мягко. Каждый знает, сколько смертей за его плечами. Но многие смерти, не буду лукавить, облегчили жизнь людей, – Десорт вмиг стал серьезным, – все-таки корона не слышит проблем бедных, а такие как он могут помочь. Это самосуд, но выбора у этих людей мало.
– Но на всех есть закон, знаю. Не соверши он этого, признаюсь, именно его бы и посоветовал на головы старого совета. Тихий, ловкий, он будто слышит то, что не доступно нашему уху, – Анис поднялся, забирая со спинки стула мундир, – тебе нужно уснуть, скоро вернется Горт и мы должны будем идти дальше. Армия Истена укрепляется на северной части стены, медлить больше нельзя. Разбита еще одна группа разведки.
– Анис, я хочу знать, будешь ли ты рядом, что бы я ни творил?
– Я буду творить любой твой приказ без обсуждения, и подавать новые мечи и ножи, – парень протянул руку, – ничего не изменится, что бы ты не приказал. Но не становись своим отцом, тогда я без раздумий встану против.
Десорт с улыбкой пожал его крепкую ладонь, свободной рукой похлопывая друга по плечу. Пока ему есть, кому доверять, он сделает все правильно, так, как лучше будет людям за его спиной.
***
Шарон уже несколько часов караулил дверь, собирая внутри себя всю ярость. Вопреки его опасениям, эмоции не ослабевали. Прокручивая про себя заклинание, он ждал шагов за дверью. Его должны выпустить на исполнение заказа, но в голове был идеально выстроенный план, как избежать этого. Шарон воспринял приказ иначе, впервые для него это было позором, ровно, как и принять смерть от короля. За спиной раздавалось рваной дыхание принцессы, но наемник упорно старался его не замечать, как бы ни хотелось обернуться.
– Пора, – едва услышав приближающиеся шаги, он прикрыл глаза, в последний раз повторив про себя слова.
Замок щелкнул несколько раз, дверь осторожно отворилась, пустив внутрь более яркий свет от огня. Шарон поднялся на ноги, сделав шаг от дверей. Спокойно протянув руки, в ожидании браслетов, он смотрел на двоих мужчин в форме. Они молча протянули руки, желая вытащить наемника насильно, но тот опередил, крепко схватившись за запястья.
– Калсорт морте, – едва последние буквы слетели с его губ, синие линии уже стремились по плечам.
Стражники в панике пытались выдернуть свои руки из крепкого хвата наемника, но спустя пару секунд замерли. В глазах был ужас, но тела их уже застыли, словно камень. Шарон не отпускал их, пока на лицах не проступил иней. Резко дернув на себя, он повалил их в камеру, ногой прикрывая дверь. Тела издали звон льда, парень заметил, как откололись несколько пальцев на их руках, но теперь это абсолютно не интересовало его.
– Позаимствую вашу форму, – дрожащими от накопленной злобы руками, он принялся расстегивать пуговицы, – она вам ни к чему больше.
Не заботясь о целости их тел, он снял сначала мундиры. Один отложив в сторону, Шарон отряхнул другой от инея, направляясь к спящей девушке. Осторожно опуская на неё плотную ткань, он прочувствовал исходящий от тела жар. Тола лишь немного поморщилась, ощущая холодную одежду на плечах.
– Всего несколько минут, я вернусь, – едва слышно прошептал Шарон, проводя пальцами по спутанным волосам, – они согреются от твоего тепла.
Отбросив все опасения, он торопливо стянул остатки формы с одного стражника, что был схож с ним по размерам. Свою потрепанную одежду Шарон отбросил в угол, надевая чистую новую форму. Поправив все по их подобию, он еще раз оглянулся, и, кивнув самому себе, вышел за дверь, осторожно прикрывая её.
В коридорах было светло и пусто. Видимо, единственный патруль остался за крепкой дверью. От глаз остальных узников его скрывали такие же двери по обе стены. Низкие своды давили, но наемник уверенно шел вперед. Камер с решетками он не боялся, скрываясь под формой местного стражника. Даже если кто-то узнает в нем чужака, будет время скрыться. Решительными шагами он двигался в том направлении, которое хорошо запомнил. За поворотом появились решетки, но почти из-за каждой слышался громкий, сотрясающий стены храп. Он сливался в единый непрерывный звук, скрывая тяжелые шаги и звон шпор на новых сапогах.
– Надеюсь, Карса не пустили на мясо, – он ухмыльнулся, вспоминая своего верного коня, – староват он для еды.
Еще пара поворотов осталась за спиной, камеры закончились, только сплошные грубые стены. Два совсем юных стражника у дверей не вызвали в Шароне страха. Но едва он заметил их, как они сами открыли тяжелую дверь, выпуская его на улицу. Свежий воздух опьянял. Сделав два глубоких вдоха, он задумался. Темная, непроглядная ночь уже стала морозной, безоблачное небо заманчиво горело россыпью звезд.
Звонкое ржание коня отвлекло наемника от созерцания желанной свободы. Уже по привычке обострив взгляд, он увидел в нескольких метрах полуразвалившийся загон, полный старых скакунов. Видимо, на них рук палачей не нашлось. У самой изгороди стоял его верный конь, притаптывая сено под ногами.
– Подожди ещё немного, тебя я точно не оставлю, – Шарон отвязал поводья Карса от изгороди, – для начала заберу твоего соседа.
Карс спокойно кивнул, чуть отойдя от жерди. Освободив темного старого коня, он вывел его из загона, но привязал снаружи. Сомневаться в покорности королевского коня не было повода. Отломив ногой жердь попрочнее, он оборвал поводья у троих коней. Крепкими узлами скрепив их, он осмотрел палку, но, мотнув головой, отломал ещё одну. Уверенными движениями парень собрал нехитрую конструкцию – соединив две жерди крепкими шнурками, он прикрепил к концам короткой перекладины связанные поводья.
– Этого хватит ненадолго, но я успею, – кивая самому себе, он развернулся к дверям, – обманный маневр. Все как всегда.
Небо снова приманило его взгляд. В голове снова была вереница мыслей, но уже не об ошибке. Он пытался оценить свою жизнь, стоя на краю, но, сколько бы ни пытался, ничего хорошего не мог вспомнить. Кровь, предсмертные хрипы безразличных ему людей, ненависть к собственному роду и заточенной внутри силе. Шарон осознавал всю свою жизнь, насколько мощную магию заперли в нем, хотя она могла быть полезна всего лишь при правильном воспитании. Гнилое нутро замерло, вытесняемое тоской – свою длинную жизнь он мог посвятить чему угодно, лишь дожидаясь вымирания последних магов, но вместо этого выбрал месть. Не кому-то конкретному, а всему миру вокруг.
– Пришло время заканчивать порочный круг, – он вернулся к двери, – так не могло длиться вечно.
Снова древнее слово, и замок на двери, что заперли за ним юные стражники, с треском лопнул. Пинком, Шарон распахнул её, вызвав у юнцов ступор. Они не успели и
