выбивался из сил, чтобы получить одну-две единицы, но сейчас, когда мне стало доступно поглощение, физические тренировки вряд ли имели большой смысл.
Я даже не устал, пока бежал, хотя другие курсанты начинали выдыхаться. Но в этом не было ничего удивительного. Относительно высокая скорость потока позволяла длительное время поддерживать мышечную силу. А вот ребята с первым-вторым уровнем уставали очень быстро.
К началу второго часа занятий я ощутил растущее напряжение. Нас во второй раз погнали бегать кругами, потом — снова на турники.
Под конец были энергетически упражнения, направленные на увеличение скорости потока. Они заключались в повторении простых движений, имитирующих удары, и требовали не столько физических, сколько внутренних усилий. Главное происходило в голове — именно мысль активировала энергетику, что в данном случае было самым важным.
Гаврюшин ходил между рядами курсантов со специальным прибором, фиксирующим энергетическую активность, и орал на некоторых, заставляя их напрягаться сильнее и не отлынивать. Ко мне нареканий не было. Я трудился изо всех сил.
Спустя минут двадцать ощутил, что могу направлять энергию в руки. Сфокусировавшись на этом действии, продолжил выполнять упражнение. Наблюдался прогресс, и это не могло не радовать. Но стоило мне войти во вкус, раздался свисток — занятие закончилось.
Открыв характеристики, я увидел, что скорость потока выросла до 3,9. За всю жизнь я прокачал данный показатель до 1,2, а за два дня — на 0,4. Это достижение настолько воодушевило меня, что даже обедать не хотел идти. После еды нам предстояли скучные лекции по энергетике, а мне не терпелось снова заняться тренировками, чтобы узнать границы своих возможностей.
Но впереди меня ждал не только сытный обед (кормили здесь вполне достойно для казённого заведения), но и свидание. Ни то, ни другое пропускать не стоило.
Мы с парнями залили в себя суп и запихали кашу с котлетой, управились минут за десять, и сразу же поспешили к памятнику генерала Лохматова — того, чьё имя носила наша спецшкола. Памятник располагался на берегу пруда, на равном удалении, как от женского, так и от мужского общежитий.
Пришли мы рано. Девушек ещё не было. Погода стояла всё такая же пасмурная, но хотя бы дождь больше не моросил. Ждали минут пятнадцать. Никита даже нервничать начал, посчитав, что девчонки просто посмеялись над нами, заставив напрасно переться сюда.
— Может, у них дела какие, — предположил я. — Например, унтер подрядил на какую-нибудь работу. Всякое бывает.
— Да всё нормально, — сказал Серёга. — Вон они идут.
На набережной показались три девушки. Они шли со стороны женского общежития.
— Давно стоите? Не замёрзли? — насмешливо проговорила Соня, поравнявшись с нами.
— Дышим свежим воздухом, — парировал Сергей. — Но если честно, лучше было бы встретиться и посидеть где-нибудь в тепле. Например, в общежитии.
Соня открыто улыбнулась, продемонстрировав свои белоснежные зубы:
— Может быть. Только вам в наше общежитие не попасть. Строжайше запрещено.
— Это верно, — согласился Серёга и перевёл разговор на другую тему. — А вообще, здесь красивые места. Когда я ехал сюда, думал, попаду в пустыню. А тут — такая же природа, как и у меня в Новониколаевске.
— Мы тоже не ожидали, — согласилась Соня. — Не так уж тут и плохо, если учесть, что вокруг простирается пустыня.
Мы двинулись вдоль пруда прогулочным шагом, болтая о всякой ерунде. Те двадцать минут, которые оставались до начала занятий, пролетели незаметно. Пора было прощаться.
— Некоторые правила можно обойти при желании, — вернулся к прежней теме Серёга. — Думаю, есть какие-то лазейки, если поискать.
— Может быть, и есть, — уклончиво заметила Соня. — Я знаю столько же, сколько и ты.
— Тогда встретимся на том же месте в то же время, — предложил я. — Завтра вы свободны?
— Вполне. Да, можем встретимся, — согласилась Соня.
В общагу мы возвращались в приподнятом настроении. Контакт был налажен, девушки оказались не прочь продолжать встречаться. Это могло перерасти во что-то большее. Перспективы выглядели заманчиво. Оставалось придумать план, как выбраться из нашего общежития после отбоя и залезть в женское, не привлекая внимание дневальных.
Едва успели к общему сбору. Нашу роту повели на лекцию, затем шло занятие по оружейному делу, на котором старшина учил нас обращаться с обычным стрелковым оружием. Для охоты на иных оно не требовалось, но владеть им было так же необходимо, как и модуляционными винтовками. Через неделю-другую старшина обещал отправить нас на стрельбы. Вот это уже было поинтереснее, чем маршировать по плацу, и парни с нетерпением ждали это событие.
Во время самостоятельной подготовки мне было нечем заняться, и унтер Гаврюшин велел замазать стену. Рядом с классной доской до сих пор красовалась небольшая выбоина. Я думал, будет муторно, но работы оказалось на десять минут. Ещё столько же предстояло потратить на покраску, когда шпаклёвка подсохнет.
После ужина снова выдалось немного свободного времени. Никита, Сергей и я устроили совещание.
— Нам надо найти способ покинуть казарму в обход дневального, — объявил я. — Если мы хотим сходить в гости к дамам и при этом не попасть на внеочередные наряды, надо что-то придумать.
— Понятное дело, надо, — согласился Никита. — А что предлагаешь? Из окна прыгать?
— Как вариант. Или вы не выдержите?
— Да что-то не охота пробовать, — возразил Сергей. — Да и потом: спрыгнуть, может, и получится, а обратно как? Крылья отрастить?
— Верно замечено, — сказал я. — Значит, этот вариант отпадает. Предлагаю другой. Дверь в нашем крыле вроде бы не закрывают. К нам постоянно третьекурсники ходят одежду стирать. Мы сможем спуститься вниз и вылезти через окно на первом этаже.
— Внизу спортзал есть, — добавил Никита. — Может быть, там получится вылезти.
— Надо проверить. Сегодня после отбоя сходим и посмотрим.
Парни согласились. Когда прозвенел звонок, мы подождали полчаса — как раз остальные три курсанта уснули — и отправились тестировать мою схему.
Дверь рядом с сушилкой действительно оказалась не заперта. Мы вышли через неё на лестницу, спустились. Спортзал находился в этой же части здания, на первом этаже. Он тоже был открыт. Свет не горел, но темнота не стала для меня помехой. Мы добрались до окна, ведущего на сторону пруда. Я отворил раму. До земли было метра полтора — вылезти и залезть обратно несложно.
Одна проблема решилась. Теперь осталось дождаться, пока девчонки сообразят, как провести нас в свою общагу. Это дело казалось непростым, однако Серёга уверял, будто и третьекурсники, и унтер-офицеры вполне свободно ходят туда в гости.
На следующий день после обеда мы поспешили к памятнику. Опять пришли раньше девушек, но Соня с подругами не заставили нас долго ждать.
— Ну что, до сих пор хотите в гости? — спросила
