— Что это? — спросил Бенджамиль, отстранённо разглядывая сплюснутый красный эллипсоид, маркированный иероглифом «ши».
— Стимулятор, хорошо продувает мозги после «сата». Делай, как я. — Виктор положил таблетку на язык и запил рислингом.
Ровным счётом ни о чём ни думая, Бенджамиль сунул таблетку в рот и глотнул вина. Сначала он ничего не почувствовал, потом начало приятно пощипывать кончики пальцев, потом тёплая волна чего-то похожего на слабый электрический ток пробежала по запястьям, предплечьям, плечам, всё выше и выше, наполняя тело радужной воздушной бодростью. Бену показалось, что ещё немного и он, легонько толкнувшись ногами, взлетит над спинкой кресла. Виктор, нагнувшись, заглянул ему в глаза.
— Вот, теперь мы под стимулятором! — удовлетворённо сказал он. — Сиди осваивайся, я мигом!
Виктор ушёл, а Бен начал размышлять. За последние сутки он столько раз совершал поступки совершенно невероятные, несвойственные Бенджамилю Френсису Мэю, что уже не был твёрдо уверен, является ли он тем самым Бенджамилем Мэем, что служит переводчиком в «Счастливом Шульце» и живёт в бело-оранжевом секторе аутсайда. Он продумывал четвёртый вариант нового имени для Бенджамиля Мэя, когда появился Виктор, неся в руках нечто вроде средних размеров аквариума с двойной крышкой.
— Вот! — сказал он, водружая ящик на стол. — Итог моей жизни.
— Где? — удивился Бенджамиль, рассматривая желтоватые бока стеклянного куба.
— Здесь, на дне! — Виктор хлопнул ладонью по прозрачной крышке.
Бенджамиль автоматически подался вперёд и действительно различил на дне аквариума десяток каких-то точек, не крупнее следа от булавочного укола.
— Что это такое? — ничего не понимая, спросил Бен. — Итог твоей жизни — семена растений, или крупинки песка, или?..
— Балда, — строго сказал Виктор. — Это мои нелинейные индистрактеры! Погоди! Сейчас покажу.
Он ловко выудил из груды хлама штуковину вроде пластинчатого сканера на присосках и прилепил её к стенке аквариума, затем поколдовал над сенсорной панелью и потянул Бена за отворот френча.
— Смотри внимательно, дилетант, перед тобой будущее, — сказал Штерн, тыча пальцем в ставшую прозрачной пластинку.
Бен нагнулся ближе. Виктор провёл пальцем по панели, увеличивая изображение. За тонированным стеклом сидело несколько насекомых странного вида. Более всего они напоминали бескрылых тараканов, хотя их задние ноги были чересчур велики, а хитиновые спинки отливали темным полированным серебром. Тараканы размером меньше домашнего муравья. Сначала Бен решил, что это искусные поделки из какого-то дорогого металла, но Виктор ещё раз увеличил картинку, и Бенджамиль заметил, как одно из насекомых выпустило из головы пару тончайших проволочных усиков, пошевелило ими и быстро втянуло обратно.
— Что это за гадость? — брезгливо спросил Бен, никогда не питавший особой любви к членистоногим. — Занимаешься на досуге энтомологией?
Виктор Штерн покачал головой:
— То, что ты перед собой видишь, скорее всего, положит конец биллектроным технологиям. Самое крупное изобретение нашего века. И его сделал я! — Худые щеки Виктора покрылись слабым румянцем. — Эти малютки — универсальные интельфаги. Лет через десять ты попадёшь в историю уже за то, что сидел за соседней партой с Вэ Штерном.
— Больше всего они похожи на недокормленных тараканов, — сказал Мэй, который не понял и половины из всего сказанного.
— Тараканов? — ещё больше оживился Виктор. — Пожалуй, ты прав. Похожи. Буду звать их тараканами. Тараканы Штерна — это звучит как гимн, а «букашки» — слишком мягкотело. Нарекаю вас тараканами, дети мои, присно и во веки веков!
Бенджамиль открыл было рот, но Виктор остановил его жестом:
— На чём работает процессор твоей записной книжки или, скажем, модуль памяти твоих часов?
— Понятия не имею. — Бенджамиль развёл руками. — Тем более, что часы у меня свистнули!
— На биллектроных интелькультурах, на криставирусах! — не обращая внимания на реплику, продолжал Штерн. — В моем стационарном вычислителе — модифицированные культуры гриппа, диспетчерская система трубы функционирует на триста десятом интелькоке, и так далее, и тому подобное! В наш просвещённый век без биллектронных систем никто не может ни посрать, ни подтереться! — Виктор засмеялся, довольный своей шуткой. — У тебя дома много умных приборов, напичканных биллектроникой? — спросил он Бенджамиля.
— Хватает. Только при чём здесь тараканы?
— А во внешних и внутренних подразделениях силовых департаментов?
— Наверное, не меньше. А тараканы-то при чём?
— А тараканы вот при чём. — Виктор прищурился. — Мои индистрактеры питаются биологическими интелькультурами. Питаются и плодятся. За четверть часа они могут съесть мозги любого оборонного вычислителя или станции спутникового наведения. Их нужно всего лишь доставить к объекту диверсии. Они пролезут в любую щель, в самую микроскопическую отдушину. Их не фиксируют детекторы интеллектуальной биомассы, не определяют следящие системы. Идеальные диверсанты! Их процессоры, если это можно так назвать, представляют из себя колонию микроорганизмов. Скорее мёртвых, чем живых, автономных микроскопических устройств… Как бы это?.. Мне сложно объяснить тебе подробнее… Я зову их некробами. Они не могут производить сверхсложных вычислений, но зато они умеют находить и жрать биллекультуры. Да вот! Погляди сам.
Жестом циркового фокусника Виктор поддёрнул манжет и стянул с запястья часы. Настоящий шанхайский роллекс, точно такие же, как у Ху-Ху. Ловко открыв один за другим два лючка в двойной крышке, Виктор сбросил часы в аквариум и быстро закрыл отверстия.
— Они, как блохи, довольно прыгучие, — пояснил он, фокусируя изображение на приклеенной к стеклу панели. — В пассивном состоянии воспринимают тепло и движение. При первой возможности цепляются к транзитному человеку, механизму или животному, что попадётся, прячутся и сидят тише воды, ниже травы… Гляди.
Индистрактеры почти никак не прореагировали на появление часов. Двое или трое пошевелили усиками в сторону упавшего предмета, но только и всего.
— Они даже не видят твоего роллекса, — заметил Бен.
— Не спеши. — Виктор предостерегающе поднял руку. — Шоу только начинается. Время писать кипятком ещё не наступило. Сейчас я введу код активации. Допустим… три хлопка в ладоши! — Пальцы Штерна пробежались по цветным пиктограммам сенсорной панели. — Гляди!.. Теперь они как взведённый курок, достаточно нажать на спуск, и…
Виктор трижды звонко ударил ладонью о ладонь и крикнул:
