По соседней лестнице карабкался Рустам. Тоже с пистолетом: у него ОЦ-33 «Пернач». Тот же «Бердыш», но с возможностью ведения автоматического огня: сам Стечкин разрабатывал его на смену АПС. Остальные, в ожидании команды, оставались внизу.
Вот они, острые зубья бревен, а значит – верхний край частокола, остается только выпрямиться. Чужинов взглянул на Рустама, кивнул, и оба они синхронно выглянули, поведя стволами пистолетов вправо-влево. Чисто. И лишь огромное пятно крови, целая лужа на белом снегу у крыльца какого-то дома с полураспахнутой дверью.
Перевалившись через зубья, они оказались на помосте, опоясывавшем частокол с внутренней стороны. Глеб дернул головой, и за спиной сразу же раздался топот ног – это остальные спешили подняться на стену. И снова все застыли, пытаясь увидеть хоть одну затаившуюся тварь. Или хотя бы услышать что-то, кроме не на шутку раскаркавшейся вороны, которая давно уже действовала всем на нервы.
– Я ее первой пристрелю! – пообещал Рустам. – Достала уже!
– Неплохо, если бы они на нас сейчас напали. – Тимофеев баюкал на руках свой ППШ.
Глеб кивнул: действительно неплохо – с высоты стены воевать с ними было бы значительно легче. Но, видимо, не судьба.
Слева от них располагались въездные ворота со сторожевой вышкой сбоку, явно не дотягивающей до башни. С нее на землю вела лестница. Лестниц хватало и без нее, но эта была самая удобная. От ворот к школе, давно превращенной в жилой дом, шла широкая прямая улица. Сама школа была видна хорошо, и ходьбы до нее при нормальных обстоятельствах минут двадцать прогулочным шагом. Но не сейчас, когда в любой момент откуда-нибудь может вынырнуть свора. От напряжения воздух, казалось, стал тягучим.
– Спускаемся, – негромко объявил Чужинов. – И смотрим, смотрим, смотрим.
«Точно Хмыри, а не Хмырники! – ругался он про себя. – Во всех нормальных поселениях дома поверху соединены между собой мостками. Из конца в конец, не спускаясь на землю, по ним перебраться можно. Как было бы удобно сейчас!»
Едва все оказались на земле, Глеб указал на ближайший дом. Тот, что стоял с приоткрытой дверью. Ее необходимо подпереть снаружи, и если внутри притаились твари, то на улицу им не выбраться – узкие окна не позволят, а сейчас не до зачистки.
Половина дистанции до намеченной цели была уже пройдена, а твари все не показывались. Но есть они здесь, есть: ломит в висках, что гарантированно указывает на их присутствие. Еще несколько десятков шагов, и справа открылся проулок, в конце которого стоял двухэтажный дом с дымящейся трубой. Свернуть к нему? Дом большой, места хватит на всех, а солнце уже вот-вот скроется за горизонтом. И взгляд Джиоева говорит о том же.
«Ну давай же, Глеб, – рассуждал он, – еще несколько шагов, и, чтобы свернуть в проулок, придется возвращаться. Какая разница, где провести ночь, все будет решаться с утра, а этот дом вот он – рядом».
Он уже открыл рот, чтобы скомандовать поворот, когда послышался крик: «Слева!» И вслед за ним раздались первые выстрелы.
Глава 8
Штурмовые лестницы
– Стоять! В круг! – проревел Чужинов.
Одна команда другой не противоречила. Первая должна была привести людей в чувство. Народ подобрался случайный: дрогнет один, поддастся панике, и начнется цепная реакция. Все отлично понимают – в одиночку спастись не удастся, но разве сработает здравый смысл, когда в голове бьется единственная мысль: «Выжить! Выжить! Выжить любой ценой!»
Вторая относилась к построению. Ею Глеб замучил всех еще по дороге в Хмырники, подавая ее всякий раз неожиданно. Сначала он объяснил людям, что от них требуется, и едва ли не за руку поставил каждого так, как посчитал нужным. Люди не роптали, понимая, что именно так у них больше всего шансов. И Чужинов старался не зря – сработало. Люди мгновенно заняли уже привычные для них места. Лишь один попытался метнуться куда-то в сторону, но Поликарпов успел схватить его за воротник и швырнуть внутрь образовавшегося вдруг посреди улицы круга, ощетинившегося стволами.
Твари наседали со всех сторон. Бахали ружья, карабины, щелкали автоматы, кто-то, вероятно самый нервный, зарядил на весь магазин. Тимофеев, занявший место по правую руку от Чужинова, строчил из своего ППШ короткими очередями, азартно крича: «Двадцать два! Двадцать два! Двадцать два!» Сам Глеб бил одиночными, ловя мушкой тут и там возникающих тварей.
– Стоять! – снова проревел он, видя, что тварей не становится меньше, и опасаясь, что строй все же дрогнет. – Скоро их не останется! – Хотя сам был в этом далеко не уверен.
Основная задача заключалась в том, чтобы не позволить прорваться внутрь строя даже единственной твари. Эти гадины никогда не вгрызаются в кого-то одного, пытаясь выместить на нем свою безмерную ненависть к человеку. Нет, тактика у них сродни повадкам волков, оказавшихся в отаре беззащитных овец. Те мечутся из стороны в сторону и режут клыками, режут. Так же поступают и твари, с той лишь разницей, что нет у них ярко выраженных клыков. Но есть огромные зубы, и укус такой мощный, что они умудряются вырвать клок мяса даже сквозь зимнюю одежду. И самое сложное – ее поразить, пусть даже единственную, настолько та молниеносна, а вокруг свои, и куда легче угодить именно в них. В таких случаях разваливается любой строй, сколь опытны и хладнокровны ни были бы составляющие его люди.
Когда одной из особей все же удалось прорваться, наступил самый страшный момент. Глеб даже застонал от отчаяния, представив себе, что сейчас начнется. Но обошлось: ее дуплетом пригвоздил к земле кто-то из тройки Джиоева, одетый в короткий овчинный полушубок и стеганый подшлемник. Такой, какие надевают под каску лесорубы. Ну и немного повезло им: кто-то еще в полете успел встретить тварь выстрелом, отчего ее передняя лапа была вырвана из плечевого сустава почти полностью, лишив это существо прежней подвижности.
– Держимся, мужики, держимся! – вновь подал голос Чужинов, стараясь придать ему как можно больше бодрости.
Еще несколько минут, и бешеная пальба наконец начала стихать, но по-прежнему раздавались одиночные выстрелы: это народ добивал подранков, которые все еще были живы, но наброситься уже не могли. Напрасный перевод патронов, но Глеб даже говорить ничего не стал, понимая, насколько эти существа всем ненавистны.
– Перезарядись! – громко, чтобы слышали все, крикнул новую команду Чужинов и, подавая пример, мгновенно поменял магазин, не забыв сунуть опустошенный в карман разгрузки. Магазины у него отличные, пластиковые, емкостью на сорок патронов – подарок старого друга, и лишиться хотя бы одного из них будет безумно жаль. – Молодчаги, парни: накрошили их тут! – подбодрил он всех похвалой. И добавил: – Не расслабляемся, где-то должны быть еще.
