Она покачала головой укоризненно.
– Виски у нас тут основная валюта.
– Почему виски?
– Ну, во-первых, потому, что он не отсюда и к этому напитку привык. А во-вторых, Коля, пьют они там все не по-детски!
Петровна обернулась, обвела взглядом свой дом, посмотрела на Колю и сказала:
– Ну все, я пошла! Я к обеду вернусь. Тебя, надеюсь, я тут не увижу?
– Нет, не увидите… – не поднимая головы, ответил Коля.
Он посидел некоторое время молча, глядя на стол, потом выпрямился и глаза у него округлились.
Стоящая перед ним Петровна вдруг стала бледнеть и через неё стало видно противоположную стену.
– О-ой-ой-ой! – закричал Коля.
Петровна сгустилась.
– Ну, что опять?
– А вы куда? Это как? – ошалело спросил Коля.
– В посёлок за сахаром, я же тебе сказала.
– Я думал, вы через дверь пойдёте.
Петровна фыркнула.
– Вот ещё! Делать мне больше нечего, как до сарайки и обратно ходить!
Она опять побледнела и с лёгким хлопком исчезла.
Коля вскочил, подбежал к месту, где только что была старушка и прокричал:
– Я тоже так хочу!
В наступившей тишине, нарушаемой только шумом прибоя, где-то далеко-далеко раздался голос Петровны:
– И кто ж тебе запрещает?
Коля постоял в домике, почесал голову и вышел на воздух.
«Опять двадцать пять… И что мне теперь делать? Петровна меня гонит… На ферму нечего ходить, был я уже там… Не нужны им работники… Все сами по себе живут… Новые люди им ни к чему…»
Второй час сидел Коля возле обрыва, смотрел на море, бросал камни в воду, наблюдал, как они падают и думал, думал, думал…
– Идиот, – громко сказал он. – Доигрался! Что ни сделай – всё плохо…
Противное ощущение непоправимости совершенной ошибки переворачивало все внутренности в животе. Ну, почему именно этот выбор надо было сделать? Когда можно было выбрать всё, что угодно?
Коля встал, подошёл поближе к краю обрыва и посмотрел вниз. Морские волны разбивались об острые скалы, создавая пышную белую пену, сквозь чистую воду видны были чёрно-бурые камни на дне.
«Нет, это слишком просто… К этому я пока ещё не готов…»
Коля отошёл от обрыва и посмотрел на домик старушки.
– Надо что-то делать! – сказал он сам себе и зашагал в направлении сарайки.
Коля наклонил голову и заглянул внутрь. В сарайке пахло сыростью и какими-то неизвестными травами. Противоположная стена была завалена вязанками хвороста. Коля подошёл к ним и отодвинул крайнюю правую связку. За ней он увидел металлическую ручку, приделанную заклёпками к плохо покрашенной синей двери. Коля подёргал ручку. Конечно же, дверь была закрыта. Он оглянулся, посмотрел на стол, на лежащую на нём пыльную тетрадь. Затаив дыхание, Коля подкрался к столу, взял тетрадь, смахнул с неё рукой пыль и открыл страницу, заложенную обгрызенным химическим карандашом.
Всё как всегда, как и в других тетрадях. Несколько колонок, адреса, даты. Коля взял карандаш, посмотрел на грифель, послюнявил его и попробовал порисовать в тетради.
«Пишет… Это хорошо… Главный вопрос – что написать?»
Он полистал тетрадь, посмотрел предыдущие записи и, хорошенько послюнявив карандаш, написал: «ПС 129». После недолгой паузы замок в двери негромко щёлкнул.
– Сработала это хреновина! – радостно вскрикнул Коля и открыл дверь. Изнутри весь дверной проём закрывала тяжёлая бархатная штора. Он отодвинул её край и заглянул внутрь. Из глубины плохо освещённой комнаты на него смотрели огромные круглые глаза на тёмном, почти чёрном лице. Глаза похлопали несколько раз, и с криком: «Massa! Massa![5]» низкорослый негритёнок убежал в соседнюю комнату. Коля шагнул внутрь и дверь за ним захлопнулась. Сквозь дверной проём в конце длинного коридора он увидел столы с перевёрнутыми стульями, барную стойку. Он опять оказался в ресторане. Коля оглянулся назад на синюю дверь и задёрнул её шторой.
– Well, well, well…[6] – донёсся голос из ресторана. Коля прошёл по коридору и оказался в просторном зале, где на высоком барном стуле возле стойки сидел мистер Тафт и курил сигару.
– Проходи, раз уж пришёл… – он указал рукой на стул рядом с собой.
– Виски? Водка? Чем ты предпочитаешь отравлять свой организм?
Коля оглядел ресторан, кроме них в зале никого не было, затем подошёл к барной стойке и сел на стул.
– Спасибо, я не пью.
– Напрасно! Это сильно облегчает жизнь, особенно в здешних условиях…
Мистер Тафт взял маленькую стопку и налил себе виски из бутылки без этикетки.
– Cheers![7] – сказал он и залпом проглотил напиток. – Моя новая серия. Ничего так получилась!
Он странно улыбнулся и спросил Колю:
– Кто тебе разрешил пользоваться моей дверью?
– Я не знал, что она Ваша… Я просто в посёлок хотел попасть.
– Ты уже был здесь один раз… Зачем тебе сюда опять? Понравилось тут?
– Мне надо где-то жить и работать… – ответил Коля, набычившись.
Мистер Тафт помолчал, налил себе ещё одну стопку, выпил её и покачал головой.
– Ладно, я потрачу ещё раз своё драгоценное время и попытаюсь тебе в последний раз всё объяснить. Знаешь, в чём основная проблема человечества? В том, что они остановили естественный отбор. Люди стали мягкими, глупыми, болезненными. Каждый бесполезный, вредный и ненужный человечишко сейчас уверен, что все ему обязаны, просто потому, что он, видите ли, человек, с большой буквы “Ч»! Ему надо есть, пить, гадить… А ещё ему надо хорошую одежду, красивых женщин, много виски, дорогих вещей, правда, чтобы получить всё это, он и пальцем пошевелить не хочет. Всё ему должно достаться просто по праву рождения…
Голубые глаза мистера Тафта сверлили Колю, он неуютно поёжился и отвёл взгляд в сторону.
– Тебе НАДО жить и работать? Это тебе надо… А кроме тебя, это никому не надо! Что ты такое из себя представляешь, что оправдывает твоё никчёмное существование?
– Я… не знаю, – после долгой паузы тихо проговорил Коля. Мистер Тафт резко встал, отодвинул с грохотом стул.
– Сегодня вечером ты у нас будешь гвоздём программы. Этот осёл Сэм упустил тебя, не смог сразу прикончить, вот сегодня вечером мы дадим ему шанс исправить свою ошибку! А мы на это посмотрим! Справишься с Сэмом – будешь вместо него работать. Не справишься – тебе не надо будет уже ни жить, ни работать…
– Сэм! – громко крикнул мистер Тафт.
С улицы в ресторан заглянул бородатый здоровяк и, увидев Колю, широко заулыбался.
Глава семнадцатая
Развлекуха
Солнце невыносимо пекло голову. Коля открыл глаза. Сразу после разговора с Тафтом его привязали к деревянному столбу посередине небольшого загончика возле ресторана. Солнце висело почти в зените и казалось, что Колино лицо скоро покроется волдырями от ожогов. Он оглянулся по сторонам. Возле забора на куче сена спал бородатый здоровяк, возле него лежала деревянная бита с ручкой, обмотанной какой-то грязной тряпкой. В ресторане на балконе второго этажа сидел мистер Тафт и читал книгу, иногда отхлёбывая виски из запотевшего стакана. По улице изредка проходили люди, очень занятые своими делами.
