А вот теперь нам точно пора двигаться как можно быстрее. Стрельбу тут слышно хорошо, и сориентироваться на ее звук сможет любой, кто понимает — из чего и где стреляли. Так что, господа и одна дама, берем ноги в руки и валим отсюда как можно дальше. Тем более что до Дач рукой подать.
Для светлых чувств нет свободных мест,
На жизни людей поставили крест.
Минута за час, а месяц за год…
Один совет — закрыть свой рот.
«Город» (Look Inside)
Раннее утро, которое так бодро заставило нас прийти в себя, здесь очень даже ничего… в отличие от ночи. Есть тут такой краткий промежуток времени, когда жизнь именно «просыпается». Ночные обитатели уже ушли в свои берлоги и убежища, ранние пташки уже свои дела сделали, «хомо рейдерус» только начали выползать из «схронов» и сниматься с «лежек», и пока спокойно. А здесь, в Районе, начинаешь это ценить, да так, что каждый спокойный миг воспринимаешь как драгоценный.
Здесь очень редки мгновения, когда из-за низких свинцово-серых туч пробивается солнце. А вот сейчас именно так и было. Лучи отражались от капель росы, которая густо усеяла траву и листья деревьев, переливаясь в этих крохотных живых бриллиантах, мерцающих сотнями граней, которых не существовало. Именно так, как ни странно. Хотя… может, причиной подобных наблюдений было то, что сейчас творилось в моей голове? Первоначальный кавардак, вызванный всеми событиями, которые произошли вчера, ушел. Впереди были четкие и понятные задачи, пусть и сложные, но выполнимые, и я был не один. Знал, что ничего не произойдет с той, которую люблю, что дело, которое впереди, — верное и нужное. Так что остается, как не стать полностью спокойным и делать лишь правильные и выверенные шаги, двигаясь к результату? И тут не нужен мандраж, переживания ни о чем и страх перед неизвестностью, наоборот, когда перед тобой вот-вот должно открыться новое поле боя, необходима чистая голова, не забитая хламом. Вот как сейчас, ага, именно так.
Кота пускать вперед мы не стали, его место занял я. Да, давно не был ведущим, тем, кто прокладывает путь для группы, но ничего и никуда не делось.
Идем вперед, аккуратненько и внимательно смотрим по сторонам. На крохотных дисплеях, встроенных в верхнюю часть забрала, сама собой выстраивается схема окружающего. Да, вся электроника не сможет справиться, если Район этого захочет, но она делает часть того, что без нее приходилось выполнять самому. Вон, мелькает красноватый контур за поваленным деревянным забором, давно заросшим «черным плющом». Что это у нас там, а? М-м… а это у нас собачка одинокая, сразу видно. Хорошая такая собачка, здоровенная, чуть ли не с теленка, с жесткой шерстью, которая со временем скатывается, на нее наслаиваются грязь, пыль и кровь. В результате в какой-то момент цербер весь покрывается торчащими, как жала колючей проволоки, засохшими, твердыми и острыми шипами из собственных волос. А, да, у этой милой четвероногой суки еще и две, а то и три башки, мерзких, оскалившихся пастями с большущими зубами, бешеный нрав и ярость ко всему, что ходит на двух ногах. Кто знает, может, это генетическая память всех дворняг дает о себе знать?
Нет уж, собач, давай-ка ты вали отсюда, пока жив и здоров, а то пятеро людей со стволами тебя быстро превратят в решето. Вот и молодец, правильно поступил, рванул с места так, что даже разнес непонятного назначения сараеподобную халабуду, еще державшуюся в последние годы.
Торопиться нужно, потому что вряд ли нам дадут спокойно дойти хотя бы до первого городского массива. Уже несколько раз отправляли сообщения Соколу, по закрытому каналу и собственным кодом, но он молчал. Вот это уже нехорошо. Мысли в голову приходят исключительно плохие, потому что если кто-то тебе здесь не отвечает, то стоит готовиться только к чему-то плохому.
Еле заметная тропа вела вперед, ныряя в большой дачный массив, который примыкал к поселку со странным названием «Привет». Кто и почему когда-то додумался так его назвать? Да хрен его знает, и без разницы, если честно.
Дачи одно из самых неприятных мест в Радостном, в том Радостном, который образовался после Волны. Здесь постоянно крутятся стаи местных четвероногих Измененных, их давно облюбовали топтуны, и еще здесь просто живут те Измененные, которым не нашлось места в самом городе. Этакий аналог бомжей, несчастные, бессильные что-либо предпринять против более сильных коллег, но от этого не менее опасные для обычных людей. Рейдеры не очень-то жалуют Дачи, здесь маловато того, что можно утащить на Большую землю, а неприятностей намного больше. Хлопотно, в общем, ходить сюда, и нас заставила отправиться в этом направлении лишь нужда.
— Брат, ты хочешь выйти к дороге? — Голос Скопы отвлек меня от мыслей о том, как лучше обогнуть заросли «крапивы-огневицы», густо торчащие впереди.
М-м… не очень хотелось бы идти к дороге. С одной стороны, плюс в том, что дорога дает относительно неплохую возможность идти по асфальту и сверху наблюдать за обстановкой. С другой стороны, и в этом самый главный минус, — видно тебя издалека. Вот и думай, Пикассо, как тебе быть… хотя есть один маршрут, есть.
— Нет, пойдем прям через массив, вот сейчас только выкарабкаемся из этих джунглей.
Так, а что у нас справа? Опаньки, как хорошо-то, забор поваленный, а за ним открытое пространство, никаких строений, где супостаты могут какие-нибудь нас караулить. Детектор молчит, а мы все-таки гаечку туда кинем, да не одну. Чисто? Вот и хорошо, потопали прямо туда.
«Крапива» вещь неприятная, всегда норовит заползти в мельчайшую щель комбинезона, между шлемом и воротником жилета, тянется, чтобы достать до тела. Ожоги от нее очень болезненные, и еще это растение-паразит. При каждом контакте крошечные зубчики разрезают кожу, и туда попадают семена, которым очень удобно развиваться в теплой среде вашего собственного родного организма. Вот и думайте, хочется ли рисковать каждый раз, проходя мимо этой растительной дряни?
— Профессор? — Сдобный остановился. — А вот эту хрень вы изучали?
— Конечно… — Точинов наклонился к ближайшему кусту. Торчащий вверх толстый стебель с широкими острыми листьями зашевелился, пытаясь дотянуться до него. — Очень интересный экземпляр местной флоры, скажу я вам, дама и господа. Со свойствами своими специфичными, с возможным применением в оборонной промышленности, при соответствующей обработке, конечно.
— Д-а-а-а? — присвистнул Кот. — Это как?
— Своеобразное строение волокон. Их вполне можно использовать при изготовлении некоторых специализированных тканей. Ее «огневицей» ведь не зря назвали, так?
