– Обзывалось даже! Рикардой какой-то обозвало. А еще сказало – Жан-Жак!
– Симбионт второго типа, – усевшись на край оврага, задумчиво повторил Кир. – Что скажешь, дружище Наг?
– То же, что и ты. – Шам ловко уклонился от подробного ответа, на что имелись причины. Весьма веские причины, к слову сказать!
Симбионта Наг, кончено, почувствовал, настроился на него сразу после рассказа Юра. Когда-то симбионт второго типа, в просторечье именуемый сиам, угодил в Красное поле смерти. Впрочем, может, и не угодил, может, сам решил прожечься – кто знает, так далеко в мысли симбионта наемник проникнуть не успел. Сороконожечье тело в результате взаимодействия с Полем сильно пострадало – и шам остро почувствовал, ощутил эту боль. Кроме чужой боли, Наг еще почувствовал желание симбионта сменить хозяина, уйти от Поля, найти себе другого носителя. Увы, Поле не отпускало, пожирало новую плоть… Еще бы! С помощью чужого мозга оно функционировало куда лучше прочих!
Все это Наг ощутил мгновенно… еще вдруг ощутил исходящую от сиама алчность, а потом вдруг – хлоп! И все. И ничего больше не читалось, не чувствовалось. Ни единой мысли. Как будто бы…
Да ведь так и есть! Защитный экран или шлем! Что еще смогло бы столь быстро и эффективно защитить, закрыть мысли?
Вот о шлеме, об экране, шам никому ничего не сказал. Зачем? Просто отметил про себя, и все. И тяготившегося старым союзом симбионта… и наличие у него шлема. Информация редко бывает лишней. Вдруг да и эта пригодится когда-нибудь?
Больше осмотр Мертвой зоны ничего не дал. Да, Поля смерти тут обитали, но благоразумно не лезли на рожон, предпочитая вооруженному до зубов противнику свою обычную пищу, которой пока хватало.
Покинув Мертвую зону, кронштадтские корабли поднялись мили на полторы вверх по реке и встали на якорь за широкой излучиной, густо поросшей ивняком, ольхою и вербой. Сразу за кустарниками начинался заливной луг, ввиду погодных условий вновь бушевавший свежей, недавно вылезшей травкой. За лугом угрюмо синел смешанный лес, настоящая чаща, казавшаяся густой и непроходимой. Смеркалось.
Ночь прошла спокойно, если не считать отдаленного воя волков… или кто там еще мог выть в здешней глуши. Утром, после недолгого совещания, Кир выслал несколько небольших разведывательных групп, одну из которых возглавил лично. Следовало тщательно обследовать берега, поискать следы вражеского судна. Ведь где-то здесь, совеем рядом, оно обязательно должно было причалить, переждать ночь… или вообще – наконец, очутиться дома. Что из себя представлял этот «дом» – нужно было разведать.
Именно так рассуждал сейчас сотник, основанием к подобным мыслям явился недавний разговор с Нагом. Шам четко заявил, что чувствует – похитители здесь, на этом берегу, хозяева. Это их земля! Правда, лично Алексию наемник не ощущал – так это из-за расстояния.
Надо было искать хоть что-нибудь. Причалы с лодками, поселение, крепость. Найти и все тщательно обследовать, узнать – что за народ здесь обитает, установить, где держат похищенных. А уж дальше – думать. Освободить Лексу и Сержа лихим молодецким налетом, или придумать что-нибудь похитрее – там будет видно. Пока же только – искать.
Двигаясь вдоль реки, группа Кирилла внимательно осматривала оба берега: свой, по которому шли, и противоположный, дальний – в бинокль. Спускавшиеся к самой воде заливные луга сменялись почти непроходимыми зарослями ивы. Идущий первым Юр вдруг остановился и, сдернув с плеча винтовку, оглянулся назад.
– Там… там что-то непонятное. Я посмотрю?
Парнишка ринулся было в кусты, но дамп Джаред Хорг ловко ухватил его за шиворот:
– Куджа? Прикажжа не было!
– Виноват…
Гибкие ветви росшей совсем рядом ивы вдруг дернулись… ударили, словно кнутом, мгновенно, прямо на глазах оплетая ничего не понимающего подростка.
– Ай!
Он даже винтовку в руках не удержал, выронил…
Не раздумывая, наемник выхватил меч и с ходу нанес несколько ударов, буквально в секунду проделав в зарослях широкую просеку. Отрубленные ветви обмякли, опали, словно щупальца мертвого чудища. Из них даже вытекло что-то буровато-красное… кровь?! Кусты, казалось, попятились и угрожающе зашипели…
– Как ты? – с ненавистью глянув на ивы, Кир склонился над мальчишкой.
– Все хорошо, – через силу улыбнулся тот. – Только вот рука… Я ее почему-то не чувствую.
– Пройдет, – сотник стиснул зубы и сплюнул. – Эх, сжечь бы этот ивнячок из огнемета. Да толку? Тут его – заросли. Идти можешь?
– Конечно! – встрепенувшись, сигнальщик поспешно поднялся на ноги. Вот только винтовку подобрать не сумел – правая рука не двигалась вообще, левая – так, еле-еле…
– Это хищная ива, – пояснил Кирилл. – Я ж вам рассказывал, предупреждал. Нападает внезапно, хватает, обволакивает ветками. Затем выпускает стрекательный сок, втягивает жертву в крону и переваривает. В Кронштадте-то мы эту гадость почти что всю извели, выжгли. А здесь – дикая природа. Не жжет еще руки?
– Нет.
– Скоро начнет. Терпи. Да! – сотник вдруг вскинул глаза. – Ты что там увидел-то?
– А вон…
Мальчишка попытался махнуть рукой, да не смог – парализующее действие сока хищного дерева еще не закончилось. Впрочем, Кир и сам уже увидел какой-то бесформенный мешок, валявшийся невдалеке от зарослей.
Дамп ловко зацепил находку мечом, подтянул…
– Тьфу ты! – раздраженно сплюнул Кирилл. Стоявший чуть позади него Ники скривился и выругался.
При ближайшем рассмотрении мешок оказался телом ребенка. Вернее сказать – мумией. Мальчик, лет шести, высосанный плотоядной ивой и выброшенный, как ненужный чехол. Как говорится, кожа да кости. Да клочья истлевшей одежды.
– Надо бы его похоронить, – тихо протянул Юр. – Человек все-таки. Нехорошо, когда так…
Сотник молча кивнул и послал на баржу Юра и Ники. Ники – за лопатой, а от раненого сигнальщика покуда все равно толку не было.
Могилу выкопали здесь же, невдалеке. Опустили иссохшее тельце, закопали. Все молча, без слов. А что было говорить-то?
Покончив с сим грустным делом, разведчики вновь пошли берегом, тщательно присматриваясь к росшим на пути кустам и деревьям. Становиться легкой добычей никому не хотелось, потому близко к воде не лезли, разве что ежели попадался совсем голый песчаный пляж.
Не спеша и осматриваясь, дошли до неширокого мыса, поросшего корявыми соснами. На одну из сосен мухой взобрался Ники, приложил к глазам бинокль:
– Ух ты!
– Что там такое?
– На том берегу какие-то люди с телегами. Что-то возят.
