– Что ж с того, коли приспичило? Я с ним разругалась даже однажды. Стыдить начала, а он только молчал да покрякивал.
– И как же на это реагировал сам Намцевич?
– Известно как! – в сердцах ответила тетушка. – Гневался да ругался. Обещал пристрелить старого ловеласа.
– Вот! – торжествующе сказал я. – Вот и еще один повод для убийства.
– Из-за бабы-то? Вряд ли…
– Из-за бабы, тетушка, Троянская война началась. Ну ладно, пойду я. Спасибо за угощеньице.
Вернувшись домой, я подумал: а может быть, эта таинственная Валерия и есть та самая Девушка-Ночь, смущающая покой жителей поселка? Выбирающаяся в лунную ночь из замка и блуждающая в поисках одинокой жертвы, чтобы увлечь ее к Волшебному камню? В таком случае я не прочь встретить ее на своем пути.
Эта романтическая идея мне так понравилась, что я, размечтавшись, совсем позабыл о предстоящем визите Мишки-Стрельца. А время между тем приближалось к десяти часам. Скоро он должен был явиться и сообщить мне, кто убил деда. Я наскоро разложил на кухонном столе закуску, приготовил водку (на которую, честно говоря, не мог смотреть после нашего ударного возлияния с Петром Громыхайловым) и стал ждать.
Стрелки часов показывали уже четверть одиннадцатого. Может быть, он вообще не придет, передумал? Или что-то помешало ему? Наконец во дворе звякнула калитка. Я посмотрел сквозь оконное стекло: чья-то тень двигалась по дорожке. Но шел этот человек странно, спотыкаясь, покачиваясь, еле передвигая ноги. «Напился он, что ли?» – подумал я и перешел из кухни в соседнюю комнату, где находился главный вход в дом.
В дверь постучали, вернее, поскреблись. К верхнему стеклу вплотную приблизилось, почти вдавилось лицо Мишки-Стрельца. Оно было ужасно, все в крови, а глаза буквально вылезали из орбит. Я рванул дверь на себя, и Мишка-Стрелец, постояв несколько секунд на пороге, беззвучно шевеля губами, рухнул к моим ногам. В спине у него торчала рукоятка ножа…
Ошарашенный, я отступил в сторону и прислонился к стене. Сомнений не было – его убили по дороге ко мне. В моей короткой жизни мне еще не приходилось видеть труп так близко. Смерть существовала где-то далеко от меня – на экранах телевизоров, на страницах газет, в беседах со знакомыми… И вот… вот она пришла. Я нагнулся над телом, не зная, как быть дальше, что делать.
Доктор Мендлев – это имя сразу же пришло мне на ум. Надо бежать к нему и привести его сюда. Нужен врач, и как можно быстрее. Я переступил через распростертое тело Мишки-Стрельца и выбежал во двор. Луна как раз скрылась за тучами, и меня обступала темнота. А что, если убийца прячется где-то неподалеку? Вон за тем деревом… за кустами малины… Там что-то белеет. Я озирался, напрягая зрение, и мне чудилось, что убийца все время находится за моей спиной, тихо подкрадывается… Собравшись с духом, я пересек двор, открыл калитку и побежал по улице.
Доктор Мендлев еще не спал. Выслушав мою сбивчивую речь, он быстро собрался, взял кое-какие медицинские инструменты и торопливо пошел со мной.
– Его убили, понимаете, убили… – говорил я. – Он шел ко мне, а его зарезали, как… как барана. Воткнули нож в спину… А он должен был мне сказать… сказать…
– Я понимаю, понимаю, – успокаивал меня доктор Мендлев. – Так что он должен был вам сказать? И кого убили, я так и не понял толком.
– Сказать… кто убил… нет, потом. Это Мишка-Стрелец.
– Ах, Стрелец! – Доктор вдруг остановился, словно ему расхотелось идти дальше. – Вон оно что!
– Да пойдемте же! Что вы встали?
Мне показалось, что на лице доктора появилась недовольная гримаса.
– Хорошо, идемте…
Мы вошли ко мне во двор и поднялись на крыльцо. И тут я остановился как вкопанный. Дверь была по-прежнему распахнута настежь, но… трупа на полу не было. Он исчез… Не осталось никаких следов.
– Ничего не понимаю, – произнес я, сжимая пальцами виски. – Вот здесь, вот тут он лежал… и нож… Может быть, я сошел с ума? А, доктор?
– Возможно, – хладнокровно отозвался Мендлев. – Но у меня есть другое объяснение. Прислушайтесь!
Где-то неподалеку, кажется на кухне, тихо звякнул стакан и кто-то кашлянул.
– Давайте поглядим, – предложил доктор, – не ожил ли наш мертвец? Такое иногда случается в медицинской практике. Редко, но бывает.
Мы прошли по коридору и отворили дверь на кухню. За столиком сидел Мишка-Стрелец. В одной руке он держал стакан, в другой – вилку с нацепленным на нее огурцом. Рожа его была вытерта от крови, а разноцветные глаза нагло косились на нас.
– Заходите, чего встали? – произнес он, пододвинувшись на скамье. Потом опрокинул в себя водку и захрустел огурцом. – Меня спасла хорошая закуска и выпивка. Угодил, хозяин, слов нет.
– Забыл вас предупредить, Вадим Евгеньевич, – сказал доктор Мендлев, протирая стекла очков. – Наш местный идиот, которого мы имеем удовольствие видеть перед собой, большой любитель подобных фокусов. Особенно терзает ими приезжих. Здесь-то его штучки хорошо знают… Когда же вам это надоест, Михаил Евграфович?
– А че? Весело же. А то живем скучно, как в тине. Дай, думаю, развеселю нашего московского гостя. Будет что вспомнить, когда в столицу вернется.
Я опустился рядом с ним на скамью. Подумал. Потом встал, ухватил Мишку-Стрельца за шиворот и потащил к двери.
– Эй!.. Эй!.. Я еще за ваше здоровье не выпил!.. – забарахтался он. – Слышь, хозяин, поставь на место…
– Да оставьте вы его, – вмешался доктор Мендлев. – Ну чего теперь, право… Пусть выпьет.
– Ладно, – сказал я, отпуская Стрельца. – Один-ноль в твою пользу. Поздравляю.
Мишка заулыбался.
– Вот так-то лучше… А то – сразу по мордасам! Юмор надо иметь, юмор. С ним жить пользительней.
– Это верно, – согласился и доктор Мендлев. – Только не такой черный. Когда-нибудь тебя и в самом деле зарежут.
– Ну и пусть! Я уж достаточно погулял. Водку будете?
Мы переглянулись с доктором Мендлевым и кивнули.
Мишка-Стрелец еще больше расцвел, чувствуя себя, должно быть, хозяином положения, центром внимания, этаким пупом земли, вернее, поселка Полыньи. Он налил водки, болтая и подхихикивая, пока я не прервал его:
– Значит, ты врал насчет того, что говорил мне у башни?
– Почему же? – ответил он, несколько смутившись. – Я и в самом деле кое-чего знаю. Насчет твоего деда.
Я заметил, как насторожился сидевший напротив меня доктор Мендлев. Но теперь уже было поздно останавливаться.
– Ты знаешь, кто его убил?
– Не гони так… Давай-ка еще выпьем да закусим.
Но у меня уже заканчивалось терпение. Я отобрал у Мишки стакан и сказал:
– Пока не выложишь все – не получишь.
– Я могу и из горла…
Пришлось спрятать и бутылку.
– Говори.
