- БАЛБЕСЫ, - хриплю. - БОЛВАНЫ... Дураки безголовые, МИКРОЦЕФАЛЫ. Щенки слепые. ОБОРМОТЫ. ПИТЕКАНТРОПЫ. Кроты безглазые. ТРОГЛОДИТЫ безмозглые! ПАПУАСЫ. Воробьиные яйца. БАНДАРЛОГИ, медвежьи какашки. - Крою их и по нашему, и по ихнему. И все отдышаться не могу. Слабость такая, что умереть хочется. Если драться надо будет - не смогу на ноги подняться. Но краем глаза вижу, что чудики меня понимают. Потому как рты пооткрывали, а глаза как у рыб - все круглее и круглее. Завладел вниманием. Ксапа говорит, это главное, когда сказки рассказываешь.
- ПИТЬ ДАЙТЕ, - хриплю, и жестом показываю. Один из чудиков, что помоложе, протягивает что-то вроде долбленки, которую Ксапа ФЛЯЖКОЙ зовет. Глоток делаю - чуть не закашлялся. Какой-то горький травяной настой. И слегка рот жжет.
- ЧТО ЗА ПОМОИ? - спрашиваю. - ВОДУ ДАЙТЕ.
- Петр, что у тебя во фляжке? - интересуется тот, который первым из волокуши вылез.
- Кофе растворимый с коньяком.
- Воды принеси.
Они между собой говорят, а я почти все понимаю. Молодой приносит что-то, похожее на обломок толстой сосульки. Но внутри видно, что вода плещется. Хитрая штука, сразу понятно - с сюрпризом. Вроде ксапиного шалашика. Если не знаешь, как открыть, внутрь не попадешь. Возвращаю сосульку молодому, говорю:
- ОТКРОЙ сосульку.
Сам себе удивляюсь. Думал, забыл все ксапины слова, а просто они для меня родными стали. Парень скручивает пенек сверху, мне возвращает. Я беру сосульку. Только что твердая была, а тут в руке сминается, струя холодной воды в лицо бьет, по груди течет. Приятно! Рукой утираюсь.
- ХОРОШО! - говорю. И присасываюсь к горлышку. Почти все выпиваю, что осталось, опять на лицо выливаю. И опять утираюсь. Полегче стало. На ноги поднимаюсь, колени отряхиваю, взглядом чудиков обвожу. Все четверо на меня глядят. Так у нас дети на Ксапу с открытыми ртами смотрят, когда она сказки рассказывает.
- ОСТОЛОПЫ, - говорю. - ВАМ НА волокуше (хлопаю ее по боку, чтоб поняли, о чем речь) ХОРОШО. А МНЕ (тычу себе пальцем в грудь) - ГОНКИ ПО ПЕРЕСЕЧЕННОЙ МЕСТНОСТИ. ТАМ (ткнул пальцем в небо) КАМНЕЙ НЕТ, СОПОК НЕТ, ЛЕСА НЕТ. Я НЕ горный козел, ЧТОБ ЗА ВАМИ ПО СОПКАМ БЕГАТЬ.
Один из чудиков морщится, будто горькую ягоду съел, другой черную штуковину ко рту подносит, говорит вполголоса:
- Доложи на базу, непредвиденная чрезвычайная ситуация. Встретили аборигена, вступили в контакт... Нет, он по-нашему говорит... Какие, к черту, шутки? Да, буди начальство... Мне плевать, хоть президента!.. Еще два слова, и я добьюсь, чтоб тебя уволили... Да, с акцентом, но не хуже тебя говорит!.. Да, образованный. Киплинга читал... Потому что нас бандарлогами обозвал... Еще микроцефалами и питекантропами... Нет, одет как абориген, копье с каменным наконечником... Да, ругает... Нет, без мата. Культурно кроет... Не знаю, за что! Сейчас спрошу. До связи.
Я жду, пока он говорить кончит. Открываю рот... и понимаю, что не знаю, о чем речь вести.
- Я Клык, - тычу себе большим пальцем в грудь. ТЫ? - указываю на того, который первым вылез.
- Вадим, - чудик повторяет мой жест. Потом представляет остальных. - Петр, Артур, Платон.
- КТО СТАРШИЙ? - спрашиваю. Чудики переглядываются, один шаг вперед делает.
- Платон, начальник партии.
- Скажите, вы откуда? - спрашивает Петр. Я даже смущаюсь. Сказать, что наши земли за перевалом, а здесь временно живем? А вдруг тогда они эахотят эти земли занять? Надо сразу дать понять, что долина наша.
- ЖИВУ ЗДЕСЬ, - говорю. На землю под ногами показываю. Потом машу рукой в сторону перевала, - ТАМ...
Чудики кивают, мол, поняли. А я не могу вспомнить, как Ксапу по-настоящему зовут. Помню только, как дразнили. Надо чудиков поскорее с Ксапой свести, она знает, как и о чем с ними говорить.
- Платон, ТЫ БУДЕШЬ ГОВОРИТЬ С Ом-Ксапой. СЕГОДНЯ. ЭТО ВАЖНО. ОЧЕНЬ.
Платон бросает взгляд на остальных, слегка голову склоняет.
- Я готов говорить. Где Омксапа?
Я оборачиваюсь направление показать. Но лес кругом. Не найдут...
- ТАМ РЕКА. ИДИТЕ ВДОЛЬ РЕКИ, ВВЕРХ. СМОТРИТЕ ТУДА (правой рукой показываю), УВИДИТЕ ЛЮДЕЙ.
Чудики головами мотают, спорить начинают. Честно говорю, в этот раз мало понимаю. Петр хочет, чтоб я в волокушу с ними сел, путь показал. Вадим говорит, что МАШИНА ПЕРЕГРУЖЕНА. Кто-то должен остаться. Платон запрещает разделять ГРУППУ. В конце концов Платон снимает с себя, протягивает мне черную штучку на шнурке, в которую говорил.
- Отнеси это Омксапе и щелкни вот тут. Вот так. Здесь замигает. Мы прилетим.
Я вспоминаю, как чудики под водой нашли ксапин амулет и киваю:
- Я ПОНЯЛ. Ом-Ксапа ЖДЕТ ВАС.
Ксапа утверждает, что сказку надо прерывать на самом интересном, загадочном месте. Главное чудик сказал. Он будет говорить с Ксапой.
Киваю еще раз, подбираю копье, махаю чудикам рукой, зачем-то подмигиваю и неторопливым охотничьим бегом двигаю к дому.
В ваме пусто. Ни Ксапы, ни Жамах, ни Мечталки. Мои вещи брошены у постели, значит, Ксапа здесь была. Заглядываю к Мудру, нахожу Фантазера. Опрашиваю малышню, посылают в хыз. Странно. Никто летом в хызе не живет. Очень странно...
Ксапа лежит на нашей постели, зажав ладошки между колен и, конечно, плачет. Тихонько так всхлипывает, только плечи вздрагивают. Жамах сидит рядом, гладит ее по волосам и утешает. Я сажусь спиной к печке, скрещиваю ноги. Молчу и улыбаюсь.
- Они улетели? - спрашивает Ксапа. Я пожимаю плечами.
- Ты их видел?
- Как тебя.
- Ты с ними говорил?
- Как с тобой.
Ксапа вскакивает и бежит из хыза. Я сначала даже не понимаю, зачем. Ведь если дети не гомонят, значит, гостей нет. А Ксапа возвращается такая обиженная, что мне сразу захотелось ее уложить на шкуры и утешить. Пусть даже без СЕКСА, только словами и губами. Просто я и она. Рядом. Но очень жалко ее стало. Вытаскиваю из кармана черную штучку, качаю за шнурок перед ее носом. Как она завизжала!!! Вырывает у меня штучку, прыгает на месте как маленькая девочка, а затем лезет обниматься.
- Ты знаешь, что это такое?
- Платон с ней говорил.
- Это рация! Я могу через нее говорить со своими. Стоит только КНОПОЧКУ нажать. Понимаешь, в любой момент! Ишь ты!!! Они МАЯЧОК включили!
- Что это такое?
- Потом объясню. Сначала расскажи, как ты с ними встретился. Сейчас решающий момент наступает. Я не имею права на ошибку.
Я рассказываю. В лицах, с голосами и интонациями. Почти все. Ну мог же я что-то подзабыть, правда?
- А чего ты на них ругался?
- Да все твои слова из головы вылетели. Только нехорошие остались.
- Боже мой!.. Надо следить за языком, - Ксапа в ужасе прижимает ладошку к щеке. И вдруг загорается идеей: - Слу-ушай, сейчас не я, а ты с ними говорить будешь. Мы только СЦЕНАРИЙ разговора прогоним. А если что не так пойдет, я подскажу. Они просто обалдеют!
