что же, граждане, вы тут делаете? Такие красивые и милые, молодые, и не очень молодые, но такие же милые люди. Что же вы тут все забыли, граждане?
— День Рождения празднуем, — мрачно констатировал Омониан. Был это человек среднего роста, лет под сорок на вид, темными волосами с небольшой сединой на висках и довольно холодным взглядом.
— О? Правда? Как мило… А чей, не подскажите?
— Мой День Рождения, — проговорил бас бритоголового Лемана.
— Да? А я думал, что вы обсуждаете дело одного моего друга или хотя бы его День Рождения празднуете.
— Какого друга? — проговорил Омониан, глядя на Роберто Романо своими холодными глазами с желтыми радужками.
— Не знаю даже… Наверное, вот этого, — человек указал на Фирса.
— Как интересно… Господин Фирс? Вы приглашали этих людей? — спросил Омониан, глядя на крысоподобного человека, который отрицательно помотал головой. — Видите? Нет. Он Вас даже не знает.
— М-м-м-м-м… — промычал Романо. — Интересно-интересно. А
