– Звучит логично, – проговорил мальчишка. – Но есть еще неплохой вариант.
– Быстро ты сориентировался, – скептически вымолвил Честекс. – Идей море…
– Уголь с ленты падает в гигантские ковши, – пропустив реплику мужчины мимо ушей, произнес Волков. – Улучить момент и прыгнуть внутрь не составит труда. Опасность, конечно, велика, но и шансы на успех возрастают.
– Когда Линк только организовал лагерь, – сказал Майк, – двое каторжников попытались осуществить твой план. Не учли одного – наверху весь добытый уголь размельчается огромными барабанами. Окровавленные ошметки тел охранники в качестве предупреждения продемонстрировали осужденным. С тех пор желающих испытать судьбу больше не было. Поверь, надежнее тюрьмы нет.
– Значит, придется подыхать здесь, – обреченно проговорил землянин.
– Лично я надежду не теряю, – вымолвил корзанец. – Рано или поздно графиню Торнвил заставят отменить варварский закон. Нельзя же бесконечно унижать человеческое достоинство.
– Очередной идеалист, – пробурчал Андрей. – К тому времени нас уже завалит в шахте.
– У тебя чудовищный характер, – усмехнулся Честенс. – Бросаешься из одной крайности в другую.
– Я привык действовать, а не ждать, – произнес юноша. – Взгляни на опоры. Они на грани.
– Терпение – величайшая благодетель, – бесстрастно сказал мужчина. – Надо уметь…
– Без нравоучений, пожалуйста, – оборвал Майка подросток. – Мы не в храме.
– К советам прислушиваться не любишь, – констатировал корзанец. – Жаль…
В гроте опять зазвучала сирена. Преступники тяжело поднимались с земли и брели к оставленным на рабочих местах инструментам. Вскоре отбойные молотки, нарушая тишину, с противным скрежетом начали вгрызаться в толщу угольного пласта.
Волков взялся за ручки вагонетки и, упираясь ногами в шпалы, покатил ее по рельсам. Землянин остался доволен беседой с Честенсом. Нет, Андрей пока бежать не собирался. Он просто проверял корзанца. В честности Майка юноша сомневался, но в любом случае информация исчерпывающая. Теперь подросток стал умнее и не допустит элементарных ошибок.
Ордент вышел из лифта и сразу двинулся к комнате оперативного дежурного. Настроение было паршивым. Вилбейл нарушил все его планы.
Однако ситуация действительно нестандартная. Гибель преступников – обычное дело. Взрывы, обвалы и болезни лучше палачей приводят смертный приговор в исполнение. Но чтобы так – ночью, во сне, без видимых причин. Подозрительно, очень подозрительно.
В первые годы существования компании стычки между заключенными случались часто. Каторжники дрались жестоко, нанося друг другу тяжелые увечья. Некоторые от полученных побоев умирали. Навести порядок долго не удавалось. Осужденные игнорировали требования охраны. Когда один из ублюдков вонзил кирку в спину обидчика, терпение Грейсона лопнуло. Линк приказал казнить мерзавца.
Преступника связали, положили в заброшенную штольню и засыпали вход. Заключенные с ужасом наблюдали, как человека замуровывают живьем. Данную процедуру повторили и на остальных шахтах. С тех пор серьезных инцидентов больше не было. Каторжники поняли, что время слов и убеждений закончилось. И вот новая, неожиданная проблема. Глен – опытный сотрудник, поднимать шум напрасно не будет. Что-то начальника смены насторожило.
Ярис резко открыл дверь и шагнул в просторное квадратное помещение. Обстановка скромная, почти аскетическая. В центре пластиковый стол и восемь стульев, слева в четыре ряда висят шестнадцать голографических экранов, перед ними пульт управления, а у дальней стены потертый диван и два кресла. Кроме Вилбейла в комнате присутствовали еще три конвоира. Ордент поздоровался с подчиненными и произнес:
– Ну, рассказывайте, что у вас стряслось? Мне пришлось изменить свои планы.
– Утром осужденные обнаружили покойника, – вымолвил надзиратель. – Эктебан доложил об этом дежурному.
– Интересно, кто так счастливо отправился в мир иной? – спросил Ярис.
Глен взял со стола папку и молча протянул ее Орденту. Мужчина сел в кресло и начал читать:
– Дарен Нокс, тридцать семь лет, родился в городе Чорквил на Алане. Интеллект ниже среднего. Учился плохо… Арестован по обвинению в педофилии и убийствах. Официально доказано двадцать восемь преступлений. Приговорен к ста семнадцати годам каторжных работ.
Ярис откинулся назад и после паузы медленно, растягивая слова, проговорил:
– Я вспомнил. Знаменитый листонский душитель. Журналисты много о нем болтали. Надо признать, негодяй дешево отделался. За подобные деяния выродку стоило бы кое-что отрезать.
– Ты взгляни на дату прибытия, – вмешался Вилбейл. – Он из последней партии.
– То есть, провел в забое всего двенадцать дней, – произнес Ордент. – Чего же он тогда загнулся?
– Врач констатировал сердечную недостаточность, – ответил надзиратель. – Не выдержал нагрузок.
– Клавер – хороший специалист, – пожал плечами лысый гигант. – Внешние повреждения определить несложно.
– Согласен, – кивнул головой Глен. – Но хочу обратить внимание на один немаловажный факт. Нокс скончался в тот момент, когда близко познакомился с мальчишкой из лазарета.
– Точно, я вчера перевел невольника в лагерь, – сказал Ярис. – Но какая здесь связь?
– А ты вспомни о пристрастиях заключенного, – проговорил Вилбейл. – Ублюдок был неравнодушен к юнцам.
– Намекаешь на то, что пленник убил душителя? – вымолвил Ордент.
– Прямых улик нет, – вздохнул надзиратель, – а вот косвенных хоть отбавляй…
– Не понимаю в чем трудность, – произнес начальник охраны. – Просмотрите запись.
На устах Глена появилась ироничная усмешка. Он повернулся к дежурному и сказал:
– Став, прокрути вечерний диск. Мы еще раз понаблюдаем за странной сценой.
– Четвертый экран, – откликнулся маорец. – Пускаю с эпизода возвращения каторжников.
Чтобы получше разглядеть картинку, Ярис встал с кресла и приблизился к пульту. Бот в грот вошли осужденные. Уставшие, грязные, черные от угольной пыли люди. Ужин занял пятнадцать минут. Преступники едят не спеша, тщательно пережевывая пищу. Утром у них такой возможности нет. Камера выхватила из толпы Дарена Нокса. Заключенный чувствует себя вполне нормально.
– Теперь самое занятное, – проговорил Вилбейл. – Парня заметили…
Несколько коротких реплик, смеющиеся над мальчишкой каторжники. Вскоре взяв раба за воротник одежды, извращенец потащил беднягу в дальний угол. Догадаться о намерениях осужденного труда не составило. Сексуальное насилие на шахтах – не редкость. На эти мелочи солдаты не реагировали. Пусть преступники забавляются. Лишь бы никого не калечили.
