– Я бросил в Поле пару гранат! – возникнув из кустов, браво доложил Ники.
– Хорош-шо, – убирая меч, дамп качнул безобразной башкой и скосил глаза но сигнальщика. – Как тшвоя ржука, паржень?
– Рука? Сейчас перевяжу… – превзмогая боль, Юр широко улыбнулся. – Если бы не вы, господин сержант…
Наемник махнул рукой:
– Пуштое. Жду ваш у штарой шошны. Мы джолджны выполшнить задачшу.
– Что это было, Ники? – проводив взглядом скрывшегося за деревьями дампа, наконец поинтересовался сигнальщик.
Николенька достал из подсумка бинт.
– Всего лишь Желтое поле, не очень и большое, кстати. Но – хитрое и голодное.
– Но…
– Поля смерти могут генерировать мороки… Руку давай!
Никаких следов пребывания похитителей в устье реки не нашлось. Вообще никакие живые существа здесь не водились, что было и понятно: Поле смерти – опасный сосед. Кстати, оно напало не только на Юра, но и на бродившего, как всегда, в одиночестве шама. Правда, тот вовремя распознал, что к чему, однако не сумел увернуться от брошенного мороком камня. Не очень большой, но увесистый, булыжник угодил Нагу в голову, и это было очень плохо. Черт с ним, с шамом, но без его ментальных способностей отряду Кира обойтись было бы трудно. Увы, пришлось обходиться – после удара шам напрочь потерял все свои мысленные умения и лишь, качая забинтованной головой, уверял, что скоро все восстановится. Дня два, максимум – три.
– Ничего себе – два дня! – недовольно прищурился сотник. – Да за два дня похитители окажутся там, где мы их в жизни никогда не найдем. И сейчас-то вот потеряли…
Шам скупо улыбнулся и посоветовал тщательно следить за озером:
– Солнышко нынче. Светло. Дым из трубы хорошо видно.
Сказал так, будто бы без него не знали, что делать! Кирилл давно уже распорядился – следить, даже особый пост на мысу выставили. И, как оказалось, – не зря. Едва ветер разнес остатки облаков, как тут же обнаружился и дым, о чем со всей поспешностью доложил караульный.
– Ну, вот и хорошо! – обрадованно потерев руки, сотник приказал быстро собираться в погоню.
На этот раз шли осторожно, ориентируясь по видневшемуся впереди дыму и не мозоля врагам глаза. То, что это были именно похитители, никто из кронштадтцев не сомневался. Паровой катер – не столь уж часто встречающаяся вещь в это время, тем более здесь, в жуткой и гнусной глуши.
«Жуткая и гнусная глушь» – так именовал здешние места раненный в голову шам, ментальные способности коего понемногу восстанавливались. Впрочем, сам Наг предпочитал об этом помалкивать, исходя из своих личных соображений. На редкость неприятное существо, он всегда ставил свою личную задницу куда выше общественного блага. А вот обитатели Кронштадтской крепости думали и поступали совсем не так! Может, именно поэтому им и удавалось выжить?
Как бы то ни было, а о некоем «смутном чувстве» одноглазый наемник все же сказал, сообщив, что Алексия где-то здесь, где-то в этом районе. Здесь шам на врал – он действительно чувствовал похищенную девушку… только весьма-весьма смутно.
Обрадованного словами Нага сотника не сильно расстроил и густой туман, ближе к вечеру покрывший весь берег плотным серовато-желтым туманом. Вдоль этого берега – южного берега Ладоги – и шли катер и баржа кронштадтцев, пробираясь следом за похитителями. Судя по всему, где-то здесь, именно в этих местах, и находилась база неведомых врагов – поселение или даже крепость. Кто ж они были такие, эти чертовы похитители? Вроде бы походили на людей, но…
– Отыщем – увидим, – вглядываясь в туман, негромко промолвил Кир. – Лишь бы не упустить. А, кэп, что скажешь?
Петр Гунов, вечно чумазый капитан катера, раздолбай и гений паровой машины, сдвинул на затылок фуражку:
– Не упустим. Никуда они, на ночь глядя, не денутся, при всем их желании. Эвон – туман-то!
– Думаешь, поутру нагоним?
– Обязательно нагоним, – утвердительно кивнул кэп. – Даже в тумане. Утром начнут раскочегаривать машину – услышим. Звук по воде идет хорошо.
Так и вышло. Еще едва начинало светать, а вахтенные уже доложили о странных звуках, будто где-то невдалеке, от силы – в миле, ворочался и кашлял какой-то большой зверь.
– А я что говорил? – Капитан Гунов расхохотался и хотел было по привычке сдвинуть на затылок фуражку, да не смог по причине отсутствия таковой. Что поделать – забыл где-то.
– Так ты полагаешь, это…
– Оно и есть, – озабоченный поисками головного убора, не слишком-то вежливо перебил сотника кэп. – Пары разводят! А как разведут, будут сниматься с якоря – цепью лязгать.
Действительно, совсем скоро послышался железный лязг – словно неведомое чудище, проснувшись, плотоядно зевнуло, лязгнув зубастой пастью.
– Идем на звук, – приказал Кирилл. – Как ты думаешь, Петр, они нас тоже услышат?
– Конечно, услышат, тут и думать нечего. – Капитан Гунов, наконец, нахлобучил на голову принесенную сигнальщиком Юром фуражку. – Только обратят ли внимание – вопрос. Суя по звукам, тут рядом какая-то большая река, а там волны шуметь могут. Если пары разведем аккуратненько – могут и не услышать.
– Так ты аккуратненько разводи!
Все это – разведение паров, шум судовой машины и прочее – касалось только катера. У самоходной баржи имелся свой двигатель – боевой робот Спайдер, работавший практически бесшумно.
Они так и пошли вдоль кромки тумана, ориентируясь на звук судовых машин где-то впереди. Ближе к обеду поднялся ветер, и шум вражеского судна то пропадал, то вновь появлялся, пока, наконец, не исчез совсем.
– И куда теперь? – снова вглядываясь в туман, Кир встревоженно спросил шама.
– Туда, – одноглазый небрежно ткнул пальцем в едва видневшийся берег. – Она где-то там. Я чувствую. Правда, точнее сказать не могу.
– Хорошо, хоть так.
Минут через пять к пулеметной башне подбежал сигнальщик и, махнув забинтованной рукой, доложил:
– Мы у какой-то большой реки, господин сотник. Сворачивать?
Кирилл глянул на шама:
– Ну?
– Говорю ж – где-то там!
– Сворачиваем. Передайте на баржу.
– Ага… Ой! Слушаюсь, господин сотник!
Они не стали подниматься далеко, причалили к берегу почти сразу, углядев за клочьями разорванного поднявшимся ветром тумана старый дебаркадер.
– А не такой уж он и старый, – спрыгнув, Юр ловко поймал брошенный с катера конец, привязав его к торчавшему из воды массивному колу. – Вон, и перила новые. И кнехт. Да и вообще…
