– Все вы тем или иным способом познали суть стихий. Суть того, что окружает нас всегда и везде. Но пришло время познать то, с чем вы были рождены. Познать свое тело и суть себя.
Заподозрив неладное, я опустил ладони на сабли, но было уже поздно. Мир вдруг начал кружиться, медленно вальсируя, словно влюбленная пара. Краски меркли, пропадала резкость, оставляя размытые, неясные пятна. Удивительно быстро стал приближаться песок плаца, а слова старца звучали глухо, доносясь до слуха лишь далеким эхом.
– Умри или живи, – приказывал малас. – Таков закон Термуна…
– Уже почти приехали, осталось немного, – разбудил меня знакомый, вечно насмешливый голос.
Я поднял голову и увидел своего друга Ника. Этот человек знал, как выбраться из самой глубокой задницы, прихватив с собой самый ценный сувенир. Кстати, это самое знание он активно практиковал, втягивая в свои авантюры меня с Томом.
А вот и он – Том. Сидит на переднем пассажирском сиденье разбитого «шевроле» Ника. Том самый сдержанный в нашей компании. Правда, стоило ему опрокинуть в себя сто или чуть меньше граммов, как вся его сдержанность и рассудительность улетучивались. И мы вместе погружались в омут проблем, дабы, выбравшись из него, навеки заречься пить, курить и делать все то, что приводит к подобным заварухам. Но, как вы уже догадались, проходило некоторое время, и порочный круг замыкался вновь.
– А ведь такая классная поездочка была, – потянулся Том.
В этот момент я понял, что лежу на заднем сиденье. За окном висел туман. Тот самый питерский туман. Такого вы больше не найдете в этой стране. Быть может, в Лондоне, прогуливаясь утром по стальным берегам Темзы. Или в Штатах, сидя в маленькой лодке, пересекающей болота Нового Орлеана. Но в России… Нет, больше вы нигде не найдете такого тумана – ватного, словно облепливающего все вокруг, затягивающего романтичным полупрозрачным саваном. Вязкого, будто взбитого бесконечными дождями и закрученного ветрами, приходящими с Балтики. Чуточку холодного, словно вымороженного низким, вечно серым небом, где облака причудливо перемешиваются с едким смогом.
О, этот туман особенный. Он, словно умелый рассказчик, мог придать любой истории нотку мистичности, неподдельного волшебства. То, что вчера казалось обыденным, простым и не вызывающим ни капли эмоций, сегодня, в тумане, могло предстать совсем в ином свете.
Невзрачный фонарный столб на такой автомобильной скорости среди тумана превращался в обелиск, украшенный упавшей звездой, скатившейся с небосклона. Заброшенное здание с давно уже выбитыми окнами превращалось в замок, полный таинственных шорохов и неясных, но пугающих отзвуков где-то на грани слышимости. А уж про соборы, манящие своими секретами, про памятники, будто сходящие с постаментов, и говорить не стоит.
Но жемчужиной этого спектакля тумана была Нева. Окутанная белесой дымкой, она представала в самых невозможных и невероятных образах. Пожалуй, их можно было бы и перечислить, но если вы никогда не видели эту леди, закованную в гранит, в туманной вуали, то даже самое красноречивое описание вам ничего не покажет, кроме иллюзии, созданной тем, кто попытался неумело передать словами это маленькое чудо. Но если видели… что ж, у вас уже есть свой неповторимый образ.
– Куда мы едем? – Странно, но мне пришла в голову мысль, что я уже задавал этот вопрос.
И в тот же миг, когда я это осознал, мне стало казаться, что за окном недавно шел дождь. Возможно, так оно и было: я просто слишком долго спал, а дождь успел смениться туманом.
– Может, прямо, – пожал плечами Артем, тарабаня пальцами по бардачку.
– А может, и вбок, – резко выкрутил руль Никита, поворачивая в сторону Фонтанки.
Отчего-то я не мог различить дорогу среди белесой дымки, хотя точно знал, что мы едем в сторону Фонтанки. В салоне почему-то было холодно, и я кутался в плащ, хотя видел, что друзья вовсе не испытывают тех же проблем. Им было вполне комфортно.
– Кому какая разница?
– Главное, что музыка хорош…
Договорить Ник не успел, так как его голос заглушил треск, раздавшийся из магнитолы. Рулевой покрутил бегунок, но так и не поймал волну. В сердцах мой друг хлопнул по прибору, но даже это не спасло положение.
– Значит, совсем близко, – вынес вердикт Том.
– Близко к чему? – мигом вскинулся я. – Вы куда меня везете, черти? Неужто в Припять мчим?
Артем поперхнулся, а Никита, добрая душа, своей богатырской лапищей огрел его по спине. Том, наверное, чуть ремень безопасности не порвал по пути к лобовому стеклу, куда его отправила забота друга.
– С чего ты взял? – захрипел пострадавший.
– Ну так помехи ведь, – пробурчал я, плотнее кутаясь в плащ и напрочь игнорируя тот факт, что мы все же едем в сторону Фонтанки. – Да и в прошлую пятницу вы только о ней и разговаривали. Мол, как круто туда съездить, какое приключение и все такое.
Друзья переглянулись, а я продолжал смотреть в окно. Вдруг на тротуаре среди тумана мне почудилась фигура девушки. Она была среднего роста, в коротком пальто и темных джинсах. Я не видел ее лица, но и без этого откуда-то знал, что увидел бы смуглую кожу, красивые черты лица и невозможно зеленые глаза. Будто у кошки.
– Эй, тормозни! – крикнул я Нику, как это уже бывало, когда кто-то из нас спешил покинуть салон, дабы попытать удачу на ниве охоты за телефончиком.
– Встретитесь еще, – спокойно произнес мой друг.
Фигура незнакомки осталась позади, а я с разочарованным вздохом вжался в спинку.
– А о чем еще мы разговаривали в прошлую пятницу? – вдруг поинтересовался Артем.
Я покачал головой – что за глупые вопросы.
– Склероз? – с притворной заботой спросил я.
И тут же понял, что не помню. Не помню ни пятницы, ни разговора. Все как в тумане. Словно то марево, что было за окном, вдруг просочилось в салон авто, а потом и в мою голову, окутав разум призрачной дымкой.
– Не помню, – с легким испугом прошептал я. – Как я здесь оказался?.. Ничего не помню…
– Да вроде ты здесь всегда был, – улыбнулся Том. – Без малого двадцать один год, как ты здесь.
– Умник, – пробурчал я и на секунду задумался… А потом меня словно током ударило. Это возникшее чувство дежавю… Будто этот разговор уже был, а я сейчас слышу и повторяю все те же слова. – Мне кажется, я что-то упускаю.
– Как и всегда, – улыбнулся Ник и посмотрел в зеркало заднего вида. Там я встретился взглядом с его голубыми блюдцами, которые мой друг использовал в качестве магнита для противоположного пола. – Ты все упускаешь главное, но оно уже рядом.
– Как говорится, если Магомед не идет к горе, то гора придет к Магомеду, – каким-то чужим, не своим голосом произнес Том. И голос его терялся в тумане, просачивающемся в салон. Все завертелось, поплыло, кутаясь в дымчатое одеяло…
