«Господи, — подумали ум и безумие Тополя хором, — слава тебе, что день и мороз, но как эти идиоты умудрились его разбудить?!»
Сквозь туманные полосы неравномерно тяжёлого воздуха Тополь заметил в глазури рязанского несколько дырок, из которых стекал к основанию «ноги» горячий пар, и выбиты были несколько глаз. Пробили, но как?!
Шлем завёлся, набросал на забрало тактическую сетку, отметил местоположение «своих», связался с управлением Боягуза, заблокировал «дружеский» сектор. Оба ведомых оказались по выходу слева, даже бывший десантник Клубин.
Идиоты.
— Прекратить огонь! — заорал Тополь.
Глава 8
КАК ГУМАНОИД ГУМАНОИДУ
A man with no defense,
What's mine is my own.
I won't give it to you.
No matter what you say,
No matter what you do.
Now we're fighting.
In our hearts.
Fighting in the street…
Won't somebody help me?
Culture Club
Более звонкий «Калашников» смолк сразу по команде. Второй, хрипловатый, добил магазин досуха. Стало тихо, только в тяжёлом кольце вокруг рязанского звенел смерзающийся газ.
— Не двигаться! — проговорил Тополь. Осторожно понизил общую громкость акустической системы. Ушей у рязанских не было, но звук они на свету видели.
— Что нам делать? — спросил в отдалении Клубин.
— Молиться, — сглотнув образовавшуюся в глотке шерсть, сказал Тополь. — Очень медленно идите ко мне. Не поворачиваться! Боком. Сначала Олегыч. По полшажка! В «радугу» не влипните. Назад нельзя. — Тополь осторожно откашлялся.
Рязанский медленно уплощался. Но это ничего не значило. Гриб он, конечно, гриб, но в его власти группа была полностью. И кто его знает, когда он решит заснуть снова. И решит ли. Как неспокойно сегодня у, мать её, Матушки, а?!
— Не доходя до меня пяти шагов — стоп, — предупредил Тополь.
Пока ведомые перемещались, а рязанский решал, лечь ли спать сейчас или сначала убить всех и лечь спать потом, Тополь примерно определился, куда их вынесла «радуга» и как тут и куда можно маневрировать. Конкретный пятачок незнакомый, но ориентиры есть. Кажется, вон там котлованы мусорные. Там Тополь ходил не раз, с той стороны…
И получилось у него, что с места, где они очутились, путь к отступлению лишь один — мимо рязанского, по краю кольца. Твою мать. «Радуга», бывшая за спиной, вела назад, то есть в смерть. Не вариант. — Тут безумие вдруг промолчало. От неожиданности, что ли? Слева, откуда пятились ведомые, обильно парили на морозце затопленные котлованы для мусора. Вода в них была заражена «сушкой», как цистерна с бетоном на входе. Справа располагался пустырь с «мамиными трещинами» — самой непроходимой, неумолимой даже живой отмычкой, гитикой Зоны. Чёртов гриб расселся, получалось, прямо на пути группы Тополя к Малой свалке. И сейчас судьба означенной группы целиком и полностью зависела от его, гриба долбаного, добродушия. Но у грибов нет души… Да как же он проснулся, епэбэвээр?!
Кое-что мог прояснить опрос свидетелей.
— Фуха, — сказал Тополь спокойно, — как ты его разбудил?
— Да я поссал на него! — Фуха осёкся, сообразив, что какой-то неуместненький тон вышел. — Случайно я… Вас нет, а тут эта тумба. А я уже не мог терпеть. Что это вообще, а, братан? Это ж не этот… не голегром?
У Тополя не нашлось слов, даже элементарных, и Фуха, не в силах молчать, продолжил:
— Он задымился и вспух. Вдруг раз — глаза на нём! Я отскочил и врезал по нему. А он вон какой как вырос! Врать не буду — я очень испугался. А тут и вы подоспели. А ты чего не стрелял, братан? У него что — силовое поле? Как в кино? Я думал это чушка бетонная какая-то.
Если бы Тополь имел возможность осознавать свою душевную болезнь, он бы мог сейчас изречь нечто историческое вроде: «Никакое безумие не опасно так, как здоровый идиотизм невежды».
Рязанский осел до нормальных зимне-дневных размеров. Но кольцо гравитации не ослабевало. И ни один глаз не закрылся. Макушка оставалось острой. Трюфель был раздражён. Тут его можно было понять.
Не выдержал Клубин.
— Это рязанский, — сказал он. — Рязанский же?
— Ещё какой рязанский, трах-тарарах, — откликнулся Тополь.
— Он нас видит?
— Риторический вопрос отчаявшегося человека, — заметил Тополь.
— Разговаривать-то нам можно?
— Последнее слово приговорённому положено законом.
— Что нам делать? Может, отвлечь огнём? Факелы, зажигалки?
— Пятьдесят на пятьдесят, — сказал Тополь. Он думал именно об этом. — Может отвлечь, а может и разбудить его окончательно. Разное говорят.
— Ты не сталкивался до сих пор с таким, Костя?
— Матушка милостива была. И сегодня была бы. Ведомые у меня идиоты.
— Что делаем?
— Ждём и надеемся. Глаз вроде закрылся один. Эх, мать твою…
В этот момент у Тополя в спецкостюме сработал датчик-весы. Но ещё за секунду до этого по пузырю, вдруг надувшемуся в желудке, он понял, что рязанский предпринял. Слава богу, предпринял нежное.
— Подвесил, скотина! — сказал Тополь, стремительно теряя вес. — Старайтесь не обрыгаться! Глотать!
— Ай!
— Не сучить конечностями! Держитесь ногами вниз! Это всего лишь невесомость!
Про невесомость Тополь объяснял зря. Клубина подняло невысоко и чуть набок положило (а замер Клубин сразу), но Фуха, запаниковавший и доставший в дурацкой (но естественной, надо согласиться) попытке зацепиться ногой землю, взмыл метров на пять и там, в вышине, завалился на спину, перевернулся… так крутиться он будет теперь, сколько грибу угодно. И трение не поможет. Или поможет? Тереться о воздух — что может быть нежней? Тренировками же на невесомость Фуха себя никогда не пытал. Ты, что ли, Тополь, ими себя пытал?.. Уже то хорошо, что Фуха молча крутится. Возможно, от ужаса. Или вообще вырубился. Или захлебнулся рвотными массами и отдаёт концы…
— Фуха, старайся! Двигайся, как кошка, останови вращение! — сказал Тополь, больше не стесняясь громкости. Он повис ниже всех, с поджатыми ногами. — И не стрелять! Если до сих пор он нас не рванул и не растоптал…
Рязанский вдруг выпрямился и произвёл мощный «топок» в их направлении. Табм! Земля дрогнула так, что это ощутил даже парящий вниз головой Фуха. Табм! Рязанский стоял уже на границе собственного гравитационного кольца. Глаза Тополя отказывались закрываться. Рязанский начал топ-танец, пугая жертв. Табм! Табм! Табм! Табм! Сейчас он нас уронит и затопает. И ведь не поспоришь: обоснованно! Кому понравится: ты мирно спишь, к тебе подходит какой-то урод и задирает на тебя ногу… Табм!
— Внимание, ведомые! — заговорил Тополь, до предела повысив громкость. — Мы друг от друга на приличном расстоянии! Если что! Если он одного топнет — остальных перестанет держать. Есть такой шанс. Кому повезёт! Сразу, как упали! Вскакивать и бежать в «радугу», чёрт с ними, с правилами! Если не повезёт мне! Желаю вам удачи! Выбраться! Бежать хоть на переломанных но…
