Снова город. И девушка, одинокая, похожая на стебель травы. Она кого-то ждет, и внутри ее — трепетное предвкушение счастья. Девушка рыжа, точно Рокси. Внезапно с балкона спрыгивает гибкий юноша с темно-платиновыми волосами. Объятия.
(они так похожи на Смоука и Рокси…)
— Рэйден! — отвернулся от "экрана" Саб-Зиро. — Но — при — чем — здесь — я?!
Уголком глаза он схватывает ПЕРЕМЕНЫ, что корчатся, подобно плазме, а его мир — бумага в пепельнице. Орды неназванных, жутких тварей в магме и ураганах ломают стены Мира, растаптывая все…
…зеленый детский бант так пурпурен от крови…
…в обломках небоскреба бьются непонимающие, схожие с червями тела тех, кто только что был счастлив…
…лес выгибается в предсмертной агонии пожара…
…мерзлое уединение булькает кипятком, а верещащие твари наводняют его…
…книги горят, сопровождаемые смехом вторженцев, какой-то скелетоподобный монстр нанизывает мудреца-книжника на копье, и тот, едва вздрогнув, умирает — тихо, недоуменно. Рядом валяется отрубленная голова восторженного ученика…
…и столь остекленело распахнуты невидящие зрачки рыжей девушки…
(Рокси!)
— Рокси! Смоук! Нет… — Саб-Зиро отшатнулся от сна, неожиданно мутировавшего в кошмар. Съежился на "полу".
— Ты в силах предотвратить вторжение Шао Канна, хотя несколько городов уже захвачены.
— Что?!
— Место Смерти — не одно. Это раковая опухоль, она разрастается и поглощает все здоровые клетки. Тебе бы следовало торопиться.
Саб-Зиро глотал ртом безвкусный воздух. Решение принято за него, кто говорил о свободе выбора? Какая издевательская шутка.
Смоук. Рокси. Я иду на Турнир.
— Ты мудр, Посвященный Холода, и твои друзья гордились бы тобой. Теперь иди же к Храму Ордена Света и присоединись к остальным Защитникам Земли.
Саб-Зиро кивнул.
— Нет, подожди, — задержал Рэйден. — Позволь вылечить твои раны.
Саб-Зиро снова рассмеялся. Вот ведь как — сам Бог Грома будет его целителем… тех повреждений, что он, как суицидник, нанес себе, бессмысленно тщась облегчить страдание от потери.
Что ж. Вот символ.
Ты-должен-перешагнуть-и-идти-дальше. Так начертано.
Приятная прохлада, слегка искрящая электричеством, коконообразно окутала его. Саднящие порезы закрылись. Он втянул пахнущую озоном серебристо-голубую ауру…
Иллюзии рассеивались.
(я готов к Битве, Рэйден)
Кинжалоподобное страдание выскользнуло из его души, словно энергетическое исцеление Рэйдена прикоснулось и к духу, остановив и это кровотечение. Осталась тоска-память… глубинная, грустная, лучисто-платиновая… и подталкивающая продолжать его Путь.
Путь Посвященного.
Путь Избранного.
А Проклятье — пускай провалится в Не-Мир!..
(конец первой части)
ЧАСТЬ 2. "СМЕРТЕЛЬНАЯ БИТВА"
Лю Кэнг потерял счет дням с тех пор, как, вернувшись победителем с Турнира, обнаружил Храм Света в руинах. Гнев и ненависть, боль и нежелание принять правду опалили его мозг, кожу и дух.
Сказать, что он выдержал идеально — погрешить против истины. Он рассеялся.
Он ринулся бы в новый, алогичный бой-месть, но ему приказано: Жди. Час еще не настал, прими же испытание достойно Воина Света.
Он подчинился.
Приходил Рэйден и Кунг Лао, якобы потомок самого Великого Кунг Лао… их слова блестели драгоценными алмазами, колючей россыпью. Лю думал, что алмазы в гниющей гангрене — это не красиво. А больно.
Бриллиантовая пыль врезается глубже.
Покорность и умение принять жребий не относились к достоинствам Чемпиона… недаром, Шэнг-Цунг поймал его именно на самую горькую и безотказную приманку — смерть Чена.
Лю перебирал остывший пепел, складывал из углей пирамиды. Он напоминал ребенка, играющего в песочнице… или маньяка-фетишиста, окончательно порвавшего с объективно происходящим.
Потом — о, гораздо медленнее, чем это можно выразить пересказом — разрывы затянулись. Он успокоился, вспомнив наставления мудрецов, всегда держать "я" и мысли в равновесии с самим собой.
Кунг Лао помог родичу, но по мере того, как душевная мука зарубцовывалась, являлся все реже. Как-то сообщил: "Готовься к следующей Смертельной Битве", да намекнул об угрозе со стороны Шао Канна…
В последние, прохладно-осенние, моментально порыжевшие дни он не являлся вовсе. Впрочем, Лю Кэнгу уже не требовалось выходить из транса не-жизни. Он победил еще одного противника. Себя.
В тот вечер Лю предчувствовал: настороженно-размеренное его существование на территории потерянной китайской деревушки завершается. Наитие велело ему спешить к руинам Храма.
Там его ждали.
Человек, встретивший Лю Кэнга, показался смутно знакомым Чемпиону Смертельной Битвы. "Откуда?", — удивился он, и не нашел ответа.
Не знаком. Похож на кого-то.
Пришелец сидел у ручья, когда-то чистого, освященного, теперь — забитого пеплом и черной угольной крошкой, погрузив в оскверненную влагу тыл ладони. Лю хотел спросить "полу-не-знакомца", кто он вообще такой и что здесь делает… и мельком глянул вниз.
Ручей подернулся коркой инея, хотя температура держалась явно плюсовая.
Так.
Столп пламени, похороненного под медитативно-отстраняющим насильственным успокоением, вырвался из темницы. Лю Кэнг принял боевую позицию.
— Я думал, ты умер, прихвостень Шэнг-Цунга, — выкрикнул Чемпион. Снова Шэнг-Цунг. И его дрессированный пес, жуткий Замораживатель, с которым Лю пришлось столкнуться, и которого вроде прикончил другой монстр — ниндзя-скелет Скорпион. Зло, оказывается, бессмертно. А Храм Света — нет.
— Приветствую тебя, Лю Кэнг, — традиционным поклоном обратился к Чемпиону Мастер Холода. — Но ты не прав, дав определение мне. Я враг Шэнг-Цунга.
— О да, разумеется. Ты придушишь любого — ради того, кто сунет больше денег… или просто для развлечения! — отрезал Лю Кэнг. Он уже прикидывал преимущества и недостатки противника.
(это нечестно — биться с ТАКИМ врагом вне Турнира!)
Но осквернять останки Храма Лю не позволит.
— Я прощаю тебе оскорбление моего брата, Лю Кэнг, — выражение лица ледяного ниндзя, почему-то на сей раз не надевшего маску, не менялось. — Но впредь сдерживай язык.
(брата… их что, еще и несколько?!)
— Ты ведь — Саб-Зиро?!
— Да. Так меня называют. Но я не тот, кому противостоял ты на Турнире.
Лю Кэнг убрал со лба прядь волос.
— Значит, убитый Скорпионом — твой брат? А ты…
— Избранный для Турнира, так же как и ты, Лю Кэнг. Защитник Земли.
— Ха! Так я и поверил! Лин-Куэй триста лет работают на зло… впрочем, они работают на кого угодно, лишь бы платили!
